еще немного потерпит. Возможно, Дайске смог бы ему помочь… но будь я проклят, если меня сейчас интересовала жизнь Ночного Цветка.

Сначала я должен увидеть своего развратного лекаря.

Ощущая себя вором и убийцей, я прокрался к башне, скользнул внутрь, умоляя дверь не скрипеть. Поднимаясь по знакомым ступеням, жадно, до боли в груди, вдыхал привычные запахи лазарета. Все то, что было частью Рэйдена.

Не горело ни одной свечи, но я помнил каждый уголок тесного пространства.

Тяжелая дверь, как всегда, была чуть приоткрыта, и это сыграло мне на руку. Я смог бесшумно приблизиться и заглянуть внутрь. Возле дверей стояло несколько потрепанных старых ширм, которых здесь раньше точно не было.

Зная, что пожалею о своем решении, я скользнул в щель и спрятался за темной ширмой. Знаю, что не издал ни звука, но не это было причиной того, что меня не заметили.

Сердце забилось где-то в горле, по позвоночнику пробежала дрожь. Казалось, что мое хриплое дыхание слышно в каждом уголке крепости.

Контролируя себя из последних сил, я осторожно выглянул из-за ширм.

Разум затопило цунами ярости и бешеной ревности.

Я понял, что инстинкты захватывают власть над телом и головой, когда разглядел, что именно происходит в интимном сумраке лазарета.

Со столов исчез привычный бардак. Сейчас там были расставлены голубые и зеленые свечи, помещенные в стеклянные колбы. Тонкие пробирки, закрепленные на специальной подставке, были наполнены крошечными цветками и какой-то жидкостью. Должно быть, это именно она распространяла повсюду свежий цветочный запах, который дурманил голову. Вверху, под самым потолком мерцало и переливалось темно-серое облако с дрожащими фиолетовыми искрами. Они сыпались вниз, превращаясь в блестки, и оседая на коже всех собравшихся.

Наверняка какая-то алхимия. Как будто разнузданному лекарю требовались какие-то ухищрения, чтобы получить женское внимание.

Я сжал веер, чтобы сдержаться и не выдать себя раньше времени. Но терпение, подобно воде утекло сквозь пальцы.

На тощих подушках, разбросанных по полу, сидели девушки. Лица некоторых были скрыты вуалями, других – дешевыми самодельными масками. Но я все равно смог узнать среди них Эйку, Сюли и Лу. Трое других, скорее всего, были мне незнакомы.

Перед зрительницами сидела Минэко.

Обожженная часть ее лица была скрыта маской в виде полумесяца. Еще один, совсем крошечный, рожок луны был нарисован на другом виске, рядом с глазом. Кроваво-красные губы призывно алели на покрытом белилами лице. В черных волосах позвякивали заколки с длинными подвесками.

Что ж… я должен был признать, что проигрываю ей во всем. Не будет ничего удивительного, если маленький сластолюбец выберет именно ее. Но сдаваться я не собирался. За Рэйдена я буду бороться до конца.

Я едва не рассмеялся. Разнузданный лекарь был в центре всего этого порочного веселья. Он развалился на подушках, согнув одну ногу в колене и опираясь на локоть. Золотистые волосы были слегка взъерошены, отросшая за месяцы моего отсутствия челка падала на глаза.

Его халат сбился, обнажая еще больше выпирающие ключицы и такую соблазнительную ямку между ними.

Он похудел… Сильно. Стал еще тоньше и прозрачнее. Скулы заострились, а глаза, наоборот, увеличились на изящном лице. Он и раньше был мало похож на взрослого мужчину, а сейчас и вовсе походил на болезненного юношу. Но… но пока меня не было, он стал лишь прекраснее.

Маска на его лице была нарисована.

Виски, веки и совершенные скулы покрывали десятки звезд и блесток. Кое-где краска размазалась, и от этого казалось, что прямо по его лицу движутся черно-серые облака. Он был великолепен.

Красивее, чем когда-либо.

Похож на одного из Ночных Цветов. На самого соблазнительного и порочного из них.

Сейчас он казался пресыщенным королем, скучающим в ожидании новых развлечений. Я почти видел наложниц и сароен, обезумевших от желания услужить ему.

— Помните, вам самим должно нравиться то, что вы будете делать со своим мужчиной. Если какие-то ласки вызывают у вас отвращение, то лучше подождать. А иначе, мужчина решит, что неприятен вам. – Минэко придвинулась к моему лекарю и положила руку на его худое плечо.

Я скрипнул зубами. Какого демона здесь вообще творится?

— У меня вопрос! – В воздух взмыла рука госпожи Сюли. – А всем ли мужчинам нравятся одинаковые ласки? То есть… я хотела сказать… нет ли разницы, родился он в Ванжане или в Далеких королевствах? Может… у иноземцев есть особые предпочтения?

Что? Ласки? Предпочтения иноземцев? Я почувствовал, как ручка вечера тихо трещит в ладонях, а ногти до боли выпиваются в кожу.

Другие девушки рассмеялась и кто-то произнес:

— Так это тебе у НЕГО нужно спросить. Думаю, он не откажется ответить и все подробно разъяснить и продемонстрировать… что нравится иноземцам.

Громкий смех раздражал. Я был уже на грани терпения…

— Нет разницы, где родился мужчина. Ведь так, господин Рэйден? – Минэко провела пальцем по шее Рэйдена и тот оставил поцелуй на ее руке.

Нет… Не может быть, чтобы он выбрал ее. Неужели, уже забыл обо мне и своем обещании?

Ну так я напомню ему!

— Так и есть, моя госпожа… – Он приблизил губы к ее уху и легонько подул. – На меня действует все ваше мастерски отточенное оружие… – Он сладко улыбнулся.

— Конечно! У госпожи Минэко богатый опыт ублажения мужчин. Господин Рэйден далеко не первый ее клиент. – Даже отсюда я видел, с какой ненавистью Эйка рассматривает парочку.

Радоваться тому, что у нее ничего не вышло? Вряд ли у меня есть повод для этого. Она была той соперницей, с которой я мог справиться. Но вот Минэко…

— Зато я последний. – Рэйден устроил голову на плече у этой твари и мечтательно улыбнулся. – И все, что госпожа Минэко умеет, она использует только со мной.

Эйка хмыкнула:

— Пока не появится кто-то более интересный, чем вы…

Рэйден мягко рассмеялся:

— Пока взор моей госпожи обращен на меня, о большем я и не мечтаю. Мне довольно даже того, что она позволяет быть рядом…

Боги!.. Я скривился от отвращения. Вот таким он стал? Все это было словно частью дурацкой пьесы… В памяти шевельнулось смутное воспоминание… Его слова… будто бы были знакомы.

— Все знают, что вы молитесь какой-то неизвестной богине, чтобы та разлучила господина Рэйдена и госпожу Минэко.

Все рассмеялись, но этот смех вызывал лишь раздражение. Потому что я слышал в нем соперничество. Каждая из них мечтала оказаться на месте этой распущенной девки, в объятиях лекаря. Сейчас они просто злословили, но были готовы