— Не двигайся больше, — приказал Мартин.

Но Матьё и не собирался этого делать. Одной ногой он стоял на уступе, левой рукой держался за камни, правой вцепился в руку Мартина и был уверен, что лучшей позиции не найти. Казалось, прошла вечность, пока мальчик, прижавшись к скале, ожидал, когда Мартин переведет дух.

— О’кей, — сказал Мартин. — Поехали. Теперь я потихоньку подниму тебя. Ты готов?

Матьё это предложение не очень понравилось. Ему было так удобно стоять. Мысль о том, чтобы отпустить спасительный уступ и целиком положиться на силу Мартина, была не очень-то ему по душе. Но с другой стороны, он понимал, что не может долго оставаться здесь и единственная альтернатива — это чтобы Мартин отпустил его и пошел за помощью. Но одна только мысль, что мама узнает о его непослушании, была еще более непереносима, чем сама ситуация.

— Хорошо, — еле слышно прошептал он.

Мартин крепче сжал пальцы у него на запястье и начал медленно вытягивать его наверх. Матьё, чем мог, помогал ему, отталкиваясь от камней ногами и подтягиваясь на левой руке, но скоро завис в воздухе, целиком оказавшись во власти этого взрослого. Поравнявшись с краем скалы, он схватился за камень и подтянулся, стремясь поскорее освободить Мартина от своей тяжести.

Матьё в кровь ободрал колени о камни, но не почувствовал боли. Его ужас перед высотой был так силен, что он прошел бы по углям, даже не обратив на них внимания, так ему хотелось скорее удалиться от края пропасти. За несколько секунд он отполз и лег лицом вниз на ледяную скалу.

Тяжело дыша, как бегуны после кросса, они некоторое время лежали неподвижно.

Матьё не верилось, что он спасся. Он заново переживал происшествие, чувствовал, как соскальзывает нога, видел мелькающую перед глазами скалу, представлял себе камни внизу, протягивающие к нему свои заостренные края…

Он снова видел, как Мартин стоит, опустив руки, а он зовет его на помощь…

— Матьё…

Прогнав эти мысли, мальчик поднялся на локтях. Он еще как следует не отдышался, на лбу у него сверкали капли пота. Он взглянул на Мартина, который внимательно наблюдал за ним:

— Да?

— Лучше не рассказывать об этом твоим родителям… Тебе же не разрешают приходить сюда. Если они узнают, что ты чуть не сорвался, тебя накажут… Я бы этого не хотел.

Матьё и сам пришел к такому же выводу. Хотя он жив и здоров и было бы здорово рассказать о таком приключении, лучше будет все же промолчать. Он догадывался, что мама не оценит рассказ о его подвигах. Мальчик кивнул, соглашаясь, и задорно улыбнулся. Мартин, казалось, облегченно вздохнул.

— Да, жарковато мне пришлось!

— Еще бы! Можно сказать, я спас тебе жизнь!

Матьё кивнул. Это правда. Мартин спас ему жизнь.

— Когда я увидел, как ты падаешь вниз, я сначала подумал, что ты меня разыгрываешь! Подумал, что ты шутишь!

Матьё недоверчиво взглянул на него.

— Честное слово! Ты всегда дурачишься, притворяешься мертвым, как будто тебя подстрелили! И я подумал, что ты решил пошутить!

Матьё казалось неправдоподобным, что взрослый человек на самом деле мог подумать, что кто-то будет притворяться, будто падает в расщелину глубиной десять метров. Но тот казался таким убежденным, так искренне удивлялся!

— А потом я понял, что ты не шутишь, когда услышал, как ты закричал! Понял, что это не шутка! И поспел как раз вовремя, чтобы спасти тебе жизнь! Если б не я, ты бы разбился о скалы!

Да, все так и было. Матьё пришлось с этим согласиться: без Мартина он разбился бы в лепешку. Шлеп! И большое красное пятно на камнях. Отвратительно. Он сел. У него еще не было сил встать на ноги: он весь дрожал и боялся, что ноги не послушаются его.

— Как мы выйдем отсюда? — спросил Матьё. — Неужели придется снова прыгать через ручей?

— Перепрыгнем обратно…

Такая перспектива не радовала мальчика, наверное, это отразилось на его лице.

— Я прыгну первым, — поторопился объяснить Мартин. — Буду ждать тебя на той стороне и поймаю на лету.

Матьё поморщился. Мартин не казался ему достаточно сильным для этого.

— Это неопасно, — продолжал тот. — Посмотри: этот берег выше противоположного. Тебе надо просто упасть на него.

В самом деле противоположный берег был ниже на добрых тридцать сантиметров, и прыгать с этой стороны, видимо, значительно легче.

— О’кей, — сказал наконец Матьё.

В любом случае у него не было выбора: или прыгать здесь, или попытаться перепрыгнуть ручей. Но был риск свалиться прямо в воду, если не удастся прыгнуть на три метра.

— Ну хорошо! — сказал Мартин. — Я думал, что ты сдрейфил! Но ты ведешь себя как мужчина, молодец!

Матьё расправил плечи, довольный, что его одобряет взрослый мужчина, которым он так восхищался.

Прошло три дня после инцидента с водопадом, о котором Николь так ничего и не узнала. Она увидела ссадины на ногах и руках сына, не больше.

В среду она водила Хлою на занятия фортепиано. После занятий они с девочкой вышли из музыкальной школы и, перейдя улицу, подошли к «мерседесу», где их ждали Матьё и Мартин.

Хлоя села на заднее сиденье, а Николь впереди.

— Что это? — спросила Хлоя, кивая на журнал, который Матьё купил, ожидая ее.

Матьё прижал к себе журнал, чтобы сестра не смогла его увидеть.

— Это не для девочек, — сказал он. — Это журнал для мужиков!

Николь даже подскочила.

— Матьё! Следи за своей речью! — строго сказала она, поворачиваясь к нему.

Никогда ее сын так не разговаривал. Тем более с сестрой. Он все еще прижимал журнал к груди. Николь бросила взгляд на Мартина: казалось, тот сдерживал улыбку. Но он ничего не сказал и тронул машину с места.

Хлоя пыталась разглядеть обложку журнала, но у нее ничего не получалось. Матьё боком прижимал его к дверце машины.

— Говорю же, это не для девчонок! И все равно ты ничего не поймешь!

Слегка встревоженная Николь решила вмешаться. Ей было интересно, что же за журнал купил ее сын и почему он отказывается показать его сестре.

— Хлоя, пристегни ремень. А ты, Матьё, покажи мне журнал.

Матьё искоса посмотрел на мать, словно и ей собирался сказать, чтобы она отстала, под предлогом, что она тоже «девчонка». Но по глазам Николь понял, что этого делать не нужно. Нехотя он протянул ей журнал. Это были комиксы, подписное издание, которое он покупал десятки раз, никогда не делая из этого тайны.

— И из этого ты делаешь секреты?

Она вернула сыну журнал. Хлоя с интересом смотрела на него:

— Я видела, что это!