— Этот зазнайка с ним что-то сделал?

— Нет, нет… — Я помотала отрицательно головой. А глядя на заинтригованные взгляды присутствующих, все же решилась рассказать, ведь они действительно вправе знать. Хоть часть:

— Викрус Син был носителем твигла, который переселился в меня.

Сказать, что ребята были удивлены, особенно парни — ничего не сказать.

— Так, ладно. Допустим. Но тогда где он? Ведь бесплотный его отпустил, переселяясь, ведь так? — допытывалась вездесущая Сандри. Казалось, его судьба её и вовсе не заботила, а присутствовал лишь какой-то дедуктивный интерес.

— Возможно, в таверне Гвады, а может… — И тут я замолчала, стараясь не шокировать друзей еще больше.

— А возможно почил, — добавила за меня Орта. — Но будем надеяться, что жив. А название таверны?

— Знают только родители и Сегдиваль, он же нас переместил в тот злосчастный вечер в таверну.

— Почему это только они?.. — вмешалась в разговор Асия. — Я тоже знаю. Мы с мамой, когда на кухню ходили, разговорились с поваром, а затем после трапезы и вовсе сами добирались пешком до академии. Сейчас бы вспомнить… А! Точно, кажется какой-то там мед!

— Вересковый мед? — переспросил Вирфольц.

— Да-да, точно! — моя сестра подтвердила ужасное.

Ух… В ответ лишь шумно вдохнула воздух, стараясь унять накатившую панику. И ребята это заметили.

Вирфольц окинул меня долгим и странным взглядом. Казалось, он обо всем догадался.

— Ну? — не унималась Орта. — Дальше что? Что там с Юфимией?

Прикрыв глаза ладонями и буквально заставив себя, я собралась мысленно. После ответила:

— О-она наведывалась к старьевщику и интересовалась чашей, — произнесла уже более ровно. — А перед этим угрожала сплетницам на улице и приглашала в таверну Вересковый мед вечером. Вот только я не поняла, зачем? Но звучало очень даже злобно.

В ответ Анлития лишь пробормотала:

— Даже если учесть, что Сартсмин и так нелегкого характера, то зачем ей сдались сплетницы Гвады, да еще и приглашать всех, скажем так, в не самую лучшую таверну в порту?

Слид тут же принял решение:

— Ладно. Значит, предлагаю разделиться. Лею мы туда не отпустим. А двоим нужно сходить и разузнать, что да как.

— Давайте, мы? — вызвалась Эвина, намекая наверняка на себя и брата. — У нас нюх хороший. Мы как раз недавно забытые вещи Сина разбирали, может учуем что-то…

— Идет! А остальные после занятий и столовой, доберутся в библиотеку Зодиака. Лея, ты тоже. Я за тобой зайду. — Орта взяла руководство на себя, и в итоге не удержалась, вопрошая: — Слушай, так это твой фамильяр?

— Выходит, что нет… — грустно ответила я, глядя на котяру, уменьшившегося размерами и ныне мирно посапывающего на кровати. А почувствовав мой взгляд, тот вдруг лениво зевнул и открыл глаза, словно готов к новым приказам.

— Удивительно просто! — воскликнула Анлития и потянулась рукой, чтобы погладить Шипастика за ушком. — Я чувствую между вами связь, но не прямую, а какую-то отдаленную.

— И я, — подтвердили сразу трое из присутствующих.

— Странно, а мама лишь проклятую магию в нем увидела магическим зрением, — после ответа окинула взглядом присутствующих, разместившихся кто-где.

— Это, кстати, тоже… — прибавила Анлития, щурясь. — Но, как по мне то всё логично. Ведь ты же Ведунья, которая может ассимилировать любую магию. Так что не проблема. А вот связь ваша, действительно странная, а вот магический ошейник — сразу видно, дело рук моего дяди.

Орта в это время вновь углубилась в чтение камня сплетен и тут же закричала на всю комнату:

— Плохи дела! Дангот передает, что Аркин вернулась в лекторий и развеяла наши иллюзии. Злобствует.

— Так, Лея. Мы побежали. А ты, Лит. Раз Лея вернулась, лучше переселись в пустующий корпус замка Девы.

— Нет! — вскричала я прежде чем осознать причину. Потому пришлось спешно оправдываться: — Только не замок Девы. Умбиган Видт там пропала. — И вновь на меня посмотрели подозрительно, но промолчали: — Да и место там мрачное.

— Хорошо, значит, переночую в библиотеке Анатара. — Неунывающая Доргет хлопнула в ладоши с напускным весельем, оторвавшись от кота. — А потом поищу что-нибудь другое.

На этом все и распрощались, улетая через балкон, а я осталась в комнате с Литией, задержавшейся лишь на мгновение, чтобы спросить:

— Лея, надежда хоть есть, что он, что он…

Не знаю, что на меня нашло, но я бравурно выдала:

— Конечно, Лит! У меня с ним духовная связь, и я могу делиться магией, а еще моя защита как-то распространилась и на него… А крылья… ты видела мои крылья? Я со всем справлюсь, а если не справлюсь, то вы поможете? Ведь так?..

— Да, именно! — воскликнула она, прежде чем улыбнуться с надеждой во взгляде и вылететь с балкона применяя так и не поддавшуюся мне левитацию, которую Глен обещал… Стоило мне только подумать о своем женихе, закрыв глаза, как я тут же погрузилась в эдакое подобие транса. Моя душа тот же миг устремилась к нему в непреодолимом желании увидеть и поговорить.

Китвулд. Застава Запретной башни. Третий взвод.

Прибывшего бессознательного некроманта встретил штатный лекарь и двое дозорных подвального этажа, один из которых тут же отправился доложить начальнице взвода. Его тут же раздели, очистили магией и уложили в кровать, для дальнейшего обследования и возможно лечения. Только новенький, Крайвен был не единственным пациентом.

— А кто это? — вопросил один из больных, с неподдельным интересом разглядывая такого же как он сам молодого мага.

— Молчи, Дисс, видишь он без сознания? — прикрикнул на него рыжий уродец, раздувая свои впалые щеки, чудом не просвечивающие зубы.

— Дайте отдохнуть, — прошелестел слабым голосом третий, судя по всему, приятель спорящей парочки. Перемотанный бинтами с ног до головы, он выглядел болезненнее остальных.

— Не то что? Вновь меня сдашь вместе с рыжим? — заерепенился Дисс, кидая злобные взгляды на своих в прошлом друзей.

— Заткнулись вы трое! — приказал лекарь, продолжая тем временем разглядывать магическим зрением вновь прибывшего бессознательного. А после и вовсе проворчал себе под нос: — Да что же это делается? Магии на вас не напасешься.

Затем он принялся водить руками над телом некроманта, частично восстанавливая энергетические связи с магическими узлами, центрами, соединяющими духовное с материальным.

Спустя некоторое время напряженного молчания троицы и недовольного сопения лекаря в комнату вошла сама Гройза Видт, грозно взирая на присутствующих своим единственным открытым глазом.