К этому моменту времени гигант уже успел забыть, как когда-то сильно от неё страдал. Бывали редкие тихие и спокойные дни без какой-нибудь надоедливой мыши поблизости, которые можно было считать самым настоящим подарком. Конечно, считая тот факт, что почти каждый представитель мышиного племени чересчур приставучий и шумный, таких дней было немного. Если хотя бы пару раз за год его оставляли в покое, то весь год можно было назвать удачным.

Сейчас, когда Бардук вспомнил свои старые печальные дни, он уже не чувствовал, что поступок девушки, которая его разбудила, был таким уж и добрым. Его жизнь обещала снова встать на этот невыносимый путь.

Почётный страж смерил девушку злым и обиженным взглядом, но ничего не сказал. В сообщении ранее, как и говорила Селена, он лишь попусту сотрясал воздух, хотя практически ничего не мог сделать владельцу её знака. А даже если бы и сделал, идти против этой всевидящей мыши значило навлечь на себя кучу проблем и новой головной боли.

Поэтому, ничего не говоря, он устало потёр виски, представляя что его ждёт. Самое меньшее, это стать её личным «помощником» и носиться то тут, то там, выполняя всевозможные поручения. Эта мышь очень любила поручать что-то другим. Хотя, может это было и общей чертой всех пророков, ведь они очень странные существа.

Думая о предстоящих тяжёлых временах, Бардук печально вздохнул. Затем, чтобы не злить эту мышь, он решил поторопиться. Выпрямившись, гигант стал вдыхать воздух, будто всасывая его отовсюду вокруг. Собрав полную грудь и надув щеки, он пару раз покашлял и раскрыл губы, освобождая огромные массы воздуха.

Комнату поглотил смерч, а сам Бурдук, словно выпущенный из рук шарик, уменьшался на глазах.

Наблюдая за сценой перед собой, Аксея немного удивилась. Уменьшался не только Бардук, но и всего его вещи вместе с ним. Лишь только воткнутый в землю меч не изменился и сейчас уже совсем не подходил своему хозяину.

Когда его размеры приблизились к людским, а воздух в груди закончился, он остановился. Бардук похлопал себя по груди, стряхивая поднятую пыль, а затем перевёл взгляд на возвышающийся клинок и щёлкнул пальцами.

Гарда ослепительно засияла, словно звезда, вбирая в себя весь клинок и понеслась в руки к Бардуку, аккуратно надеваясь в качестве кольца на палец.

Бывший гигант удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на Аксею. В глазах его все ещё читались сложные эмоции, но он решил на этом не зацикливаться. Легко оттолкнувшись от земли, почётный страж взмыл в воздух и приземлился уже около тихо стоящей Аксеи. Преодолев почти весь зал за один раз, он оставил внушительные отпечатки ног на каменной поверхности пола.

Бросив на неё мимолётный взгляд, он сказал:

― Если бы не та неожиданная дурацкая задумка, ты бы так легко не ушла, ― и не оборачиваясь пошёл дальше. Внезапно для себя он похвалил смекалку человеческого дитя, что его самого удивило. Видимо вчерашнее происшествие оставило ощутимый след в его сердце, ведь раньше такого никогда не случалось. Даже сам император-основатель не смог бы этим похвастаться.

Но для девушки это прозвучало совсем не так.

«Второго шанса не будет.» ― уяснила она для себя, глядя на удаляющуюся спину. На её лице не отразилось ни капли волнения, но в душе она уяснила, что нужно подготовиться к возможной следующей встрече и не ударить в грязь лицом.

Так они вдвоём отправились к Селене. Бардук не слишком торопился её видеть, поэтому шёл обычным шагом, в то время как Аксея была в пяти шагах позади него.

По мере углубления внутрь города чувствовались незримые изменения. Морай уже давно принялся за дело и окружение сейчас казалось значительно теплее, чем раньше.

Функция регулировки температуры была уже абсолютно ни к чему, поэтому она отключилась, позволяя хозяйке прочувствовать естественнее окружающее пространство.

В сердце города первым, что они услышали было:

― Ты как обычно не торопился, ― сказала Селена без капли удивления. Госпожа пророк уже давно привыкла, или вернее сказать, смирилась с характером этого представителя великанов. Старый, ворчливый, недальновидный, но были у него и положительные стороны. Если заставить его почувствовать свою значимость или задеть его гордость, то Бардук будет работать до седьмого пота, как ей было и нужно.

Заметив белоснежную мышь с посохом в руке, стоящую в центре зала, Бардук не посмел проявить непочтение. В знак уважения он сложил руки, склонил голову и поприветствовал её:

― Страж-хранитель приветствует Госпожу Пророка, ― в его тоне ясно слышалось глубокое почтение перед этой фигурой, а лицо было как никогда серьёзным.

Хоть в сердцах порой гигант и жаловался на свою жизнь, но не собирался переступать границы дозволенного. Где бы то ни было, пророки всегда высоко ценились. Многие гиганты поклонялись им как посланникам богов. И, хотя госпожа Селена и была пророком не его бога, это не позволяло игнорировать её статус.

Войдя в сердце города вслед за Бардуком, Аксея, следуя его примеру, тоже немного склонила голову в знак уважения. Хоть общее впечатление Кайроса о пророках и было не особо хорошим, он всё же передал своей дочери общие знания в этой области.

Видя это, Селена покачала головой и мягко улыбнулась:

― Не нужно быть такой вежливой, ты ведь наша спасительница. Нет никакой нужды в формальностях.

Затем перевела взгляд на Бардука и сказала:

― Пробуждение племени займёт ещё день, в это время меня нельзя тревожить. Ты должен защищать это место от непредвиденных обстоятельств. У тебя нет никаких проблем с поддержанием этой формы на протяжении целого дня?

Страж-хранитель покачал головой, показывая, что проблем никаких не будет. В то же время его лицо немного расслабилось, а сам он думал:

«Фух, недолго побыть личным охранником не так уж и сложно, лишь бы потом целую кучу дел не навалила...»

Получив подтверждение Бардука, Селена вновь обратилась к Аксее и занятому в это время формацией Мораю:

― Как видите, осталось решить ряд необходимых моментов, могу ли я попросить двух благодетелей остаться с нами на несколько дней?

Госпожа пророк до сих пор планировала отплатить по достоинству за их благодеяние, но дела насущные никак ей этого не позволяли. Потому она хотела, чтобы два новых друга задержались