Меня держал на руках Эрик. По его напряженному лицу сполохами мелькали гнев, презрение, ненависть. И – страх. Страх за мою жизнь, за мое будущее, которое могло быть и безоблачным, а могло и вовсе опрокинуться в черную яму смерти. Как все-таки странно: иногда Эрику не нужно было ничего говорить, а я все равно знала, что у него на сердце. И отчего бы? Родственная душа, затерявшаяся среди миллиардов равнодушных пустышек? Вряд ли… Скорее, это мое перерождение обострило чувства до предела, так, что я слышала переживания старого колдуна. Ну, вроде как один хищник чувствует другого…

Ни о чем не спрашивая, Эрик прижал меня к себе и легонько, словно маленькую, чмокнул в лоб.

– Поехали к твоим родителям, – глухо сказал он, – и тебе, и мне нужно отдохнуть.

Я с опаской вздохнула – но боль моя вновь затаилась, спряталась, поджидая удобного момента.

– Де…мон… Эрик, как же… демон…

– Он уже удрал, – серьезно сказал инквизитор, – я позволил ему отправиться восвояси.

– Прости, – я виновато глядела в пол, – я не смогла себя пересилить.

– Ты здесь не при чем. Похоже, наш общий друг интересуется твоим самочувствием…

Путь от Лондона до особняка «Белая роза» занял не больше двух часов. Вот она, старая добрая Англия: стоит исчезнуть за горизонтом мегаполису, как попадаешь в прошлый век. Единственное, пожалуй, что остается от века двадцать первого – это дорога. Зеркально-гладкая, похожая на ленту серого атласа. Вокруг пустоши сменяются лесом, мелькают аккуратные домики, то из красного кирпича, то белые. И перед каждым непременно садик, старательно возделываемый, идеальные лужайки, кустики правильной геометрической формы. А над всем этим стынет тусклое небо. Солнечные дни здесь редкие и желанные гости.

Но весна есть весна: едва завидев белые стены особняка, Джейн с удовлетворением отметила, как он преобразился за время ее отсутствия. Нет, стены остались такими же. И крыша. И окна. Но еще в конце февраля «Белая роза» казалась самым унылым местом на земле – туман, дождь, черные ветви старых вязов. Теперь проснулись от зимнего сна деревья, закутались в легкие вуали свежей зелени; на клумбах расцветали гиацинты, нежно-голубые и розовые, а следом упорно вылезали из земли острые носики голландских тюльпанов.

«Как здесь хорошо», – подумала Джейн, вдыхая полной грудью, – «пора бы уже остепениться и помнить, где твой дом…»

– Ваш багаж, мисс.

Она улыбнулась таксисту, молодому пареньку в темно-синей униформе, и тот зарделся от смущения. Откуда ему знать, что молодая красивая женщина улыбается ему не как мужчине, а как воспоминанию о самой себе лет этак… ну, немало тому назад?

Джейн расплатилась, не забыв про чаевые. Паренек, принимая деньги, совсем осмелел и даже задержал руку Джейн в своей.

«А что, не закрутить ли роман… с таксистом?»

Ведьма усмехнулась, опустила глаза. Нет, наверное, не стоит. Скорее, не следует забывать о том, кто она такая и сколько ей лет… прежде чем бросаться с головой в авантюру с молоденьким мальчиком… От которого даже пахло свежей зеленью и весной.

– Спасибо еще раз, – Джейн высвободила руку, – не буду вас задерживать.

И, подобрав чемодан, пошла к ажурным створкам ворот, на каждой из которых присутствовала филигранная роза.

Особняк пустовал в отсутствие Джейн. В обязанности наемной прислуги входила уборка два раза в неделю, да во флигеле жила экономка, старушка мисс Вудвилль. С ней в свое время вышла занятная история: мисс Вудвилль объявила себя едва ли не претенденткой на престол Великобритании, одинокую старушенцию быстренько упрятали в клинику для душевнобольных. И сидеть бы ей там до самой смерти, если бы не Джейн. Она забрала одинокую женщину к себе и возложила на нее обязанности экономки. По большому счету Джейн было наплевать на то, что мисс Вудвилль считали сумасшедшей. Хозяйство она вела прекрасно, ну а то, что по-прежнему считала себя потомком королей, совершенно не мешало ей оставаться премилой старушкой.

«Тем более, что никто не знает, сколько внебрачных Вудвиллей рассеялось по Англии», – решила для себя Джейн.

Она позвонила, с наслаждением вдавливая бордовую кнопку звонка. Через несколько минут хлопнула дверь флигеля, и по вымощенной булыжникам дорожке к воротам заспешила упомянутая мисс Вудвилль, в традиционно черном платье и пунцовой шали. Оказывается, даже старушка изменилась к весне, покрасив совершенно седые волосы в сочный оттенок свеклы.

– Ах, моя дорогая мисс Файерхилл! – с придыханием воскликнула она, торопясь к воротам, – я уж вас и не ждала! Как хорошо, что вы вернулись! Смотрите, ваши любимые гиацинты!

Старушка завозилась с замком, затем потянула ворота на себя, пропуская Джейн.

– Не знаю, надолго ли я здесь задержусь, – пробормотала ведьма, принюхиваясь к необычайно свежему аромату духов экономки. Это было что-то новенькое. Обычно мисс Вудвилль предпочитала консервативные запахи, несущие в себе дух викторианской эпохи.

– Мистер Галлоу сделал мне предложение, – заговорщицким шепотом сообщила мисс Вудвилль.

– А, понятно, – кивнула Джейн.

Мистер Галлоу был садовником и вообще мастером на все руки.

– Но я еще не дала окончательного ответа, – смущенно добавила старушка, – пойдемте же, милочка! Все убрано, все готово к вашему приезду. А я сейчас сделаю чай.

Джейн улыбнулась. Ее любимая «Белая роза» встречала ее как блудную дочь, одаривая радостью и мимолетным ощущением покоя.

Мисс Вудвилль не обманула: в особняке царил исключительный порядок. Ни пылинки, ни соринки. Все было подготовлено к внезапному приезду хозяйки. Даже натоплено было в самый раз: не жарко и не холодно. Джейн бросила у входа чемодан, сняла сапоги и босиком поднялась по широкой деревянной лестнице в кабинет.

Она раздернула тяжелые шторы, потрогала высокую стопку писем на столе. Нет, все-таки правильно, что она набралась смелости и уехала из России! Здесь, в Англии, ее истинный дом – невзирая на то, что за свою долгую жизнь Джейн исколесила пол-мира, переезжая с места на место, то трагически погибая, то возрождаясь в образе собственной наследницы…

Рассеянно просматривая письма, Джейн наткнулась на одно, в бледно-розовом конверте – от графа Харвестера.

«Дорогая мисс Файерхилл! Не смея надоедать вам, прошу разрешения навестить вас в Белой розе…»

Джейн пожала плечами. Странный субъект, зачем писать письмо на бумаге, вкладывать его в красивый конверт и отправлять по почте? Ведь можно и позвонить… Возможно, сэр Харвестер попросту старомоден, хоть и не стар. Джейн вспомнила, как познакомилась с ним на одном очень светском приеме, и как он ни на шаг от нее не отходил – породистый брюнет лет сорока, овдовевший и воспитывающий двух дочек.

«Ему просто стало скучно, вот он и решил меня навестить», – подумала ведьма, откладывая письмо.