Лорд Кайдэль, впрочем, ничуть не обиделся. Видимо по жизни его мало кто благодарил, и он уже не ожидал от окружающих теплых слов признательности. Эльф смерил слугу взглядом короля, чья карета неожиданно застряла на раскисших дорогах дальней деревни, и вежливо поинтересовался у все еще хранившего гордое молчание слуги какого черта он мешает нам культурно отдыхать. Слуга в ответ задрал еще задрал свой породистый нос и медленно, растягивая слова, будто опасался, что нас контузило и иначе смысла слов мы не поймем, сообщил, не забыв при этом выпятить нижнюю губу как верблюд:

– И-и-их-х-х величес-с-ства жела-а-ают ви-и-идеть ле-е-ди Веронику.

– Неожиданно. – тихо изумилась я своей популярности среди высокопоставленных персон.

Сильно сомневаюсь, что их величества изволили заметить мое отсутствие, а тут вынь и положь мою скромную персону под их сиятельные очи.

– Леди Веронике необходимо переодеться и привести себя в порядок. – Возразил лорд Кайдэль.

Я с удивлением уставилась на него. Эльф что? Решил поберечь мою девичью честь? В прошлый раз его ничуть не остановил мой полуголый вид, даже плащик не одолжил прикрыться, провел до самых королевских покоев, большинству придворных почти стриптиз показал. Теперь же на мне гораздо больше одежды, а он встал в позу.

– Боюсь их величества выразились вполне определенно. Любой слуга, который первым обнаружит леди, должен привести ее немедленно.

– Леди Вероника, Вы успели сделать что-то, о чем я не знаю? – Тоном прокурора вопросил лорд Кайдэль и принялся испепелять меня взглядом серых глаз.

Я вернула ему взгляд сторицей. Я умею пялиться не менее напряженно. Сигареты не прикуриваю, но лица бледнеют. Впрочем, эльф ничуть не смутился, что лишний раз убедило меня в полной бесчувственности этой расы.

– Лорд Кайдэль, – с «милой» улыбкой, больше похожей не оскал голодной волчицы, начала я. – Лет дцать я счастливо не подозревала о Вашем существовании и за это время совершила прорву опрометчивых поступков. Может быть, Вы поведаете мне что именно имели ввиду или мне смело можно начинать исповедь с того момента, когда в нежном младенчестве я расстраивала своих родителей, плачем по ночам, мешая им спать? Кстати, где его магичество? Второй раз исповедоваться не стану.

– Вы мне поведайте куда пропал лорд Лиэль. Он покинул лабиринт раньше меня. – Признался лорд Кайдэль.

Намек был более чем прозрачен. Если маг вышел из лабиринта, должен был пройти мимо меня. Ну-у-у, или скорее всего, просто пробежать по мне. Но этого не произошло. Почему?

– Ну, не мог же лорд Лиэль остаться в лабиринте. – Озвучила я, внезапно посетившую мой разум мысль.

В ответ капитан велеречиво выругался, чем еще больше шокировал гордо ожидавшего нас слугу. Я ринулась обратно к зеленым стенам лабиринта и сунула руку в кусты. Коварные ветки, не выпустившие верховного мага в сад, оказались против тыканья в них конечностями, пребольно расцарапали руку и оставили часть рукава моего платья на память. Теперь уже выругалась я, отчего впечатлительный слуга презрительно сморщил свой породистый нос.

– Но как же так? – Растерянно поинтересовалась я у коварных растений.

Кусты таинственно промолчали в ответ. Зато ответил капитан.

– Думаю, это произошло потому, что мы уже проходили лабиринт, а лорд Лиэль – нет.

– Их величества ожидают леди Веронику. – Напомнил о своем присутствии посланник.

– Пойдемте. – Лорд Кайдэль осторожно взял меня за руку. – Его магичеству мы ничем не можем помочь, а их величества ждать не любят.

Оставалось только согласиться с капитаном. Стоя возле треклятого лабиринта с его зубастыми обитателями, магу мы не поможем. А если король с королевой узнают о случившемся, могут вызволить заблудившегося. А что? Сожгут кусты к такой-то матери. Ну, не все, конечно. Просто проход сделают, раз ветки упорно не желают расступаться.

Королевский дворец все так же горделиво купался в свете магических светильников, факелов, свечей и разнообразных гирлянд. Медленная красивая музыка щедро лилась из многочисленных окон и открытых дверей. Странно. Я покинула дворец всего лишь несколько часов назад, а кажется, отсутствовала минимум неделю.

Слуга направился к главному входу с таким видом, будто был полностью уверен, что мы пойдем следом. И мы действительно смиренно следовали за ним как лишенные воли грызуны за дудочкой крысолова. Вероятно, капитан почувствовал мою растерянность и взял меня под руку. Я была благодарна ему за поддержку и одновременно стала нервничать еще больше. Не знаю почему, но у меня сложилось полное ощущение, будто сейчас состоится ремейк моей казни только уже с менее благоприятным исходом для меня.

Судя по тому, что эльфы в бальном зале дружно изображали двухсотую часть марлезонского балета – двигались медленно и печально, умудряясь при этом попасть в такт заунывной музыки – церемония знакомства благополучно состоялась. Королева Айнэль и король Арденэль восседали на золотых тронах на возвышении в дальнем конце зала и с одинаковыми снисходительными улыбками наблюдали за «бурным» весельем подданных. Сопровождавший нас слуга с невероятной ловкостью бывалого официанта популярного кафе в час пик пробрался к их величествам и принялся что-то говорить с самым раболепным выражением лица. Что именно он говорил с такого расстояния не расслышать. Искренне надеялась, что не договаривается о нашей казни.

Наше появление в дверях произвело на присутствующих неизгладимое впечатление. По мере того, как нас замечали, танцующие пары останавливались и принимались таращиться на нас чуть ли не разинув рот. Обидно. Кто-то должен был сказать им, что так смотреть на малознакомых людей просто неприлично. Маленькие эльфы (или феи?) с крылышками, которые беззаботно кружились в танце под потолком, в ступоре зависли в воздухе. Один фей зазевался и с размаху влетел в колонну. Меленькое тельце медленно соскользнуло на пол. Искренне надеюсь, малыш остался жив. Конечно, не каждый день пред сиятельные королевские очи является человеческая девица в совершенно непотребном виде. Так как зеркала у меня не было, и со стороны я не могла хорошенько рассмотреть причиненный мне незабываемой экскурсией ущерб, то попыталась оценить его хотя бы мысленно. Волосы растрепаны, взъерошены и наверняка в них застряло местное разнотравье вперемешку с листьями кустарника. Красивое бальное платье точно уже не было таким красивым, как тогда, когда я его надевала: в платьях от травы и земли, порванное в нескольких местах, оно явно являло собой печальное зрелище. Минус – проклятый корсет не пострадал и все так же жестко стискивал мои несчастные ребра, не давая сделать слишком глубокий вздох. Посмотреть бы в глаза тому средневековому умнику, кто придумал этот зверский аксессуар. А еще лучше, дать ему в морду чем-нибудь по тяжелее кулака и заставить носить собственное изобретение пожизненно. Я злорадно улыбнулась, представляя расправу.

Покосилась на капитана. Он был потрепан, но ему удивительно шло. И некоторый беспорядок в одежде, и пятна грязи смотрелись на нем как-то сексуально что ли, делая его похожим на некоего героя, который только что спас мир, но тем не менее успел на бал в свою честь, несмотря на свою катастрофическую занятость.