— Два взвода спецназа ГРУ, — просто ответил Шахамурзиев. — Или объединенное подразделение из моего взвода и отряда майора Ломоносова.

— Хвастун, — улыбнулся генерал-лейтенант. — А что майор Ломоносов скажет?

— Он согласится со старлеем Шахом.

Приближался гул вертолетного двигателя, и спор прекратился. Офицеры и генералы отошли ниже по склону, чтобы дать вертолету возможность сесть без помех.

— Так… — сказал генерал-лейтенант. — Мы сейчас машину отправляем, а сами остаемся со спецназом. С рассветом пойдем в долину смотреть, что там сделали. Есть у спецназа палатки, чтобы до утра дать возможность генералам отоспаться?

— Никак нет, товарищ генерал, — ответил майор Ломоносов. — Мы в боевой обстановке палатками не пользуемся. Предпочитаем свежий воздух. Спецназ ГРУ, насколько я знаю, тоже.

— Пока мы, товарищ генерал, доберемся до ущелья, наступит рассвет, и спать уже будет некогда, — смягчил отказ старший лейтенант Шахамурзиев.

Вертолет сел, начал раскрывать свои грузовые «ворота» и выпускать грузовой трап. Капитан хотел было пойти к своему «Солнцепеку», но его остановил командир взвода спецназа ГРУ:

— Сколько ваша техника весит, капитан?

— Сейчас — понятия не имею. У меня вся техника «раздета», сняли весь лишний груз, чтобы вертолет смог нас поднять. У нас ведь даже самоокапывающееся устройство бульдозерного типа предусмотрено, и две тяжелые машины обеспечения в комплект входят. Все вместе тридцать девять тонн весит. Но у нас все забрали, зарядили на месте, машину «раздели» и отправили. И то вертолетчики боялись, что потянуть не смогут. Однако потянули…

— А сами как ездили?

— Нормально. База от танка Т-72, куда надо — проедет. Но нам, как в войну «Катюшам», после залпа на одном месте сидеть не полагается. Отстреляли и сразу в другую сторону.

— Солидная техника… — согласился старший лейтенант.

Движение колонны задерживали только генералы. Хотя идти пришлось не в гору, а с горы, их постоянно приходилось страховать, чтобы не покатились под откос комом. Но старший лейтенант Шахамурзиев мудро переложил эту заботу на майора Ломоносова, выдвинувшись со своим взводом в авангард, а сам майор благополучно отодвинулся от командования подальше, поручив «помогать товарищам генералам» своему заместителю капитану Лабриеру, который всегда умел ладить с начальством, а на себя взял задачу выставления фланговых охранений. Так и шли растянувшейся колонной и неспешно, поскольку естественный темп спецназа ни один генерал в мире выдержать не сможет.

Сначала спустились на оставленную «краповыми» позицию. Капитан Лабриер что-то рассказывал генералам и показывал рукой, видимо, объяснял дислокацию. Старлей Шах был в это время уже на бывшей бандитской позиции и осматривал тела убитых бандитов. В головное охранение колонны Багдасар Давлетбаевич выставил двух бойцов с ручными пулеметами, одним своим, штатным, и одним трофейным, который передали спецназу спасатели МЧС. Примерно в этом месте накануне пулеметчик взвода ефрейтор Боря Худоносов своей очередью начал бой с бандитами, но тогда никто не предполагал, во что выльется такое обыденное начало.

На камнях генералы часто спотыкались, и их пришлось придерживать за локти. Но каменные россыпи миновали все же удачно, а дальше двинулись по тропе, идущей вдоль достаточно широкого в этом месте ручья. Ширина ручья обуславливалась, видимо, тем, что на бандитской позиции нижние части каменной стены все же образовывали частичную запруду, и потому ручей разливался. Основная вода сбегала дальше и струилась уже сильным потоком по более узкому и глубокому руслу. Но тропу ручей не заливал и движению не препятствовал.

Майор Ломоносов воспользовался тем, что в самом ущелье стены не имеют привычки стрелять и надобности во фланговом охранении не было, догнал старлея Шаха и зашагал рядом.

— Странная тропа. Не верится, что здесь бандиты прошли, — недовольно проворчал он.

— Чем она странная? — не понял старший лейтенант.

— Сколько смотрю, ни одного окурка не нашел. Обычно за бандой идешь, окурков полно.

— Мы вчера обыскивали землянки банды Гаримханова, там во всех трех землянках пепельницы стояли из консервных банок, переполненные окурками. Только в одной землянке пепельницы не было. Там сам эмир жил, а он некурящий.

— Вот я про то и говорю. Что это за бандиты такие, что окурков за собой не оставляют! Просто спецназ ГРУ, иначе не подумаешь. У меня уж мысли были, что они не здесь шли, а каким-то другим путем. Может, тоннель под ущельем или еще что-то такое…

— Ты прав в одном, это настоящий спецназ, только не ГРУ, — уверенно подтвердил Шахамурзиев. — Эти бандиты, я думаю, в основном бывшие или действующие спецназовцы из арабских стран. Мне говорили, что их «Аль-Каида» сюда перебрасывает по указке из-за океана. В Сирии они уже потеряли надежду, хотят устроить заваруху здесь. И банды усилены спецназовцами-добровольцами из Иордании и Саудовской Аравии. Кроме того, это же не просто бандиты. Это фанатичные салафиты. Они и водку не пьют, и не курят. И наркоту только неверным продают, но сами не потребляют.

— Товарищ старший лейтенант, — позвал старший сержант Чухонцев. — Есть след…

Рядом с тропой валялся окровавленный ватный тампон, какие накладывают на раны при перевязке. Ломоносов сделал три шага в сторону ручья, подковырнул ногой большой плоский камень, перевернул его и сказал:

— А вот и остальное… — Камнем были придавлены грязные и окровавленные бинты. — Раненого здесь перевязывали. И следы убрали. Это не наши бандиты. Наши бы просто так бросили.

— Вообще-то мне даже жалко, что их уничтожили полностью, — заметил старший лейтенант. — Если бы их захватить, можно было бы говорить об интервенции. Это серьезный аргумент в дипломатии. Я понимаю, что безжалостное уничтожение — тоже мощный аргумент. Другие десять раз подумают, прежде чем сунуться к нам. Тем не менее…

— Тем не менее, объединив наши с тобой отряды, мы смогли бы только ущелье перекрыть и не пустить их дальше, — сделал вывод майор Ломоносов. — И то, думаю, обязательно с большими потерями. А чтобы захватить — это уже вопрос к командованию. Нужно значительно усилить нас, тогда задача была бы решаема.

— Скорее всего, это так… — согласился старлей Шах.

В ущелье становилось с каждой минутой светлее. Полностью светло, как, например, на перевале и тем более где-то на склоне хребта близко к траверсу, в ущелье не бывает. Все-таки любое ущелье напоминает комнату без окон с раскрытой только частично дверью на улицу. Как в комнату через щель попадает свет, так и в ущелье он попадает сверху. Тем не менее, свет все прибывал и прибывал. А свалившийся со склонов снег отражал его и делал день более светлым.

— Какое расстояние нам обещал товарищ генерал? — спросил Шахамурзиев.

— Пять с половиной километров. Расчеты со спутника, — ответил Ломоносов. — Обычно это бывает без обмана, спутник считать умеет.