Как будто и в этот раз кто-то тащился, вон тот – на бежевом «Альканарто». Но отрываться майор не собирался, сейчас он ехал домой, а там у него имелись кое-какие возможности, чтобы избавиться от лишних глаз.

Наконец шоссе выбралось на эстакаду и с шести полос расширилось до двенадцати. Моторы сразу загудели бодрее, водители воспрянули духом, и колонны автомобилей поехали быстрее, постепенно разделяясь по скоростным полосам.

Рейнольдс немного похулиганил, резко меняя скоростной режим, чтобы проверить, на что готов прилепившийся к нему «хвост», но, определив его, успокоился и через двадцать минут свернул направо, в район, где проживал в старой высотке.

Возле дома, опершись на искусственную пальму, его ждала знакомая шлюха. Как-то год назад он оприходовал ее в парке – тогда ему было очень тоскливо.

Год назад девушка выглядела на двадцать два, теперь смотрелась на все сорок. Иногда она появлялась здесь, выпрашивая мелочь на дешевые наркотики, и он ей не отказывал, а недавно, копаясь в полицейской базе, узнал, что Дейзи стала полицейским осведомителем.

– Привет, крошка.

– Привет, красавчик. Как насчет ночи любви?

– А может, пять ливров – и отвалишь?

– Ты чего, клиент, я же в полном соку женщина! Посмотри!

Дейзи вывалила из прорезиненного боди вялые груди и потрясла ими.

– Извини, не могу. Я теперь не один.

– Жена, что ль, вернулась?

– Нет, я теперь с другом.

– С другом? – переспросила Дейзи и стала медленнее жевать резинку. – А где он, дома?

– Нет, за мной следит. Ужас какой ревнивый. Если бы не он, я бы тебе за один раз сотню ливров отвалил, но он меня тогда замучает.

– Сотню ливров, говоришь? – уточнила Дейзи, переставая жевать и отходя от пальмы.

– Именно, крошка. Такие, как ты, в моем вкусе.

– А где он? Он на машине? – стала интересоваться Дейзи, доставая из сумочки рацию.

– Да, вон в том бежевом «Альканарто». Ну никуда от него не скрыться…

Выдав все координаты «хвоста», Рейнольдс направился к подъезду, а Дейзи по рации стала созывать свободных от работы коллег и сутенеров.

– Ага, сюда подгоняйте, тут педика одного прессануть… Ага, прямо сейчас…

Рейнольдс лишь подивился мобильности жриц любви. Что ж, они по-своему приспосабливались к условиям большого города.

Оказавшись наконец в своей квартире, Рейнольдс запустил модулятор присутствия, который поочередно включал ТВ-бокс, воду в ванной и вытяжку на кухне, скрипел записанными на носитель дверями шкафа и шкворчал маслом на сковородке. Это помогало сбить с толку офицеров аудиоконтроля, а в том, что его прослушивают, Рейнольдс не сомневался.

Он давно жил в таких условиях и уже привык.

Пройдя на кухню, Рейнольдс выпил молока и посмотрел вниз – возле бежевого «Альканарто» посланец генерала Ритгофта держал оборону против трех проституток и одного сутенера, по всей видимости вооруженного ножом.

«Ага, а ты небось поверил начальнику, что это не дежурство, а просто еще один выходной день…» – усмехнулся Рейнольдс и принялся за йогурт.

После короткого перекуса он выложил из кармана удостоверение и, сменив костюм, вышел из квартиры, плотно притворил дверь и запер ее на беззвучный магнитный замок. Пока внутри работал модулятор, прослушка была в полной уверенности, что жилец остается в квартире.

Выйдя на площадку, майор направился к выходу на лестницу. Посторонних глаз он не боялся, поскольку соседнюю квартиру тоже снимал он, только через подставных лиц. А еще одну на двенадцатом этаже и смежную с ней в соседнем блоке.

Своих денег на эти апартаменты Рейнольдс не тратил, ему все оплачивал департамент, однако где находились съемные квартиры, в конторе не знали.

Рейнольдс спустился по лестнице на двенадцатый этаж, вышел на лестничную площадку и, открыв своим ключом ближнюю к лестнице дверь, оказался на своей «базе».

Здесь он внутренне расслаблялся и чувствовал себя свободнее. Тут же находился небольшой арсенал, сервер связи и парк передатчиков. А еще имелся запас одежды на все случаи жизни, грим, парики, фальшивые усы, носы, оборудование для изготовления документов и банковских карт.

Постояв посреди темной гостиной, Рейнольдс прошел в спальню, распахнул одежный шкаф и сдвинул вешалки с одеждой. Затем включил небольшой фонарик и при его свете отворил, словно дверцу, подвешенный на петли кусок задней стенки.

За ней показалась другая, фанерная дверца, пройдя через которую майор оказался в платяном шкафу квартиры соседнего блока, имевшего отдельный выход на улицу.

Эту квартиру Рейнольдс называл «проходным двором», но и здесь имелись кое-какие припасы, в том числе форматированные чипы для чая, кофе и аннайбы.

Взглянув на часы, Рейнольдс отметил, что у него есть свободное время, и решил выпить чаю.

Он любил тихие углы, где давно не бывали люди. Где не было следов, запахов, мусора и подслушивающих устройств. Из-за специфики своей работы майор постоянно находился под угрозой контрслежки, раскрытия, нападения, поэтому ему не доставляли удовольствия отдых на лавочке в сквере или поход в театр. Расслабиться он мог только там, где ему гарантировалось одиночество.

Включив на кухне освещение, майор достал из пустого шкафчика баночку с чайными чипами, согрел воду и залил в стакан.

Семь лет назад в похожей на эту необжитой кухне он пил пустой чай со своими агентами – Дидраксом и Коди. Служба безопасности концерна, против которого они работали, сумела определить, от кого уходила информация, и за агентами тогда еще новоиспеченного капитана Рейнольдса началась охота.

Необходимо было одернуть боссов концерна, но для этого требовалось подключение фигуры посолиднее самого Рейнольдса. Он обратился за помощью к своему тогдашнему начальнику – такому же, как теперешний, генералу, тоже собиравшемуся на пенсию.

Но генерал, еще недавно радостно перелистывавший получаемые из концерна «секретки» и докладывавший наверх о своих успехах, совсем не горел желанием лицом к лицу встречаться с обозленными боссами концерна. Он отказался прикрывать агентов Рейнольдса.

– Нужно было внести их в реестр агентов с минимальными данными, тогда бы я попытался что-то сделать. А так мне совершенно неизвестно, за кого я должен хлопотать. А может, они для тебя наркотики продавали?

Отчасти генерал был прав, но внесение агентов в реестр могло плохо сказаться на их безопасности.

Ситуация обострялась, требовалось хотя бы на год-два спрятать агентов, пока у концерна появятся другие проблемы, и тогда боссам станет не до поиска неверных сотрудников.

Рейнольдс предложил своим людям отправиться на пару лет в тюрьму, и они согласились, поскольку более надежного убежища им никто предоставить тогда не мог. У Рейнольдса имелись и подходящие связи – один судья был ему обязан. В результате Дидракс и Коди получили срок за мелкое жульничество и отправились отбывать его в образцово-показательную государственную тюрьму «Гринланд».