Питер и Фэлри втиснулись впереди рядом с Инзой, потому что громадная туша сега занимала все заднее сиденье. Флаер влился в транспортный поток; солнце стояло уже высоко, небо было как перевернутая чаша яркого зноя – больше белое, чем голубое.

Пользуясь моментом, Фэлри робко коснулся запястья Питера, но тот сразу отдернул руку и обратился к Инзе как ни в чем не бывало:

– Что ты задумала? У нас мало времени.

– Это быстро. Мы недалеко от окраины.

– Почему бы просто не сдать его службе безопасности? А мы бы сразу полетели к Року и Джине.

Инза покачала головой.

– Если эта история выплывет наружу, имя Фэлри опять начнут трепать по всему Оморону. Думаю, никому из нас это не нужно. Ничего, мы почти на месте.

Эр-лан взглянул на нее с благодарностью, она потрепала его по плечу.

Внизу потянулась ослепительная зелень приграничной зоны.

– Ты хочешь выкинуть его в Трущобах? – догадался Питер. – Он же сразу оттуда выберется.

– Не выберется, – Инза обернулась и холодно посмотрела на Тайрона, – я записала все, что происходило в том «райском уголке», в том числе и всю инфу с твоего экрана. Попробуешь вернуться в Оморон – я ее в мгновение ока выкину в сеть, понятно?

Тайрон яростно замычал сквозь яблоко, и Инза снисходительно усмехнулась:

– Знаю-знаю, ты крутой рейсер, зашибаешь большие деньги и все такое. Зря ты все это затеял, Тай, ну вот правда. Вечно ты не знаешь, когда следует остановиться. Был бы и дальше рейсером себе на здоровье, вообще, конечно, я восхищена тем, как тебе удалось подняться. Но Трущобы по тебе давно скучают, и на этот раз ты с ними сведешь близкое знакомство. Такому здоровяку здесь ничего не грозит, наоборот, поднимешься даже быстрее, чем в Омороне. Опыт у тебя уже есть, так что дерзай.

Кроны деревьев под ними сменились на плоские серые крыши домов, и флаер быстро пошел вниз. Они выбрали безлюдное место у самой границы Трущоб, возле какой-то свалки, и выволокли скрюченного Тайрона. Солнце ослепительно сверкало на кусочках пластика, среди куч старого мусора беззаботно порхали пичуги, теплый ветер шевелил высокую траву.

Сколько здесь пласта, целое состояние, машинально подумал Питер, и тут же сердце налилось холодом. Пласт как валюта исчезал прямо сейчас вместе с теми, кто возвел его в этот статус.

Питер и Фэлри почти уронили огромного сега на нагретую землю и выпрямились, отдуваясь. Тайрон злобно смотрел на них снизу вверх, но пугающее впечатление от его свирепого лица изрядно смазывалось воткнутым между челюстей яблоком. Он напоминал акулу с колом в пасти.

– Мышцы уже значительно мягче, – заметил Фэлри, – стазис скоро сойдет на нет. Ты уверена, что?..

Инза покрутила карту на гало-экране.

– Да, здесь никого нет, специально проверила. Ему ничего не грозит.

Питер раздраженно хлопнул себя по бедрам и направился к флаеру.

– Может, еще подушку с одеялом ему раздобудем? Полетели уже.

Фэлри поспешил за ним, Инза на мгновение задержалась и, наклонившись к поверженному сегу, произнесла вполголоса:

– А они и правда могли тебя убить, ты ведь понимаешь? Цени то, что получил. И оставь Питера и Фэлри в покое, каждый раз это ты, сколько можно?! Хватит уже меня позорить!

Она промчалась по траве к флаеру и запрыгнула внутрь.

– Что ты ему сказала? – полюбопытствовал Питер. – Ты и правда узнаешь, если он покинет Трущобы?

– Конечно, я пометила его генотип, – победно улыбнулась Инза, игнорируя первый вопрос, – если он пересечет границу, система подаст сигнал. Ну что, к Року и Джине? Думаю, у Саруватари все уже на мази.

Флаер послушно взмыл в небо и стрелой помчался в сторону сверкающей громады Оморона.

24

Незаметно проскользнула половина удивительно теплого, даже жаркого для конца лета дня, и Сильван почувствовал, что изнемогает. В очередное – Всемогущий знает, какое по счету – его возвращение на крышу Крис дала ему немного вяленого мяса, и теперь горло ссохлось от жажды. От усталости, постоянного напряжения, криков и плача людей кружилась голова и путались мысли.

Эмиттеры приблизились настолько, что их было видно с крыши здания, на которое Сильван сажал флаер. Само здание превратилось в утес посреди колышущегося моря голов. Люди стояли так плотно, что уже и речи не шло о том, чтобы спасать детей и женщин – бо́льшую их часть давно затоптали, как и всех, кто оказался не в силах держаться на ногах.

По этим живым волнам то и дело прокатывались гулкие, рокочущие стоны – люди видели собственную смерть и были бессильны ее предотвратить. Ничего ужаснее Сильвану слышать еще не доводилось – казалось, воет, кричит, стонет сама земля.

Ройн давно исчез, каждая доска пошла в дело, и все же многим никаких плавательных средств не досталось. Бухта, где когда-то стояли на рейде корабли и шныряли рыбачьи суденышки, превратилась в гигантский кипящий котел. Люди заходили в воду, отступающие перед Барьером быстро оттесняли их от берега; утонувшие лежали на дне таким толстым слоем, что приходилось буквально идти по трупам до того места, где надо было пускаться вплавь… тем, кто умел плавать.

Не самое ходовое умение в обществе, где многие в жизни не видели более глубокой воды, чем ближайшая к деревне речушка.

В какой-то момент Крис не удержала оборону и, когда Сильван вернулся из очередного рейса, стояла высоко на крыше и, срывая голос, пыталась прогнать людей вниз. Но они уже ничего не слушали, и арбалетом их было не напугать. Разум отступил в тень, уступив место бездумной пещерной жажде жизни.

Сильван аккуратно подвел флаер к противоположной стороне здания, и Крис, прыгая, точно горная коза, по проседающим балкам, добралась до него и соскочила с крыши прямо на сиденье. Целая куча людей бросилась за ней, но Сильван уже активировал защитное поле, и поднялся на недосягаемую высоту.

– Совсем с ума посходили, а? – Крис пыталась бодриться, но зрачки ее расплескались на всю радужку, а руки дрожали так сильно, что она с трудом разрядила арбалет.

От флаера удушливо воняло потом и страхом, сиденья кое-где были в свежей крови.

Сильван заложил над толпой крутой вираж, стараясь не смотреть вниз, на лес протянутых в мольбе рук. Потом взглянул на Крис… и вдруг понял, что, несмотря на усталость, голод и мучительную жажду, он уже давно не чувствовал себя таким нужным, сильным, таким… молодым?

– Можно вернуться за Барьер, – ответил он на ее невысказанный вопрос, – мы спасли уже многих. Оставаться тут дольше слишком опасно.

Крис молчала, кусая губы. Взгляд ее разноцветных глаз был устремлен к морю, над которым – Сильван только сейчас это заметил – громоздились кучевые облака с угрожающе-темными подбрюшьями. И когда успели появиться, небо же целый день было ясным?

Далеко, у самого горизонта, шел дождь. Полупрозрачное серое полотнище казалось, застыло