Выкарабкались. Поумнела страна, выздоровела. Вот толькомолодежь уже не знает, что чувствовали те, кто служил тогда… А может, оно и клучшему? А то получится классическое старческое брюзжанье: мол, мы в их годы… аони лиха не хлебали, похлебку шилом не наворачивали…

Он встрепенулся, почувствовав на плече руку полковника.

— Выходим помаленьку, — сказал Рахманин. —Самая пора.

Доронин хмуро кивнул и поднялся. Уланов успел с невероятнойбыстротой отстучать, что у него садится батарея и он наберет потом, когдаподзарядится. Отправил сообщение и тоже поднялся.

Омоновский командир свою задачу по созданию отвлекающегоэффекта выполнил с точностью до минуты. Получилось так, что один из подгулявшихвояк спьяну забурился в собственную «путанку», свалился, выдрал из земли кучупроволочек — и, разумеется, сработало на совесть, в ночное небо сдушераздирающим визгом рванулся целый сноп разноцветных ракет. Да вдобавокнеподалеку второй пьянчуга, разжигая затухающий костер, от дурного усердияплесканул слишком много бензина, и пламя взметнулось метра на два. Зрелище былото еще, прекрасно видимое на пару километров окрест.

А на противоположной стороне лагеря, в совершеннейшейтемноте, как раз и растворилась в ночном мраке цепочка спецназовцев, ручатьсяможно, никем посторонним не замеченная.

…На свете нет ничего хуже томительного ожидания, давноизвестно. Уже три группы заняли свои места, уже старшие групп согласовали порадио действия, уже был объявлен режим полного радиомолчания. Единственныезвуки, какие допустимо издавать, — дыхание, да и то тихое.

И секунды потащились как минуты, а минуты поползли как часы.Тройка — на пересечении троп, на тот случай, если ночные путешественникидвинутся к деревне в обход. Тройка — по другую сторону поляны, чтобыотрезать отступление, если что.

И третья тройка, если так можно выразиться, в чащобе. Средиспускавшихся к самой земле ветвей широко разросшегося дерева вроде вербы (аможет, это верба и была) засели Антон с Кешей, буквально в паре метров оттропинки. Чуть подальше, метрах в десяти, помещался еще один чащобный житель,Уланов, которому предстояло подстраховать вышеназванных, когда они рванут.

Мир в окулярах приборов ночного видения, как обычно,представал совершенно незнакомым, диковинным, чужим. Призрачное зеленоватоесияние, неподвижные силуэты деревьев и горушек, противный привкус нереальностивсего на свете, и себя тоже…

А потом они появились.

Двое, передвигавшиеся проворно, но настороженно, нацеливавтоматы классической «елочкой»: передний вправо, замыкающий влево. Толькодвое, никого больше не видно.

И все замелькало. Куча событий каким-то чудом уложилась всчитанные секунды…

Антон

Не требовалось никаких команд, расклад и так был ясен. Он снеизбежным в данной ситуации оглушительным треском выломился из переплетениятонких и жестких веток, несся как торпеда — и оказался меж ними,расставленными руками, ребрами ладоней влепил обоим так, что они хоть с ног и неполетели, но шатнуло их крепенько, ошеломило на миг. Не теряя времени,навалился на своего, отточенным приемом сбил с ног, припечатал к жесткой земленемаленьким весом. Оклемавшийся супостат принялся судорожно давить спусковойкрючок автомата — и ладненько, и отлично, ему не следовало мешать,наоборот, Антон лишь локтем двинул по автомату так, чтобы дуло смотрело в тусторону, где заведомо не было никого из своих, и помог вражине, прижал егопалец так, чтобы автомат лупил не переставая. Рожок расстреляет вмиг, пустьлучше на это время тратит, чем барахтается…

Кеша

Отставая от Антона буквально на пару шагов, он обрушился на своего,двинул коленом под мышку, заставил заорать от боли и выпустить автомат, сбил наземлю, прыгнул сверху, они барахтались, хрипло дыша, ломая друг друга, каждыйзнал, что именно он обязан победить, а в жизни так не бывает, из двоих толькоодин может выиграть… Автоматная пальба!

Антон

Ну вот, патрончики-то мы все и выпустили… сообразил наконец,гад, что к чему, разжал руку, автомат отлетел…

Пара драгоценных секунд была выиграна, и Антон, исхитрившисьвыдернуть нож, плашмя приложил лезвие к шее противника, пыхтя:

— Припорю, сука, блядь, дернись только!

Одновременно он выпустил мысленно длиннейшую матерную тирадув адрес Уланова, совершенно не выбирая выражений. Уланов давным-давно долженбыл прийти ему на помощь, уделить все внимание главному клиенту, второго-тоКеша и прикончить может в случае чего, второй никому и не нужен особенно… Матьего, гитариста долбаного, где ж он, курва такая?!

Автоматная пальба!

Уланов

Он готов был ринуться сквозь жесткие ветки следом заАнтоном, подстраховать, помочь пеленать — но, уже напрягши тело, краемглаза заметил шевеление слева.

Два зеленоватых силуэта… да они ж автоматы вскидывают!

Чтобы понять расклад, потребовались доли секунды. УАбу-Нидаля все же была подстраховка. Еще двое, двигавшиеся в отдалении. Исейчас они появились с того направления, откуда никто их не ждал, они занялиудобную позицию для стрельбы, не замеченные пока никем, кроме него, они вот-вотполоснут очередями по кому-то из ребят, прямехонько в спину…

Что тут думать?

В следующий миг Уланов выломился из ветвей в совершеннодругом направлении — не на поляну, а навстречу тем двоим, вскинул автомат,резанул короткой точной очередью, и один завалился, а зеленоватый силуэтвторого вдруг потерял четкие очертания, рядом с ним запульсировало разлапистоезеленое пятно, похожее на…

На что оно похоже, Уланов так и не успел понять — онсловно провалился куда-то, потеряв опору под ногами. Это он падал ничком, ещене понимая, что убит.

Вспыхнувшей перестрелки он уже не слышал. Грохоталиавтоматы, и второй уцелевший боевик попал аккурат под их огонь буквальнонесколько секунд спустя. Бежали люди — и вскоре Абу-Нидаль былокончательно скручен, и второй, уже малость вразумленный Кешей, был скручен, иАнтон, отдуваясь, выпрямился, все еще бормоча что-то ругательное в адресУланова. Не знал еще, что Уланов убит.

«…потери наши велики, господин генерал…»

Когда раненый юнкер Дорохов был вынесен из фронта, я поручилего (Лермонтова. — А.Б.) начальству команду, из охотников состоящую.Невозможно было сделать выбора удачнее: всюду поручик Лермонтов, везде первыйподвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал самоотвержение ираспорядительность выше всякой похвалы. 12 октября на фуражировке за Шали,пользуясь плоскостью местоположения, бросился с горстью людей на превосходногочислом неприятеля, и неоднократно отбивал его нападения на цепь наших стрелкови поражал неоднократно собственной рукою хищников. 15 октября он с командоюпервым прошел шалинский лес, обращая на себя все усилия хищников, покушавшихсяпрепятствовать нашему движению, и занял позицию в расстоянии ружейного выстрелаот опушки. При переправе через Аргун он действовал отлично против хищников и,пользуясь выстрелами наших орудий, внезапно кинулся на партию неприятеля,которая тотчас же ускакала в ближайший лес, оставив в руках наших два тела.