Он откинулся на спинку стула. Боль в правом боку стала сильнее. Михаил едва не закряхтел, но положение тела менять не стал.

Что произойдет, если комитетчики доложат рагнитам о этой драке? Поймут ли те, что странный абаузианец был тот, кого они так упорно ищут?

Поймут. К этому времени они уже должны сообразить, что он выбрался из управления по делам центурионов с помощью пластисимбиота.

Михаил улыбнулся.

Наверняка это повергло их в шок. Еще бы! Они наконец поняли, что тот, кого они ищут, может изменять свою внешность и почти мгновенно становиться кем угодно. Конечно, он не может отрастить себе щупальца, как у зименца, или третью руку, как у тарманца. Но он может стать магнусианцем, или адалидцем, или абаузианцем.

Абаузианцем! Вот!

Наверняка рагниты поняли, что ловить землянина, умеющего менять свое лицо, – бесполезно. Правда, есть один признак, который он изменить не в силах.

Психология. Поведение.

Правильно. Стало быть, рагниты должны были приказать своим наемникам искать не того, кто похож на землянина, а того, кто ведет себя как землянин, кто ведет себя странно.

А что может быть страннее абаузианца, рискнувшего вступить в драку с четырьмя боевиками и, более того, даже им накостылявшего?

Таким образом, стоит рагнитам узнать об этой схватке, как они сразу поймут, что тот, кого они ищут, скрывается у них под носом, в инопланетном районе.

Вот такие дела. И изменить ничего уже нельзя. Похоже, остается только исчезнуть из инопланетного района. И чем скорее, тем лучше.

Это несложно, – сказал Аполлоний. – Надо ТОЛЬКО уметь пользоваться.

Он появился в гостиной неслышно, как привидение. В руках он держал небольшой плоский ящичек и самый обычный портновский метр. Точно такими же до сих пор пользуются на Земле.

– Что именно? – оторвавшись от раздумий, спросил Михаил.

– Сшить одежду. Какую угодно. За пять минут. Просто надо иметь определенные навыки.

Он хитро улыбнулся. Тонкие лапки лемурообразного инопланетянина и в самом деле уверенно держали портновский метр.

– С помощью этого? – Михаил кивнул на плоский ящичек.

– И не только, – сказал Аполлоний. – Для того чтобы сшить хорошую одежду, требуется не только навык, но еще и кое-какие знания. Впрочем, то, что одето на вас, будет сделать нетрудно.

– Что от меня требуется?

– Ничего особенного. Процедура пошива одежды с веками, знаете ли, не меняется. Перво-наперво нужно сделать примерку.

В течение следующих пяти минут Михаил должен был стоять неподвижно, а Аполлоний проводил замеры. Результаты он заносил на листок бумаги. Наконец, удовлетворенно кивнув, он откинул крышку в верхней части плоского ящичка. Под ним обнаружилась клавиатура. Аполлоний набрал комбинацию цифр, потом спросил:

– Цвет?

– Что? – переспросил Михаил.

– Какого цвета должна быть одежда?

Одежда! Ну конечно. Он мог менять лицо, но не одежду. Рагниты должны были сообразить и это. Значит, надо переодеваться, как только подвернется случай. Например – сейчас.

– Пусть она будет зеленой, с золотистыми блестками.

Аполлоний нажал еще несколько клавиш.

Ящичек чуть слышно щелкнул, и из него выпал сверток с одеждой. Разорвав пексалоновую обертку, Михаил прикинул костюм на себя.

Да, все верно. Он был таким же, как и старый, за исключением цвета.

– Где здесь можно переодеться? – спросил Брадо. Аполлоний было замялся, но потом махнул тонкой лапкой.

– В соседней комнате. Правда, она не такая красивая, как гостиная, но, как я понимаю, ваши обычаи запрещают вам переодеваться при посторонних.

– Да, запрещают, – сказал Михаил.

– Тогда пойдемте.

Следующая комната оказалась и в самом деле маленькой. В ней стояло лишь узкое ложе да здоровенный шкаф с биокнигами. На одной из полок шкафа в серебряном блюдечке лежала горстка белой земли. Кроме этого в комнате стояла новейшая модель галафона.

Заметив ее, Михаил подумал, что Аполлоний, выходя в эту комнату, вполне мог позвонить. Кому? Не рагнитам же.

Покачав головой, он отругал себя за излишнюю мнительность.

Аполлоний деликатно удалился. Михаил торопливо переоделся и переложил в карманы новой одежды свои вещи, в том числе и унипистолет.

«Вот бы этот лемур удивился, увидев, что я вооружен не только кулаками», – машинально подумал Брадо.

Он скатал грязную и порванную одежду в тючок и сунул его под мышку.

Итак, теперь он может продолжать свой путь. Осталось только вежливо поблагодарить гостеприимного хозяина, сказать, что пора идти, может, еще раз отклонить предложение работы и удалиться. Как можно скорее. Времени у него осталось не так и много.

Михаил распахнул ведущую в гостиную дверь… и остановился.

Запах!

Что-то в гостиной за время его отсутствия изменилось. Кто-то там был помимо хозяина дома, кто-то чужой.

Отступать было поздно. Да и некуда. Если это наемники рагнитов, то дом Аполлония уже превратился в мышеловку. Захлопнувшуюся.

Все эти мысли словно вихрь пронеслись в голове агента звездного корпуса. Однако отступать и в самом деле было поздно.

Стараясь шагать как можно непринужденнее, он вошел в гостиную.

В самом деле, у Аполлония были гости. Причем, судя по тому, как они разглядывали Брадо, причиной их появления была именно его скромная особа. Кроме того, на наемников рагнитов гости почитателя Древней Греции отнюдь не походили. Судя по их виду, они вообще не могли представлять никакой опасности.

Впрочем, внешний вид бывает обманчив. Особенно у инопланетян.

Итак, их было трое.

Толстый, похожий на небольшого слона с тремя хоботами иллурианец, сильно смахивающий на огромного муравья бараконец и крохотный, пятирукий замманец. Замманец и бараконец расположились на стульях, иллурианец устроился прямо на полу. Его хоботы были подняты вверх и извивались в воздухе, словно три небольшие анаконды.

Аполлоний бросил на Михаила смущенный взгляд. Иллурианец, сухо откашлявшись, спросил:

– Это он?

– Он, он, – поспешно подтвердил Аполлоний.

– Гм, выглядит не очень грозно. Я думал увидеть настоящего гиганта. Думаю, в нем не более восьмидесяти килограммов.

Бараконец возмущенно пошевелил усиками-антеннами и промолвил:

– При чем тут вес? Если следовать твоей логике, то все могучие воины должны быть жуткими толстяками. Смею уверить, излишний вес неизбежно приводит к неповоротливости. А для воина неповоротливость – немедленная смерть. Именно поэтому в древности, когда наши планеты враждовали, вам не удалось выиграть ни одного стоящего сражения.