Опять ее штучки. Только он сегодня не настроен на игры.

— Ради бога, женщина, хватит лгать. — Ледяной тон, непочтительность обращения указывали на прорвавшийся гнев. — Я не думаю, что слышал от вас хоть единое слово правды за все время, как мы встретились. Вы все подстроили, расставили сети и влезли в мою жизнь, сделав приманкой свое соблазнительное тело. И вместо того чтобы признать, что я разгадал цель, с которой вы ко мне явились впервые, и принять мое предложение, вы выкрутились и придумали новый трюк.

Он стал расхаживать по комнате, с трудом сдерживаясь. Кларисса стояла посреди комнаты с таким растерянным и виноватым видом и выглядела такой уязвимой, что могла тронуть даже каменное сердце. Огромные зеленые глаза были полны боли, она прикусила нижнюю полную губку белыми зубами, как будто не желала дать вырваться крику. Но он не должен и не станет больше поддаваться этой неподражаемой игре.

— Я думал, что, пробыв со мной несколько дней, вы поняли, как я ценю прямодушие и откровенность. И вы получили бы все, что хотели, попросив меня прямо, а не через вашу мать, мне казалось, вы, по крайней мере, хоть это поняли.

Она не могла найти слов в оправдание и только слушала со страданием на лице его обвинения — результат действий ее сестры и матери. Они разрушили все. И с каждым его словом ее сердце все сильнее холодело и сжималось от боли.

— Но я заблуждался, — говорил Кит, — вы принимали меня за глупца, Кларисса, но вы неверно выбрали жертву. А теперь, если вы сказали, что хотели, можете уходить. Нет, подождите… — когда она повернулась к двери, остановил он, — все-таки то, что было между нами, требует не такого печального расставания. Поцелуй на прощание, Клэрри. И вы понимаете, что между нами все кончено и это единственное, что вы можете от меня получить.

Знакомая усмешка тронула уголки его губ, и она почувствовала, как у нее подгибаются ноги.

— О, Кит, нет, нельзя, чтобы так все кончилось. Неужели ты совсем не веришь мне? — Она дотронулась до его руки, глядя снизу вверх полными слез изумрудно-зелеными глазами. — Я пойду на все, чтобы ты поверил мне.

— На все, Клэрри? Но разве у тебя что-то осталось, чего я еще не получил? — Он снял ее руку и подержал в своей, чувствуя трепет пальцев.

«Я отдала бы тебе свое сердце, Кит. Если бы понадобилось». Но эти слова не были произнесены, она лишь слабо покачала головой и повернулась, чтобы покинуть его, полная отчаяния и горя. Бесполезно уговаривать его, он уже никогда не поверит в ее честность. Но он не отпускал ее.

— Ты уверена, что уходишь? Даже не предпринимая попытки вытрясти что-нибудь из меня? Все эти слезы, это обаяние, трогательные слова приносили раньше успех, наверняка ты хочешь получить что-то за свою потерянную невинность.

Лицо ее вспыхнуло от унижения и стыда, хотя внутри все заледенело. Его оскорбительное поведение, равнодушное презрение говорили о том, как мало значили для него минуты разделенной страсти и дни, проведенные вместе. Он добился своего, провел с ней ночь и больше не хочет ее видеть. А что дальше? Какое будущее теперь ее ждет? Надо собрать остатки достоинства, немедленно удалиться и как-то постараться жить без него.

Она смахнула слезы и высвободила руку:

— Мне ничего от вас не нужно, милорд, за исключением, пожалуй, вашего прощения, если я причинила вам боль. И можете не верить, но я никогда не стану больше искать встречи с вами. Больше вы меня не увидите. Доброго дня, милорд. — Она присела в реверансе, бросила прощальный взгляд на любимое лицо и пошла к двери.

Но не успела открыть ее, он перехватил девушку у двери, развернул за плечи, бесцеремонно сдвинул шляпку наверх и надолго накрыл ее губы своим жадным истосковавшимся ртом. Наконец, когда у обоих перехватило дыхание, оторвался и выдохнул:

— Нет, Клэрри, не уходи. Подожди, я так соскучился по тебе.

Слова вырвались как будто помимо его воли, но она, потеряв всякую способность к сопротивлению, сама обхватила его шею, прижимаясь с отчаянием к такому знакомому до боли сильному телу, с таким чувством, как будто вернулась домой.

— Кит…

Она сама прильнула губами к его губам, желание вспыхнуло мгновенно, тело не принадлежало ей, оно все помнило и жаждало продолжения ласк, ее поцелуй становился все требовательнее, страсть искала выхода.

Он застонал негромко и, нетерпеливо откинув с ее плеч накидку, стал целовать ее шею, спустился ниже, раздвинул губами кружевное фишю и целовал округлости груди прямо сквозь тонкую ткань.

Стянув перчатки, она вновь обняла его и уже не отдавала себе отчета ни в том, где находится, ни в том, что в любую минуту дверь может открыться. Она любила его и хотела быть с ним, остальное было не важно.

Именно это безрассудство и решительность он любил в ней. Она была равной с ним в страсти, даже превосходила его, не только отдавалась, но бросала вызов, не только давала, но и требовала, все это делало ее неотразимой. Он уже попал в зависимость, потому что она проникла ему в кровь. Она была ему необходима.

Необходима? И сразу наступило прозрение. Он с трудом, сделав усилие над собой, отстранил ее, покачал головой, как будто не веря, что он вновь оказался в ее власти. И как легко оба были охвачены страстью. Глядя на ее разгоревшееся лицо, на блеск зеленых глаз, потемневших от желания, он понимал, что она хочет его так же сильно, как он ее, это не было притворством.

Он не может позволить ей уйти. Надо смотреть правде в лицо. Она должна быть с ним, пока он не освободится от наваждения. Пока не сможет снова жить без нее. Не важно, что до этого она сделала, каким обманом его заманила в свои сети, сейчас она нужна ему. До тех пор, пока он не излечится от своего поистине рокового влечения, не сможет заменить ее другой женщиной.

Тем временем Кларисса пыталась привести в порядок одежду и не заметила на его лице следов этих мыслей. Ведь он сказал: «Я так соскучился по тебе». Этого было достаточно, чтобы ее решимость исчезла, и его слова обратили ее в дикое необузданное существо. Незнакомая Клэрри, которая не может контролировать себя в страсти. Ни о чем не может думать больше, только о том, как ее удовлетворить и погасить огонь, разгоравшийся от его близости. Куда только подевалась правильная, рассудительная Клэрри. Она становится в его присутствии другим человеком.

«Я так соскучился по тебе». Может быть, ей это послышалось? Но какая разница, ведь он тоже хотел ее, и это очевидно. Он снова овладеет ее телом, потом это будет повторяться еще и еще, и так до тех пор, пока он не насытится. И тогда избавится от нее, как от прочих. А от нее останется сгоревшая пустая оболочка. Она решительно натянула шляпку со следами неоднократной переделки, заправила под нее локоны распустившейся прически и испугалась, что следы их объятий будут заметны на ее лице. Надо поскорее уйти, пока она не совершила еще большую глупость.

Но его рука железной хваткой стиснула ее руку.

— Ты никуда не уйдешь, пока мы не поговорим.