На расстоянии нескольких шагов от означенной группы Вомфад остановился и поманил к себе Фольгорма. Принц тихо вздохнул, но подчинился. Пока он шел к военному министру, думал, что будет говорить.

Хотя Фольгорм не особенно рвался выполнять заказ Кетрава на устранение мешавшего лидеру ита–Берайни жениха принцессы Идэль, сам он, в общем–то, совсем не возражал против того, чтобы Дэвид скончался — само собой, от совершенно естественных причин. Фольгорм с большим скрипом принял то, что Рунный Круг смог пройти посторонний, но даже когда он в это поверил, случившееся его отнюдь не обрадовало. У него не было личной неприязни к Дэвиду, напротив, внешне он выражал приязнь и расположение, даже взялся учить его вместе с Идэль, но смертный, инициированный в Кильбренийском Тертшауре, вносил слишком большой дисбаланс в политические игры двора. Фольгорм воспринимал все эти интриги, предательства, удары из–за угла и прочее как большую шахматную партию, и ему не нравилось появление на доске лишней пешки. Это выводило из себя. Пока жил Дэвид, всегда была вероятность того, что правду — настоящую правду — узнает кто–нибудь еще, а этого Фольгорму совсем не хотелось. Знание о том, что Рунный Круг можно обмануть, он собирался использовать исключительно в своих собственных целях. Дэвид был ценен тем, что благодаря ему это знание стало известным Фольгорму, и неудобен тем, что от него это знание мог получить еще кто–то. Однако Фольгорм не хотел ссориться с Идэль и именно поэтому не тратил усилий на устранение выскочки, но он был совсем не против того, чтобы Дэвид погиб сам. Во время штурма замка Йрник Дэвида легко могли убить, и это было бы неплохо. Если бы Дэвид остался жив, это тоже было бы неплохо — Фольгорм всегда мог бы сказать, что вызвал Дэвида исключительно потому, что заботился о его благополучии: ведь в самом деле выступление Дэвида в команде против Кетрава снимало с него все подозрения в том, что он — агент этого самого Кетрава, и заслугу в отбеливании своего «протеже» Фольгорм приписал бы себе. Наконец, Вомфад мог взбеситься и арестовать их обоих — и это было бы совсем хорошо: Фольгорм был уверен, что вывернется, у него уже была заготовлена подходящая история на этот случай, но Дэвид остался бы в плену, что, в конечном итоге, привело бы к ухудшению отношений Вомфад–Идэль. Вомфаду осталось жить в лучшем случае всего несколько дней, и Фольгорм не хотел, чтобы принцесса болезненно восприняла его смерть или чтобы у нее возникли какие–нибудь сомнения насчет того, стоит ли голосовать за того, кто организует убийство военного министра и сам, после устранения последнего претендента, выдвинет свою кандидатуру на пост приора…

— Что они здесь делают? — тихо, но проникновен но спросил Вомфад.

Фольгорм решил, что самое лучшее в такой ситуации — сделать вид, как будто все идет по плану.

— По–моему, это очевидно, — спокойно сказал он, слегка пожав плечами.

Но Вомфада, конечно, сбить с толку так просто не удалось.

— Какого черта ты притащил сюда весь этот детский сад? — прошипел он.

— Протестую! — громко произнесла Идэль. — Выбирайте выражения, господин министр!

Вомфад скрипнул зубами. Фольгорм осторожно дотронулся до рукава его камзола и как можно мягче сказал:

— Спокойно, Там ведь нас встретят не только Берайни. Кому–то будет нужно разобраться с гвардией и с домашними магами Кетрава.

— Почему ты не согласовал со мной…

— Я посчитал, это слишком мелкий вопрос, чтобы тебя беспокоить, — Фольгорм сделал удивленное лицо. Вомфад несколько секунд мрачно смотрел на новоприбывших. В основном на Идэль. Он мог бы сказать, что на этом мероприятии у нее есть все шансы погибнуть, мог бы воззвать к ее благоразумию, мог бы посадить ее под замок на время сражения с ита–Берайни. Но ничего подобного он не сделал. Он достаточно хорошо знал эту девчонку и понимал, что если ей что–то взбрело в голову, то все предупреждения она пропустит мимо ушей. Оставлять людей для присмотра за ней и за ее вассалами — значило распылять собственные силы. И Вомфад решил, что в данном случае самое лучшее — позволить событиям развиваться естественным образом. Если эту дуру прибьют в замке Йрник, может быть, оно и к лучшему. Одним ходячим вулканом неприятностей в клане Кион станет меньше.

— Ладно, — сказал он, — делайте что хотите. Но учтите: оберегать вас никто не будет, и если вас перебьют в ходе штурма — это будет исключительно ваша и только ваша вина. Я понятно выражаюсь?

