Сейчас окружат и забьют, как мамонта, думал Костя, ловя в электронный прицел очередного «богомола». Они все яснее проявлялись в тумане. «Тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та…» застучал гатлинг ГШК-6, и еще одна унылая фигура побежала лечиться. Должно быть, у них там доктор, сообразил Костя. Осталось восемь «механоидов», посчитал он, выбирая следующего. Как только подстрелю хотя бы половину из них, пойду в атаку, решил он. «Тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та…» Просто так не дамся!

Тут «богомолы» не выдержали и сами начали стрелять. Белесые шары, невидимые в тумане, вспахали мостовую и разворотили Лобное место, но Костя то ли по счастливой случайности, то ли по воле «анцитаура» остался невредим. Он отстреливался, перекатываясь с одного места на другое, крутясь, словно капля воды на горячей сковородке, а вокруг царил настоящий бедлам: «богомолы», которые набегали со стороны Кремля и ГУМа, попали под удары белесых шаров и в свою очередь тоже начали стрелять, но, боясь задеть своих, делали это очень неточно – поверх головы Кости и даже умудрились завалить кого-то из космических сотоварищей. Вспыхнуло настоящее пламя, начали рваться боеприпасы, и эфир наполнился отчаянными криками умирающих.

Костя вскочил, побежал, потом упал. Потом снова побежал. Столкнулся с раненым «богомолом», который тоже хотел его убить, и Костя, стреляя в упор, видел, как пули со стальными сердечниками отскакивают и высекают искры из железного тела. Но икру на ноге они все же повредили, и «богомол» послушно рухнул и пополз к стеклянной стене. Впрочем, Костя этого уже не видел, потому что снова куда-то бежал, стреляя и кувыркаясь, чтобы сбить с толку преследователей.

Каким образом он очутился на одном из них, он и сам не сообразил. Он только помнил момент, когда в гатлинге ГШК-6 типа «сармат» кончились патроны и он, бросив его, совершив обходной маневр, попытался в суматохе пронырнуть на Васильевский спуск, где у него был единственный шанс к спасению – прыгнуть в реку и уплыть, но на него налетел хромой «богомол». Впрочем, кто на кого налетел, надо было еще разобраться, потому что мало того, что «богомол» хромал, он еще и плохо видел и в основном двигался только по прямой. Костя различил перед собой длинные, как у сарыча, ноги, подскочил, уворачиваясь от очередного белесого шара, и неожиданно для самого себя оседлал несчастного «богомола».

Хромой «богомол» испугался и понесся, как скаковая лошадь.

– Стой! Стой! – заорал Костя.

У него появился гениальный план. Как ни странно, «богомол» послушно остановился и замер, безвольно свесив руки по обе стороны плоского тела.

– Неси меня туда, – приказал Костя, показывая в сторону Спасской башни, – а за это я тебя накормлю.

Хромой «богомол» прислушался. Костя запустил руку в карман, вытянул хабар-кормилец и что есть силы надавил на его зеленый край. Только бы не подвел, взмолился Костя, только бы не подвел. Из хабара послушно вылезли три пирожка с яблочным повидлом. Один пирожок Костя сунул в рот «богомолу». Тот осторожно взял его губами и, проглотив, не жуя, потянулся к следующему.

– Э-э-э нет! – веско произнес Костя. – Так дело не пойдет. Гони в Кремль! Там получишь еще!..

«Титан» находился в плачевном состоянии. Он стонал и поскуливал, как человек после марафонской дистанции, и тихонько латал свои системы. Энергии в нем осталось всего-то три процента. Остальное он потратил на бег, прыжки и таскание тяжеленного гатлинга ГШК-6 типа «сармат». За Кремлевской стеной продолжалась суета с пальбой, и, похоже, исчезновение Кости еще не обнаружилось.

Рядом понуро, как усталая лошадь, застыл «богомол», глядя на Костю большими влажными глазами с продольным, как у козы, зрачками.

Костя сидел на фюзеляже сбитого К-64, чтобы быть повыше, но «богомол» все равно возвышался над ним, как колодезный журавль. Он следил за каждым движением Кости и напоминал ему голодную собаку.

– Тебя как зовут? – спросил Костя, одновременно оглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь к обстановке в Кремле.

Тайницкий сад казался райским местечком – с клумбами и голубыми елями, маргаритками и одуванчиками на газонах, если бы, конечно, не сбитые К-64 и поодаль, в овраге, у стены, – Ми-68. Судя по всему, обитатели Зоны утащили даже трупы. Едят они их что ли? – гадал Костя, невольно поеживаясь. Не хотел бы я оказаться на их месте, думал он.

Как они сюда попали, он плохо запомнил. Все промелькнуло как в мультяшках – одним махом. «Богомол» вбежал в неохраняемые ворота Спасской башни, сунулся влево, в сад, и Костю смахнула с его плеч первая же липовая ветка толщиной в руку. Разумеется, «титан» не сплоховал, скоординировал полет, и Костя приземлился на ноги, но ощущение было не из приятных, потому что от удара веткой он набил себе огромную шишку, и шлем не защитил. Теперь его беспокоило близкое соседство здания Военной школы, хотя от ее взора их с «богомолом» укрывали раскидистые липы, клены и ели.

– Амтант, – отозвался «богомол», сглатывая слюну, как собака Павлова.

Костя достал еще один пирожок и протянул Амтанту, хотя ему самому очень хотелось есть.

– А машинного масла у тебя нет? – спросил Амтант, проглотив пирожок, как семечку, и огромный кадык на его горле дернулся синхронно глотательному движению. – Колено у меня болит… локоть… в груди давит…

– Увы, нет, – сказал Костя. – Это у тебя вроде как человеческая подагра из-за нарушения обмена веществ. Будешь мне служить, достану машинного масла.

Естественно, Костя врал, для того чтобы задобрить это огромное, голенастое существо.

Амтант шмыгнул носом и приготовился ждать обещанного. Излучатели-«пермендюры» у него были пристегнуты к предплечьям – две здоровенные трубы с раструбами. Костя с тревогой косился на них, но Амтант ни разу, даже случайно, не направил «пермендюр» на Костю. Из чего Костя сделал вывод, что «богомол» выдрессирован на уровне рефлексов и, как собака, не может укусить хозяина. А еще у Амтанта на груди и животе крепились две антенны – одна к горизонтальной плоскости, другая к вертикальной.

– Буду, – преданно пообещал Амтант.

– Ну и хорошо, – кивнул Костя. – Что у вас здесь происходит-то?

Амтант пожал узкими плечами.

– Охраняем Зону… – ответил он уныло.

– В смысле?

– Три месяца не платят и не кормят, как положено. Батареи сели. Мышцы затекают, холодные, как половые тряпки.

– Почему? – спросил Костя.

Амтант снова пожал плечами:

– Дай пирожок…

Костя выдавил из хабара-кормильца два пирожка и один отдал Антанту. На этот раз Амтант его тщательно разжевал, а не разделался, как с семечком.

– Ну?.. – выжидательно спросил Костя.

– Нас, как всегда, наняли…

– В смысле?..

За Кремлевской стеной все еще палили в белый свет как в копеечку. Глупцы, подумал Костя и в нетерпении поерзал на металлическом корпусе вертолета. Сейчас все обследую и быстренько к нашим. В красках представляя встречу с Лерой, он от нетерпения заерзал еще энергичнее. «Титан» отозвался готовностью бежать куда глаза глядят.