Жаль, конечно, что Филлипс покончил с Пэйтом, не проследив за его контактами. Впрочем, Выбора не было. Не рисковать же, позволив Пэйту общаться с людьми! Собирался ли он с кем–то встретиться, теперь уже не выяснить. Роджер ненавидел такую небрежность.

Поставив чашку, он поднялся. Позднее ему придется попыхтеть, а сейчас надо вкусить плоды своих трудов.

Роджер поднялся наверх, откуда доносился голос Джарвиса. Подойдя к комнате Холли, он замер и прислушался.

– Ты должна быть на сегодняшнем вечере, – говорил Джарвис. – Холли, я понимаю, что ты чувствуешь, действительно понимаю. Они были твоими друзьями, и все это ужасно. Но этот день так много значит для твоей матери и для меня!

– Я, конечно, пойду на венчание, – твердо сказала Холли, – но из уважения к памяти Салли и Нормана не появлюсь на людях сегодня вечером. Мне надо убедиться, что их достойно проводят в последний путь. Сегодняшний вечер я проведу с их друзьями и, возможно, узнаю, кто убил Салли и Нормана.

– Отпевание может состояться сегодня после полудня, – возразил Джарвис. – Мы с Клаудией пойдем туда вместе с тобой. Потом ты успеешь переодеться к приходу гостей.

– Возможно, друзья Салли и Нормана не захотят так быстро их хоронить, – сердито заметила Холли. – Так или иначе, я должна знать, как они поступят.

– Делай, как считаешь нужным, дорогая. – Джарвис вышел, а Роджер, повстречав его в коридоре, сделал вид, будто только что там появился. Поклонившись отцу, он направился к Холли. Та холодно приняла его соболезнования, а потом пожелала навестить мать.

Клаудия все еще сидела в постели, опираясь на подушки, и пила чай. Холли заметила, что она очень бледна. Мать предложила ей сесть и даже улыбнулась:

– Я просто устала, дорогая. Эти приемы великолепны, но без конца беседовать и танцевать допоздна весьма утомительно.

– Ты вчера не танцевала допоздна, мама. Ты беспокоилась из–за меня, Верно?

Клаудия покачала головой, но слезы заблестели у нее на глазах.

– О Холли, тот человек не остановится. Бедная Салли!.. Норман… – Она заплакала, и дочь, обняв ее, тоже дала волю слезам.

Сейчас они находили утешение друг в друге.

– Слезами горю не поможешь, – наконец сказала Холли.

– Да. – Клаудия вздохнула. – Однако выслушай меня, дорогая. Я не скорблю о том, что хижина сгорела. О, мне понятны твои чувства, но теперь ты не вернешься туда, и, возможно, они прекратят преследовать тебя. Ведь ты останешься здесь, не так ли?

– Может, я поживу у Эбби в городе, – ответила Холли, не желая находиться в одном доме с Роджером, когда мать уедет в свадебное путешествие. – Как только ты вернешься, мы обсудим наши дальнейшие планы. Прошу тебя, не беспокойся обо мне. Думай только о своей свадьбе.

– Хорошо, но лишь в том случае, если ты согласишься остаться здесь, пока меня не будет. – Клаудия умоляюще сложила руки. – Пожалуйста, Холли! Роджер упрям, избалован, бывает весьма неприятным, но он присмотрит за тобой, и я не буду тревожиться. Но в городе, с Эбби… – Ее голос дрогнул, едва она представила себе двух одиноких женщин в Виксбурге, одна из которых прямо–таки притягивает к себе несчастья. Клаудия сжала руку дочери. – Пожалуйста, сделай это для меня.

Холли нехотя кивнула. Мать так волновалась, что она не могла отказать ей.

– Я видела тебя с полковником Колтером прошлой ночью, и… Прости, но мне интересно, что связывает тебя с ним.

Холли улыбнулась.

– Он нравится мне, мама, – призналась она. – Вначале у нас были… разногласия, но мы разрешили их. Конечно, Скотт – янки, но он славный и нравится мне. Ты одобряешь?

Клаудия порывисто вскочила и обняла дочь.

– Я в восторге! Он один из самых красивых мужчин, которых я когда–либо видела, и хорошо воспитан. Настоящий джентльмен. Хотя, по–моему, он не тот, о ком ты мечтала. А разногласия при твоей вспыльчивости неизбежны. Однако я еще не видела тебя такой счастливой!

Холли обрадовалась, что мать одобряет ее выбор, впрочем, та не догадывалась об истинном положении дел.

– Это напоминает луч во время бури. – Девушка улыбнулась. – Но потом тучи снова сгущаются, и уже не верится, что солнце снова выглянет. Ты меня понимаешь?

Клаудия смахнула вновь навернувшиеся слезы.

– Я питала такие же чувства к твоему отцу и очень счастлива за тебя. Я люблю тебя!

Вернувшееся взаимопонимание согревало их.

За этим последовали ужасные, надрывающие душу события. Владелец похоронного бюро доставил гробы. Их поставили в конюшне, поскольку лишь там оказалось достаточно места для всех желающих проститься с Салли и Норманом. Там, по соседству с мирно жевавшими сено лошадьми, негры пели свои религиозные гимны и отдавали последнюю дань уважения покойным.

Настал полдень, но никто не думал о времени. Роджер ненадолго зашел в конюшню и счел свой долг выполненным. Позже появились Клаудия и Джарвис. Будущий отчим шепнул Холли:

– Пожалуйста, не обижайся на меня. Я не изверг. Не знаю, что стоит между нами, но я неплохой человек, Холли, люблю твою мать и желаю ей счастья. Буду рад, если ты станешь мне дочерью.

Холли поблагодарила его, но испытала облегчение, когда он, взяв под руку Клаудию, ушел.

Стемнело. Начали съезжаться гости. Но негры все пели, свечи озаряли конюшню таинственным светом, и атмосфера оставалась все такой же благоговейной и скорбной, несмотря на звуки веселой музыки, доносившейся из большого дома.

Холли сидела, опустив голову и глубоко задумавшись, когда кто–то коснулся ее плеча. Полагая, что это Роджер, она неохотно подняла глаза и увидела Скотта.

Он опустился на колени и взял девушку за руки:

– Все это ужасно горько, и мне очень жаль, что пришлось покинуть тебя прошлой ночью, но иного выхода не было. Могу я что–нибудь сделать для тебя?

Холли хотелось сказать, что ей достаточно видеть его, но здесь было не место для таких признаний. Она заметила, что он в обычной армейской форме.

– Ты одет не для приема.

Скотт хотел рассказать ей о неприятностях, которые произошли в городе из–за Лайзы, однако воздержался, поскольку продолжалось отпевание. И все же нужно поговорить с Холли.

Скотт помог ей подняться.

– Идем, я кое–что сообщу тебе. – Он повел девушку к пустому стойлу и притянул к себе. – Ты должна узнать об этом от меня, Холли, если еще не слышала от других.

В полутьме она напряженно вглядывалась в Скотта, надеясь, что он рассеет ее тревогу. Не успел он заговорить, как появился Роджер Бонхэм.

– Ну и ну, полковник Колтер! Прямо из номера гостиницы в конюшню? Вы не слишком разборчивы, выбирая места для свиданий с женщинами.

– Да как вы смеете! – Холли пришла в ярость. – С чего это вы шпионите? Все это не ваше дело, Роджер!