Идэль и Дэвид кивнули.

— Вам запрещается с кем–либо связываться или покидать Старый дворец. Попытка выкинуть что–либо подобное будет рассматриваться как предательство и караться незамедлительно, без следствия и суда.

Бросив на прощание это предупреждение, Вомфад ушел. Идэль показала язык его удаляющейся спине.

Подготовка была завершена через два часа. По плану, Фольгорм и Тахимейд, как лучшие системные маги из всех, должны были вскрыть охранное поле Йрника и блокировать все магические пути из замка. За Вомфадом, Декмисом и еще двумя десятками высокорожденных из младших семей оставался штурм. Обычных боевых магов — скорпионцев и дворян — долженствовавших принять участие в нападении, было более трехсот.

Приблизительно за час до начала Кетраву о намечающемся штурме донесли: среди подчиненных Вомфада у лидера ита–Берайни были свои люди. Кетрав уже давно ждал открытого конфликта — в том, что такое нападение будет предпринято вскоре после его победы на выборах, он не сомневался. Вместо бегства он поднял на уши всех обитателей замка (исключая Яльму — ее выводить из транса побоялись, поскольку резкое пробуждение могло повредить сновидящей), приказал начать подготовку к отражению атаки и вызвал на помощь всех своих союзников и вассалов, которым мог доверять. Поколебавшись, он вызвал Эрдана — но тот, заранее предупрежденный Фольгормом, на вызов не ответил. Эрдану было невыгодно принимать участие в этой бойне на чьей–либо стороне, равно как Фольгорму было невыгодно его появление. Иные друзья и союзники Кетрава откликнулись, однако те, кто донес ему о предстоящем нападении, не сообщили, что в штурме примут участие Тахимейд и Фольгорм. Последних, естественно, должны были сопровождать их собственные фавориты из младших семей, их гвардейцы и дворяне. Это существенно влияло на общую расстановку сил; и если бы Кетрав точно знал, с чем ему предстоит столкнуться, он, вероятно, просто отступил бы, «подарив» замок Йрник врагам, а затем нанес бы ответный удар — так и тогда, когда ему это было бы выгодно. Несмотря на весь свой интеллект, он не мог и чисто логически предвидеть появление Тахимейда — по той простой причине, что он и понятия не имел о смерти Ксейдзана, и, следовательно, не мог и предположить, что кто–то захочет ему отомстить. Что же касается Фольгорма, то здесь Кетрав допустил фатальную ошибку — исходя из того, что Фольгорму выгоднее быть на его стороне, Кетрав вызвал его к себе — в качестве союзника. Фольгорм, вместе со своими людьми, не замедлил прибыть… собственно, с этого и начался штурм замка Йрник. Блокировка путей легла целиком на плечи Тахимейда, зато отпала проблема вскрытия защиты: Фольгорму и приведенному им отряду нужно было только охранять и поддерживать путь, по которому их впустили. По открытому каналу немедленно переместился Декмис со своими людьми, за ним последовали младшие высокорожденные — битва началась. От высвобождаемых сил замок несколько раз тряхнуло, коридоры и комнаты заливало пламенем, этажи рушились вниз, и в этом хаосе, в потоках плазмы, каменного крошева и стихиальных всплесков парили маги внутри защищавших их энергетических пузырей, перебрасывались заклинаниями, все больше и больше способствуя разрастанию хаоса, зародившегося в глубине замка Йрник. Соратникам Кетрава все–таки удалось закрыть этот канал, но общая защита крепости к этому моменту уже была непоправимо повреждена и Вомфаду и Тахимейду не составило никакого труда открыть еще несколько путей, по которым устремились новые отряды. Замок разрушался, но несмотря на чудовищное количество энергии, высвобожденное в районе портальной комнаты, он не сложился сразу, потому что его стены были хорошо укреплены чарами и могли противостоять какое–то время даже и столь мощному напору. Там, где раньше находилась портальная комната, теперь была дыра диаметром в сотню метров и высотой в четыре этажа. Из этой дыры, целиком заполненной бушевавшими стихиями, пламя распространялось дальше — но никто даже не пытался его тушить. Противостояние двух больших групп — которое, собственно, и привело к столь быстрым и масштабным разрушениям — развалилось на отдельные поединки или на бои по двое–трое участников с каждой стороны, при том и нападающие, и защитники стремились как можно скорее покинуть ими же созданную зону огня и смерти. Однако, поскольку, отдаляясь, они не переставали вываливать на врагов все самые смертоносные заклинания, которые имели в своих резервах, новые разрушения следовали за ними по пятам. Один из отрядов нападавших возглавляла Галдсайра — Вомфад обещал, что возьмет ее с собой, когда соберется убивать Кетрава, и сдержал слово.