…На этот раз я добросил «эфку» до «гансов», бабахнувшую в воздухе и осыпавшую пехотинцев градом осколков. Послышались очередные крики боли и стоны.

Буквально в этот же момент с противоположной стороны дороги в упор по головной группе ударил еще один ППД. Отвоевалось еще как минимум два фрица. Оставшихся мы закидали гранатами, под дернувшийся назад «ганомаг» удачно закатили сразу две РПГ.

Немцы начинают перемещаться по дороге к хвосту колонны. Бросаться вдогонку втроем нет никакого смысла, но прицельными очередями мы сокращаем число врагов. Сквозь грохот боя мой слух вычленяет сухие выстрелы «трехлинейки» – работает наш снайпер.

Однако дела моих бойцов ухудшаются: два бронетранспортера и часть десанта под их прикрытием бросаются в контратаку. На этой группе сосредотачивает огонь вся засада, что позволяет уцелевшим фрицам открыть более плотный ответный огонь с дороги. Они уже поняли, что в той части шоссе мин нет, а среди офицеров нашелся достойный командир, организовавший контрудар.

Мою группу также не обходят вниманием: по нам начинают бить сразу два машингевера. Приходится залечь и поменять позицию.

Задымил и встал один «ганомаг», однако второй на полном газу рванул к ячейкам бронебойщиков. Наступающая за ним пехота также довольно близко подобралась к окопам: немцы оправились от потрясения и теперь подтверждают авторитет завоевателей Европы. А моих бойцов раз-два и обчелся. Пора.

Желтый сигнал ракетницей: все отступаем!

… – Вы-то наверняка не видели, что происходит в хвосте, ну а мы, собственно, не могли разобрать подробностей головной схватки.

Только машины остановились, как бронебойщики сразу всадили по паре патронов в «единичку», а мы двумя пулеметами ударили по машинам, на уровень сидящего человека. Ух, что началось! Дерево разлеталось вперемешку с кровавыми брызгами, «Опели» сразу стали дергать с дороги и взрываться. Крепко им досталось!

Панцер быстро загорелся. А вот с бронетранспортеров посыпал десант, начали спешно разворачивать орудия в нашу сторону. Вот тут-то я похолодел… Но Сашка-танкист молодец, вовремя вступил, сзади хорошо приложился, разом уполовинив расчеты.

А Виталий с Сергеем из польских-то ПТР уделали бензовозы! Ох, как полыхнуло – мама дорогая, думал – ослеп! Один бронетранспортер взорвался, второй загорелся. Вот только последние два рванули прямо на Виталькин окоп.

Да… Они на пару с Сергеем и связистами отстреливались, как могли. Зажгли еще одну «коробочку». Но последний «ганомаг» докатил все-таки до Виталика, как раз тогда, когда ты ракету желтую дал… Не вырвались наши парни. Пытались мы им помочь, но тут уж и с дороги так стрелять начали, что головы не высунешь, а с поля добавили прорвавшиеся. Пришлось уходить…

Лейтенант Фролов Евгений сильно волнуется, повествуя о той части боя, которую фактически вел он. Его волнение мне понятно – самого горячка боя не отпускает. Да и потери… Они есть всегда, и я как-то привык к тому, что гибнут те, с кем идешь в бой. О собственной смерти не думаю. Страшно, конечно, но ведь на все Божья воля. Если мне выжить – выживу, если погибнуть – умру, а отравлять жизнь тяжелыми мыслями как-то не хочется.

А вот для командира, который второй раз принимает бой и теряет подчиненных, – для него каждая потеря «своя». Именно себя он винит в первую очередь в том, что не все люди вышли из схватки.

Помимо не успевшего вырваться расчета ПТР, погиб снайпер и второй номер Сашки-танкиста. Есть раненые, один серьезно.

Снайпер погиб по собственной глупости, несмотря на то, что я предупреждал его не вести слишком частую стрельбу. За бой он вполне мог выбить с десяток фрицев, но, стреляя слишком часто, раскрыл позицию и стал легкой мишенью пулеметчиков.

А расчет танкиста был ближе всех расположен к дороге, что объясняется отличием конструкции танкового ДП – более короткого, сильно задирающего ствол при стрельбе. Поэтому Сашка должен был включиться в бой только тогда, когда покажется достойная цель; при этом его позиция была расположена с противоположной стороны дороги. То есть, когда ударили первые два расчета, немцы повернулись к ним лицом, подставив танкисту спины. Чем он успешно и воспользовался, выкосив расчеты орудий.

Но близость к дороге сыграла злую шутку, когда немцы сосредоточили на его ячейках плотный огонь…

Итого семь погибших и один недееспособный (ранение в плечо). Правда, с немецкой стороны по всем прикидкам выходило не меньше сотни убитых, так что удар получился крепкий. И ведь это не считая потерь транспорта и боевых машин! Вряд ли в колонне остался хоть один неповрежденный «Опель». Из боевой техники уничтожено два панцера и пять бронетранспортеров, один из них – довольно редкая зенитная модификация. Плюс одно орудие. Батальон Фролова в бою уничтожал гораздо меньше «гансов», чем мы.

…Нам приходится ждать ночи. Мой «ЗИС» был отличным камуфляжем в советском тылу, но теперь мы находимся в немецком. Любой пост (а немцы делают довольно крепкие узлы обороны на каждом разъезде и удобной высоте) обстреляет нас, прежде чем я попытаюсь назвать пароль. По шоссе нам вообще путь заказан.

Канонада отдаляется все дальше на восток, и лица моих ребят на глазах чернеют. Надрывно стонет раненый, облегчение которому приносит разве что очередная кружка самогона. Я осмотрел пулевое отверстие: туда затолкало куски грязной гимнастерки и какой-то мусор, в кровавом месиве застряли осколки костей. Я, конечно, попробовал достать все лишнее, но чистка ран – не мой уровень. В итоге плечо быстро воспалилось, и солдат провалился в бредовое состояние. Его бы эвакуировать – да только куда? Раньше ночи двигаться не сможем.

…Но и ночная дорога – не фунт изюма. Попробовал ехать с незажженными фарами. Не удалось развить скорости и в десять километров в час. Плюнув на все, вначале включил свет (все равно мотор так и так слышно), а потом съехал на шоссе (закончилась грунтовка). Немцы по ночам особо не путешествуют, хотя посты никто не отменял.

Восток еле алел, и канонада доносилась совсем уже глухо. Возможно, стоило бросить машину и двигаться днем. Хотя, с другой стороны, два часа езды на «ЗИСе» покрыли весь наш дневной переход. Но что хуже всего, стало кончаться топливо.

Именно по этой причине мы остановились на шоссе в месте, где под воздушный удар попала советская моторизованная колонна. Случилось это, судя по всему, вчера: трупы начали крепко вонять на жаре.

Немцы прошли этот участок, просто спихнув на обочину покореженную технику. Но было заметно, что их трофейные команды здесь еще не работали. Потому я дал команду своим бойцам исследовать разбитые машины на наличие топлива.

…Были или нет здесь трофейные команды, но, видимо, местные жители (а может, и отступающие красноармейцы) хорошо поорудовали на месте побоища. Все топливо было аккуратно слито. Помимо этого, подсумки красноармейцев оказались вывернуты, так что ни боеприпасов, ни медикаментов, ни харчей мы не нашли.

Раздраженный из-за потерянного впустую времени, я уже был готов отдать команду на движение, но тут ко мне подошел Сашка-танкист: