– Теперь вы сами понимаете, что это вам мы должны говорить спасибо, ведь благодаря вам открылась опасность положения и именно благодаря вам никто из Уортингтонов не пострадал!

Когда Эрон поежился, Электра с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

Лучше как можно скорее уйти, пока они не поссорились. По-сестрински потрепав Хейстингза по руке, Электра устремилась было прочь. Но тут большая мужская ладонь накрыла ее руку – и леди замерла, ощутив сквозь рукав жар и мощь этой руки.

– Настала пора мужику сказать вам спасибо, мисс Электра, – прошептал Эрон, склоняясь к ее уху.

От звука этого низкого и чувственного голоса все тело Элли затрепетало, внутри живота что-то сладко сжалось, а сердце заколотилось как бешеное.

Эрон сделал шаг к ней – теперь тела их почти соприкасались.

– Вы можете сказать: «Не стоит благодарности!» или «Какие пустяки!».

Ее губы уже раскрылись для язвительного ответа, однако… отчего-то дышать стало тяжело, а во рту мгновенно пересохло…

Его теплая ладонь скользнула вверх по обнаженной девичьей руке, пальцы сомкнулись на ней, согревая кожу. Прикосновение это было одновременно и невинно и обжигающе чувственно. В свое время Электра с благословения матери прочла множество книг о размножении людей, но ни в одной из них не отыскала исчерпывающего определения стимуляции и возбуждения. Лишь теперь она поняла, что это означает…

И теперь ее одолевала жажда эксперимента, достойная великого естествоиспытателя!

Электра повернула руку ладонью вверх, не отстраняясь и позволяя огрубелой от работы мужской руке скользить выше, к самому ее локтю… к самому нежному местечку… Хейстингз тотчас понял намек – впрочем, Электра никогда и не считала его тупицей.

Жар мужской ладони, казалось, тотчас проник в кровь сквозь переплетение голубых вен на ее коже – и по жилам ее заструилось жаркое желание. Самое лучшее лекарство, способное исцелить окоченевшее, одинокое сердце… Элли прикрыла глаза, всецело отдаваясь странному ощущению падения в пропасть… нет, полета!

Внезапно Хейстингз убрал ладонь – и Электра едва не зарыдала в голос от чувства горькой утраты. Однако сразу ощутила, как теплые пальцы вновь ласкают ее руку, продвигаясь от локтя выше, к самому плечу… и дальше – туда, где бешено трепещет жилка, ведущая к самому колотящемуся сердцу.

«…О да! Да, пожалуйста! Коснись меня. Ощути меня. Увидь меня. Познай меня…»

Здесь, в этом доме, переполненном людьми, которых она любила горячо и болезненно, она всем телом и всей душой отзывалась на ласки этого грубоватого безыскусного мужчины…

Дыхание Электры участилось. Она ощущала, как тепло его дыхания согревает ей шею, подбородок… и похоже было, мужчина этот знал, что делал. Потому что из груди его вырвался тихий стон, более похожий на рычание. Стремительно склонившись, он приник горячими губами к нежному местечку, как раз между ее шеей и плечом.

Электра сама не понимала, когда успела крепко вцепиться в его рукав, когда успела обнять его за шею. Она чувствовала лишь, как нежны и шелковисты его волосы, в которых путаются ее пальцы, как горячи губы, прильнувшие к ее обнаженной шее, плечу…

– Нет!

Она хотела прокричать это во весь голос, но… вышел лишь жалкий шепот. Отчаянная мольба…

Судорожно сглотнув, Электра вновь попытала счастья:

– Нет!

В этот раз ей удалось слегка от него отстраниться.

Эрон поднял голову. Серые глаза его пристально смотрели на нее.

– Я вижу огонь в твоих глазах, – прошептал он. – Атти предостерегала меня… велела не смотреть на пламя…

Электра окаменела.

– Мистер Хейстингз? Вы пили тот самый чай, мистер Хейстингз?

Эрон заморгал. Вглядевшись, Электра заметила, как расширены его зрачки. Она тяжело задышала – звуки, вырывающиеся из ее груди, напоминали более рыдания, нежели дыхание. Господь всемилостивый! Мужчина, отведавший «чаю Филпоттов», способен страстно облобызать даже лошадь, не то что девушку!..

«Господь всеблагой! Спасибо, что я успела остановиться!..»

«…Как жаль, что я остановила его!..»

Время словно застыло. Электра дышала медленно и осторожно. Затем с трудом сглотнула:

– Ступайте в постель, мистер Хейстингз. Приятных снов…

Решительно повернувшись к нему спиной, она направилась прочь. Странное ощущение посетило ее: без тепла его тела и ощущения защищенности, которое он дарил, ей вдруг стало сиротливо и холодно.

Хотя пол в коридоре был вполне ровный, но Электре казалось, что она карабкается вверх по крутому горному склону, настолько ощутима была сила, влекущая ее назад…

«…Просто не останавливайся!»

Оставшись в одиночестве, Эрон беспомощно моргал, силясь сфокусировать взгляд. Это удавалось плохо. «Нет», – сказала она. «Приятных снов», – сказала она.

Да. Электра права. Сейчас он… не совсем отвечает за себя. Даже в самые худшие времена он не посмел бы поцеловать девственницу, оставшись с ней наедине в темном коридоре поздним вечером. Нет, это решительно никуда не годится!

Она – истинная леди. И совершенно справедливо остановила его.

Или же она просто ни во что его не ставит? Черт подери, разве благовоспитанная и аристократичная девушка позволит себе заигрывать со слугой?

Эрон даже головой затряс. Мысли его путались. Отчего он злится? Оттого что она не поцеловала его? Или… оттого что почти поцеловала?…

«Я потерял рассудок в этом прибежище безумцев… Просто стал одним из них!..»

Дойдя до своей комнаты, Электра прикрыла дверь – и только тут позволила предательской дрожи овладеть собой.

«Ступайте в постель, мистер Хейстингз…»

Ее собственная постель словно насмешливо ей подмигивала, как будто зная, что Электра до рассвета глаз не сомкнет…

«Ты не имеешь права им увлекаться. Не имеешь права нарушать свои планы и позволять себе терять голову от мужчины такого сорта! А если по твоей вине он возомнит лишнее – это будет жестоко сверх всякой меры!»

Однако женщины порой позволяли себе подобное. И не только заводя тайного любовника из простолюдинов, что, если верить миссис Филпотт, встречалось сплошь и рядом. Было и иное: женщины, презрев высший свет, не боясь насмешек, кидались в объятия мужчин, чьи ладони огрубели отнюдь не от каждодневных упражнений в фехтовании…

Мистер Хейстингз, вне сомнений, мог бы стать прекрасным мужем для любой женщины. Он силен, истинный рыцарь, пусть даже манеры его слегка хромают… и любое свое обещание он выполняет беспрекословно, словно священную клятву.

Если она вознамерится стать одной из таких женщин, то ей не стоит бояться потерять уважение семейства Уортингтон. Потому что ее родные, какими бы сумасшедшими они ни были, желают ей счастья. Не богатства. Не титулов. Просто счастья.