— Маша мой секретарь.

Антон подошел к круглому креслу и с шумом провалился в мягкие объятия.

— Шпионишь за сотрудниками? — Роберт по-мальчишески усмехнулся.

В уголках губ появились тонкие морщинки. Сколько Антон себя помнил, они всегда у него были именно такими: тонкими и не слишком глубокими. Как будто время от времени на лице отца появлялась виртуальная маска для ускоренного старения.

— По мере необходимости.

— Это не законно.

— Законно. Пункт Е732 общего договора с «Сезам» гласит, что руководитель должен знать о любых проблемах, в том числе связанных со здоровьем, которые могут помешать сотруднику, исполнять должностные обязанности. Полагаю, беременность не исключение.

— Ты и так знаешь о ее беременности. — Снова улыбнулся отец.

— Как она себя чувствует?

— Как и любая беременная.

Отговорки Роберта начали раздражать. Антон не заметил, как кожа начала менять оттенок.

— Пожалуйста, — прошипел он сквозь зубы, — не беси меня.

— Формулируй вопросы конкретнее.

— Как протекает беременность?

— Нормально. Насколько можно судить на этом этапе. Твоей секретарше повезло. Обычно недели до двенадцатой матери даже ничего не подозревают о ребенке. Продолжают вести привычный образ жизни. В основном это приводит к ряду опасных осложнений. Но у Марии Григорьевны уникальный случай. Она, как и ты, сама полукровка.

— И что это значит? — Рыкнул Антон, не понимая, к чему ведет отец.

— Видимо, твоя секретарша догадалась о беременности по пятнам. Они появляются у марсианок в первые дни, после зачатия. — Антон вдруг напрягся. — Определить состояние плода пока невозможно. У меня в клинике нет таких технологий. Мы не часто сталкиваемся с ранними стадиями марсианских беременностей. Когда плоду будет хотя бы недели три, а лучше четыре, смогу сказать что-то более конкретное.

— Повтори. — Голос мужчины сел.

Антон почувствовал, как сердце замерло, во рту пересохло, ладони вспотели.

— Недели через три твоя секретарша придет в клинику, и я смогу продиагностировать ее состояние. А пока только общие рекомендации. Но уверяю тебя, со своими рабочими обязанностями она вполне справится. Если ты, конечно, не заставляешь своих подчиненных мешки таскать.

— Еще раз. Какой у нее срок? — Мужчина растерянно провел ладонью по бритому затылку. Короткий ежик волос неприятно пощекотал руку.

— Сложно сказать. Еще раз напоминаю, у меня нет подходящего оборудования.

— Примерно.

— От одного до пяти дней. — Роберт видя лицо сына догадался о природе его интереса, но расспрашивать подробности не стал. Вместо этого вывел на экран один из панорамных снимков. — Вот это, — он указал пальцем на небольшое затемнение на снимке, — будущий ребенок. — У Антона все сжалось от нежности к этой расплывчатой кляксе на непонятном фоне. — Если твоя секретарша не решит от него избавиться.

— Ты о чем?

— Закон обязывает клинику предлагать прекращение беременности на ранних сроках. — Слова отца прокатились по Стольному потоком ледяной воды.

— Не смей этого делать! — Мужчина вскочил на ноги.

От резких движений низкий журнальный стол отлетел назад и врезался в металлическую полку. Последний раз за таким эмоциональным взрывом сына Роберт наблюдал, когда мальчик учился в старшей школе.

— Это стандартный протокол. — Поджал губы врач и ткнул в монитор. — Надеюсь, ты понимаешь, что я это делаю только ради тебя?

Из динамиков прозвучал скрипучий женский голос. Антон узнал в нем медсестру, которая сопровождала Машу на процедуру.

— Я должна вас обо всем предупредить. С плодом все в порядке. Но вы должны понимать, беременность от марсианина может быть опасна для вашей жизни. Аборт в данном случае лучшее безопасное решение. Срок маленький. Препарат вводится прямо…

Даже слушать это было больно. Антона корежило от каждого слова. Суку, посмевшую произнести это вслух, хотелось разорвать на части. Роберт с интересом наблюдал, как тяжело дышит сын, как его кожа покрывается черным узором, а глаза темнеют.

— Стоп! — Голос Маши заставил Антона вздрогнуть и задержать дыхание.

Мужчина понимал, что сейчас она решает, сохранить его ребенку жизнь, или нет. Сам Стольный уже знал, что примет любое ее решение. Конечно, попытается отговорить от аборта. Но в итоге, все равно примет. Но сейчас всем своим существом, каждой клеточкой желал, чтобы ин не пришлось проходить через это.

— Достаточно! — Голос меи звучал непривычно холодно. От робкой и хрупкой Марии Ромашкиной не осталось следа. — Насколько я понимаю, вы здесь работаете медсестрой?

— Дда…

— Значит не в вашей компетенции распоряжаться жизнью моего ребенка! Заполните документы и на этом закончим.

Из глаз Антона потекли слезы. Еще никогда он не испытывал такого облегчения. Ноги стали ватными. Мышцы сводило как после долгих приседаний со штангой. Сердце громко стучало.

— Ты мне теперь объяснишь, что это за цирк?

Рамус

— Присаживайся, Рамус. Рад тебя видеть. — Лорд Гарцевец указал на свободное кресло.

— Это взаимно.

— Как тебе роль семьянина?

Рамус задумался. Говорить правду было нельзя. Хоть и очень хотелось. Марсианин пару секунд поелозил на стуле и выдавил з себя нейтральное:

— Непривычно.

— Рад, что тебе нравится. Но я тебя позвал не за этим.

— Слушаю.

— Через два дня мы должны лететь на Землю. «Сезам», как ты знаешь, согласился на переговоры. Даже подготовил схему проекта. — Рамус кивнул. — Лорд Хар с супругой не могут полететь.

— Что-то случилось?

— Ничего, что должно было бы вызвать беспокойство. — Улыбнулся Касим. Цепкий взгляд впился в лицо Рамуса, и тому стало не по себе. — Место Лорда Хара свободно. Я хочу отправить тебя, вместо него. Ты лучше нас знаком со спецификой «Сезам». Возможно, этот опыт поможет не сорвать сделку.

Глава 25

Маша

Домой вернулась позже, чем предполагала. Несколько воздушных веток было перекрыто. Облет магистралей не был заложен в программу общественного транспорта. Чтобы у пассажиров не возникало желания нарушать правила. Оставалось только смириться и ждать.

Иногда поглядывала на коммуникатор. Ждала сообщения от Стольного. Но он ничего не писал. Мысли о том, где и с кем мужчина проводит время гнала проч. Убеждала себя в том, что сейчас нам совсем не по пути. Можно было бы последовать совету коротконогой медсестры: избавиться от малыша и попробовать построить отношения с Антоном. В первые часы эта мысль посещала. Усугубляло положение то, что ребенок был от марсианина. Но рука легла на плоский живот. И я поняла, что никто на свете не стоит жизни ребенка. И внутри разлилось приятное спокойствие. Оставалось только уволиться и начать устраивать свою новую