Капитан отступал лицом к противнику, прикрывая соратников, баст и волколак же по приказу развернулись и ринулись в Веспаркаст сломя голову, на назначенные им позиции. Виллем на ходу частично трансформировал руки в когтистые лапы, в глубине улицы он высоко подпрыгнул у двухэтажного дома, ухватился за открытые настежь ставни и забросил тело в комнату. Рейк затерялся в ответвлении пересекающей посёлок дороги. Беорн никуда не пытался укрыться. Тайбер хладнокровно расстреливал подбегающих одержимых, коих не останавливал ров. Их тела усеяли пространство перед воротами и вход в селение, но потери не убавили у них желания проникнуть в Веспаркаст и перебить защитников. С разбегу одержимые крестьяне и воины перескакивали ров и выбегали на центральную улицу селения.

«А имперцы вот-вот начнут воевать вовсю, — подумал беорн, отстранённо отмечая становящееся чуть ли не паническим песнопение и ощущая нутром давление духовной энергии, окутывающей крепость. — И нам пора».

Снаряд с синим сверкающим наконечником наёмник приберёг напоследок. Оттянул тетиву с помощью громоздкой рулетки, вложил в желоб лёгкий полый болт и, направив оружие в тёмные небеса, нажал на спусковой рычаг, после чего отшвырнул ставшим бесполезным скорпион — зачарован на прочность, не сломается. В небе расцвёл с громким хлопком алый огненный цветок.

Занимавшие смотровые площадки наёмники высунулись над частоколом, в темноте вспыхнула зажжённая пакля на стрелах, спустя миг устремившихся ко рву. Тайбер знал, что сейчас алхимическая смесь на дне рва воспламеняется, и огонь с гулом вырывается из земли, распугивая одержимых и разделяя их на успевших войти в селение и тех, кого теперь можно безбоязненно расстреливать со смотровых площадок. Сквозь выросшее препятствие не пройдёт ни один одержимый. С несколькими десятками прорвавшихся в Веспаркаст можно управиться и заговорённой сталью.

Дома выплеснули верещащих дьяволами горных троллей и рычащих оборотней. В толпу одержимых врезались с двух сторон, позади разгоралось, завывая и ревя, синее пламя, а впереди одиноко стоял обнаживший короткие увесистые фальшионы Тайбер.

Тот, кто сказал, что один в поле не воин, никогда не встречал в бою беорна.

Одержимые прыгали как кошки и дрались, словно стая диких котов — остервенело били руками и норовили вцепиться в горло зубами. Двоих кинувшихся из коридора смерти людей капитан наёмников развалил единым крутящимся движением, взмах, и оба противника, крича, упали на дорогу. Они ещё дёргались, когда Тайбер переключился на их соратников, врубившись сокрушительным смерчем в массу визжащих, пытающихся сопротивляться одержимых.

Тем временем арбалетчики на смотровых площадках выбивали близко подошедших ко рву врагов. Могли и гремучим зельем угостить, если попробуют проскочить через пламя.

У одержимых не было и шанса на победу. Зажатых со всех сторон, их поспешно вырезали, готовясь к возможной второй волне атаки. Капитан отлично помнил хитрость и изобретательность синекожих по имперской кампании двадцатилетней давности[8], в коей ему довелось участвовать в качестве простого наёмника. Вот тогда-то чудом спасшийся молодой беорн ощутил на себе прелести лесной войны с троллями и запомнил на всю жизнь: синекожие всегда используют обманные манёвры и магию в битве.

Одержимые лишь часть вражеской орды, сотня смертников, чья основная задача состояла, вероятнее всего, в разведке, за ними придут более опасные порождения чёрного колдовства. В случае удачи за чудовищами последуют тролли, которые добьют истощённых и раненых противников и одержат победу. Вопрос в том, откуда они ударят?

Защитный магический кокон над Веспаркастом внезапно лопнул, выпустив наружу разрушительную энергию. Беорн, нечувствительный к магии, всё же ощутил, как исчезло напряжение вокруг крепости, а от мощного заклятия заболела голова. Будто по ней, этой кудлатой башке, стукнули тяжеленным мешком влажного песка. Мир покачнулся, угрожая опрокинуться, точно палуба поднятого громадной волной корабля, оборотень еле устоял.

Восприимчивый Рейк повалился на колени, выпустив из рук оружие и закрыв лицо ладонями. На горцев отголоски заклятия подействовали по-разному, кто-то катался по залитой кровью земле, кто-то встал неподвижно, бешено вращая глазами и издавая сдавленное рычание.

Что бы это значило? Тролли нанесли удар и проломили оборону имперцев? Капитан терялся в догадках. В одном он был уверен: ничего хорошего падение барьера защитникам не сулит. Крепость как бы отворила настежь врата, приглашая нападающих на кровавый банкет, и тролли не заставят себя долго ждать.

Хорошо бы у местных магов оказался богатый арсенал свитков с заклятиями. Устоять пред ордой синекожих весьма непросто и рыцарям, а в Веспаркасте таковых всего десяток-полтора, личный отряд коменданта Гарена, ускакавшего к герцогу за подмогой, да так и не вернувшегося.

— Капитан! — рявкнул Виллем со смотровой площадки.

Добавить он ничего не успел, из-за частокола скакнула огромная косматая туша, сбившая его и остальных стрелков вниз, точно игровые кегли. Невероятно быстро перемахнувшая преграду тварь с оборотнем в зубах приземлилась на горцев, подмяв троих, и стремительным тараном рванула сквозь порядок наёмников к Тайберу. В скудном свете лун беорн разглядел громадный меховой ком и безвольно мотающегося из стороны в сторону, брызжущего кровью баста. Грудную клетку раздавило гигантскими челюстями зверя, и тем не менее, Виллем старался нащупать на поясе кинжал.

Оборотня трудно убить. Ему можно сломать рёбра, отрубить руки и ноги, лишить половины внутренних органов, и он выживет. Отлежится, подождёт, пока затянутся кажущиеся представителям большинства рас смертельными раны и возвратится к жизни, обуреваемый жаждой мести. Именно поэтому оборотней многие народы считают бессмертными, а бойцов школы Клыка и Когтя — непобедимыми.

Тварь дёрнула округлой башкой, ломая хребет наёмнику, и выплюнула перекушенный пополам труп баста.

Ни удивительная регенерация, ни зачарованная на прочность одежда не спасает от более сильного и ловкого противника.

В момент перед столкновением Тайбер кинулся вперёд и рухнул на спину, выставляя над собой клинки фальшионов. Заговорённая колдунами школы и смазанная ядом сталь вспорола живот пронёсшегося над ним зверя, едва не вырвав руки беорна. Наёмника протащило по дороге с десяток шагов, прежде чем тварь резко выставила лапы, чтобы остановиться, и кувырнулась через голову.