Высокая, стройная, худенькая, мордашка симпатичная, глаза чуть раскосенькие, большущие, с виду хитрющие, русая коса едва ли не до пят. Лет так четырнадцати-пятнадцати на первый взгляд. А может, еще меньше. Сидит на кровати, глазенками по сторонам зыркает, ручки на коленках примерно сложила. Ей бы еще сарафан да кокошник, чем не персонаж для Васнецова...

— Давай по порядку. Кто, откуда, как в полон попала...

Феодора кашлянула, вскочила, отвесила мне русский земной поклон и скороговоркой протарахтела:

— Боярская дочь, Феодора Микулишна Сунбулова, рязанские мы, с Переяславля, пошла с дворовыми девками по землянику на бережок, тут нас ушкуйники и прихватили, лиходейники окаянные...

Я проследил за ее взглядом, подошел к столу, навалил на тарелку еды и сунул Феодоре в руки.

— Жуй.

— Добрый ты, боярин... — Девчонка живо откусила от краюхи хлеба и пожаловалась: — Не ела седни я, проголодалась, прям страсть... — а потом с опаской добавила: — А это... не изволь гневаться, боярин, так куда это я попала? Тут християне, али кто?

— В Бретань; ты ешь, ешь... — Я вытащил крестик из-под колета и показал Феодоре. — Христиане, только латинского обряду. Католики.

— А-а-а... — понимающе протянула девушка. — Это хорошо, что не бусурмане. При дворе великого князя Василия Ивановича такие тоже были. Фряг... фряз...

— Фрязи. Генуэзцы или венецианцы. Купцы?

— Ага, они самые! Тятька их тоже так называл, — довольно подтвердила девушка, аккуратно откусывая ветчину от ломтика. — А ты сам кто будешь? На нашем языке мудрено говоришь.

— Боярин... — Я задумался, подыскивая русский аналог своего титула. — Ну... даже не знаю, как сказать на русский манер… словом, род идет аж от царей. А язык сам выучил, оттого и не совсем правильно. Ну так что там дальше-то было?

Феодора горько вздохнула.

— Поведаю, отчего не поведать. Ушкуи продали нас армянским купцам, армяне, проверив мое девство... — девушка всхлипнула, — продали жидве, ну а те прям в Кафу доставили. А уже из Кафы татары меня продали на этот... остров большой такой, вроде как Делос его называли. А там эти купили... ну-у... тот, которого ты стрелил... эх, словом, намучалась... всяко разно обижали меня ироды... Но не сильничали, врать не буду, этого не было...

Феодора опять всхлипнула, бурно разрыдалась и… кинулась мне на грудь.

А я... обнимая ее и успокаивающе поглаживая по торчащим остреньким лопаткам, неожиданно понял... понял... что вот за эту девчонку я глотки грызть буду. Своя же, родная... Господь наградил еще одной дочуркой...

— Сир?.. — ворвался в каюту Логан и застыл на пороге как громом пораженный. — Гм...

— Проходи братец... — кивнул я ему. — Хлебни крепкого с устатку. А я сейчас... с девой разберусь и присоединюсь. Рассказали уже тебе?

— Угу... — Тук мрачно кивнул. — История, однако… больше ничего сказать не могу. Поражаюсь вашей выдержке, сир. И мудрости. Я бы так не смог. А это...

— Это княжна Феодора, бывшая пленница сарацин. Из Московии... Княжна — это... дочь владетельного герцога, так по-нашему будет...

— Княжна? — Скотт даже рот раскрыл от удивления. — Из Московии? Ага... слыхал... Ух, ты... — и тут же сорвался с места, изобразив пред девушкой поклон по всем куртуазным правилам.

Феодора с испугом вытаращила на него глаза, но кивнуть сподобилась.

— Федюнька... ты тут посиди, поешь... А я быстро... — Я погладил Феодору по голове и вышел к Логану. — Ну, братец, рассказывай.

— Берется оный Вельзер... — Логан опрокинул в себя стопку. — Уфф... Я ему обозначил ваши пожелания, вашсиятельство. Он грит, подберет во владениях дюка подходящий залог, с которым тот без сожаления расстанется. Даже кое-что уже предложил. Островок подле побережья, с фортом полуразрушенным да с бухточкой удобной. Сами потом глянете. Но за проценты пришлось полаяться. Он, собачья душа, хотел свой интерес, как с общей суммы, так и с самих процентов. А что там тех процентов, слезки одни. Вы же сами такой назначили. И зря, я так считаю... А его работа — только займ сопроводить... И еще этот паразит ободрал нас как липку при переводе серебряной посуды в монету. Сволочь, однозначно. И это... там герольд с персеванами топчутся, от дюшесы, с приглашением...

— Не до них мне сейчас... — Горе от потери Земфиры немного притупилось, но все равно чувствовал я себя так, будто через мясорубку пропустили.

— Сир?..

— Ладно, прикажи звать...

Позвали. Под завывание фанфар персеванов, герольд торжественно известил, что кавалер ордена Золотого Руна, барон ван Гуттен приглашен ко двору, на званый ужин.

Ну что же... Тук оперативно сработал, так что я к встрече готов. Действительно, чего тянуть.

— Известите ее высочество, что граф де Граве, да, именно так я теперь именуюсь, испрашивает приватной аудиенции перед ужином, располагая важными известиями. Луиджи...

Паж ловко сунул герольду несколько монеток и выпроводил из каюты.

— Братцы, собираемся. И нафанфароньтесь как следует, чтобы блестело всё, как у кота яйца. И это... оружие с собой взять боевое. Кинжалы не забудьте. И прочее железо. Да... и не делай круглые глаза, дамуазо Пьетро… возможно, предстоит повеселиться. Возможно. Всем нам... Да откуда я знаю, братец, есть ли у них монета в кошелях?.. Логан, ты никогда не поменяешься... вот же...

Сборы много времени не заняли. Перед самым выходом я заглянул к Феодоре. Девочка, сжавшись в комочек, уже мирно дремала. Что-то почувствовав во сне, она улыбнулась и протянула ко мне руки.

— Тятенька?.. — Феодора вдруг открыла глаза и испуганно отпрянула к переборке.

— Тихо, Федюнька... это я, не бойся...

— Так меня тятька называл... — Глаза девочки опять наполнились слезами.

— И я