Олег терпеливо ждет. Молчит. Просто наблюдает за мной.

– У Дмитрия есть справка, – наконец, произношу, немного выровняв дыхание после слез. – На меня справка. Из психушки.

Зажмуриваюсь. Жду его реакции, но он продолжает молчать.

– Я совершила страшный поступок, Олег, – опять всхлипываю. – Мне нет прощения. Я сожалею. Но теперь это висит надо мной. Давит.

Повисает тишина. Такая противная, скребущая по самому больному, тишина.

– Если бы я рассказала тебе о Никите, Дмитрий лишил бы меня родительских прав и забрал у меня ребенка, – выпаливаю я на одном дыхании. – Я не могла… не могла…

И слезы душат меня. Я больше не могу произнести ни слова.

– Ты… – тихо произносит Олег. – Ты хотела…

– Да, – не даю ему договорить. Потому что самой страшно слышать то, что он может сказать. До сих пор страшно. И больно.

Но я сразу же чувствую, его сильные руки на своем теле.

– Иди ко мне, моя маленькая девочка, – Олег опять сажает меня к себе. – Тихо-тихо, не плачь. Главное, что у тебя ничего не получилось и ты знаешь, что поступила неправильно. Ведь знаешь?

Быстро киваю.

– Это просто… – пытаюсь объяснить. – Это было тогда… Сразу после того…

Боже, как же сложно это все произнести!

– Тихо, – Олег, похоже, легко понимает мое состояние. Ему не нужна пояснения. И за это я ему благодарна. – Не надо. Я все понимаю. Не надо, Яна.

Чувствую его теплое дыхание в волосах.

– Тихо.

– Но это еще не все, – вытираю слезы ладонью и поднимаю взгляд на него.

Он с ужасом смотрит на меня.

– Сколько же ты успела натворить тут без меня? – Олег пытается шутить, но я даже не улыбаюсь, и он замолкает. Опять терпеливо ждет меня.

– Однажды, уже после всего того, о чем я тебе рассказала, – говорю я, – Влад пришел домой сильно пьяным. Молча разгромил почти все в доме. Я спряталась у себя в комнате в кровати, прижимая к себе Никиту и закрывая ему уши. Но Влад пришел и ко мне. Так всегда происходило, – тяжело вздыхаю. – Каждый раз, когда у него было плохое настроение или что-то не получалось, он искал меня. Я знала это и была готова. В тот раз он рассказал мне, что Дмитрий в реанимации. Что его сильно избили и жизнь его под угрозой. Наверное, я должна была радоваться, но на тот момент все мои чувства атрофировались. Я боялась лишь за Никиту.

Опять закрываю глаза и передо мной живо встают воспоминания о том вечере.

– Я всегда убирала Никиту в его кроватку, – говорю, а у самой ком в горле. – Когда Влад приходил. Потому что знала, что Влад будет не только ругаться. И я не хотела, чтобы досталось и сыну. Никита плакал, но я боялась взять его на руки, – слезы обжигают щеки.

– Тихо, девочка, тихо, – Олег прижимает за затылок мою голову к своей груди.

– Дмитрий выжил, – произношу, немного успокоившись. – И даже пришел сразу после больницы угрожать мне. Он показал мне видео, на котором, – замолкаю. – На котором ты, Олег, избиваешь его. Это правда?

Вскидываю на него взгляд.

– Правда? Олег? Это был ты? Ты же не мог? Или ты… Скажи мне, Олег. Я мучаюсь этим вопросом все эти годы. Это был ты?

– Ну что, – отвечает он, – моя очередь рассказывать?

Убирает мои выбившиеся волосы за ухо.

– Но перед этим, Яна, ответь мне на последний вопрос. Самый главный вопрос для меня.

Буквально сверлит меня взглядом. Я испуганно сглатываю и, не моргая, смотрю на него. Что бы он сейчас не спросил, я не смогу обмануть. Или не ответить. Он не даст мне ни единого шанса.

– Никита, – тихо произносит Олег. – Ты ведь знала, что он мой сын? Сразу знала? Или?

Яна

Я ждала этого вопроса. Боялась его. Но, если бы Олег не спросил, я сама бы все рассказала ему. Потому что уже начала и нельзя останавливаться. Пока все не будет сказано между нами.

Я собираюсь с духом, чтобы ответить, но тут раздается телефонный звонок. Встаю с колен Олега и иду к сумочке. Смотрю на экран – Роман. Я и забыла о нем совершенно! Как неблагодарно! Он ведь ждет меня. Там, внизу.

– Да, Роман, – отвечаю в трубку и вижу, как опять сходятся брови Олега.

Похоже, он тоже забыл, кто привез меня к нему.

– Все в порядке, – говорю я. – Извини, что заставила тебя ждать. Да. Я остаюсь. Нам надо договорить.

Губы Олега превращаются в тонкую полоску.

– Я позвоню. И спасибо, Роман. Спасибо тебе за все.

Прощаюсь с Романом и отключаю телефон.

Олег, не глядя на меня, тоже встает с дивана и опять идет к бару. И, только осушив стакан, произносит:

– Кто он, Яна? Этот Роман? Ты спишь с ним?

Я отшатываюсь от его вопроса. Его слова просто рушат все то, что сейчас между нами возникло. Обнимаю себя и иду к двери. Хочу уйти из этой комнаты. Сейчас, после услышанного, мне сложно с ним находиться рядом.

Но Олег оказывается совсем близко почти сразу же. Руками сжимает мне плечи и прижимает к себе. Спиной чувствую, как бьется его сердце.

– Пусти, Олег, – прошу тихонько я, чуть не плача. – Пусти. Ничего не изменилось. Ничего… – говорю обреченно.

– Кто он, Яна? – уже более теплым голосом спрашивает Олег и утыкается губами мне в макушку. – Прости. Я не должен был… Но, Яна. Этот мужчина. Он постоянно с тобой. Почему?!

Опять срывается. Не выдерживает долго.

– Он просто друг, Олег, – отвечаю спокойно. – Друг. И он – единственный, кто помог мне. Много сделал для меня. И ничего не попросил взамен.

– Так не бывает! – рычит Олег. – Не в этом мире. Яна, я не верю в благородство. Особенно, когда речь идет об отношениях мужчины и женщины. Никто ничего не делает просто так. Неужели, ты так и не поняла этого?

– Пусти, Олег, – я дергаю плечами, чтобы освободиться от его захвата. – Пусти. Мне больно. Больно слушать тебя. Дай мне уйти в другую комнату. К Никите.

– Не пущу, – он губами водит по моим волосам, еще сильнее сжимая свои руки на моих плечах. – Я никуда тебя больше не отпущу. Яна… скажи лишь одно… ты же не спала с ним? Скажи.

Я зажмуриваюсь. Мне больно от этих подозрений. Больно слышать эти слова от Олега. Если бы я услышала их от Дины или от Дмитрия, мне было бы все равно. Но от Олега… Значит, и он думает обо мне также.

– Прости, – вдруг произносит он. – Прости, Яна. Но каждый раз, когда я вижу с тобой другого, у меня крышу сносит. Я не могу. И от этого, пожалуй, столько бед. Умоляю. Ответь. Ты ведь не спала с ним?

Открываю глаза и поворачиваюсь к нему лицом.