— Если так пойдет дальше, Вильма может потерять свою компаньонку,

Дульси улыбнулась,

— Ни за что. В любом случае, если Сесили застанет нас в галерее, просто ляг на спинку, сложи кокетливо лапки и улыбайся.

— Конечно, я так и сделаю. А потом полосну её всеми когтями, когда она потянется, чтобы схватить меня.

Дульси отвернулась, негодующе фыркнув. Но через минуту сказала:

— Жаль, что мы так и не решили, как поступить с дневником Джанет.

— Дульси, это улика. Мы должны подсказать полиции, где его найти. Нам он уже ни к чему.

Она вздохнула. Джо придвинулся к ней и лизнул её в ухо.

— Этот дневник – дело капитана Харпера.

— Но эти записи такие личные… Теперь только они могут рассказать о Джанет да ещё её картины. — Дульси беспомощно посмотрела на Джо. — Почему произошла такая ужасная вещь, почему ей пришлось умереть?

— По крайней мере от Джанет остались её работы, и они по-прежнему будут доставлять удовольствие другим. Большинство людей даже этого после себя не оставляют.

— Мне кажется, — с некоторым удивлением начала она, трогая своей лапкой его лапу. Джо иногда тоже показывает слабые стороны, когда находит нужным. — Мне кажется, это лучше, чем жизнь бедной миссис Бланкеншип. Она не оставит миру ничего, кроме набитого фарфоровыми зверюшками дома.

Немного раньше, когда они с Джо уходили из дома Джанет, прячась в тени, чтобы мамуля не увидела их, Дульси взглянула на противоположную сторону улицы и увидела миссис Бланкеншип, которая сидела у окна, поджидая её.

— Жестоко убедить её в своей любви, а потом уйти. Теперь она почувствует одиночество ещё острее, чем прежде.

Джо потерся об неё усами.

— Можно найти ей кошку, обычную кошку, которая будет её любить. Может быть, котенка.

— Да. — Дульси просияла. — Кошечку, которая с ней останется, маленькую и симпатичную. А может быть, и котёнка. А возможно, того белого кота. Ему нужен будет дом, когда мы его найдём.

Джо не ответил. По его мнению, белый кот был давно уже мертв. Правда, если он погиб, тогда откуда эти странные сны? Или эти сны, как он надеялся, всего лишь плод живого воображения Дульси?

Кошки снова направились вниз, оглядывая холмы; не вынырнет ли оттуда злобный пёс Стампса? Дикая рожь и овес на открытых склонах были такими высокими и густыми, что этот зверюга легко мог подобраться незамеченным. Его не было видно ни на улицах внизу, среди садов и домиков, ни рядом с серым домом, ни возле старого чёрного пикапа, Дульси разглядывала ветхий домик, прищурившись, и её розовый ротик изогнулся в легкой улыбке.

— Ты чего? — спросил Джо.

— Мне кажется, у Стампса открыто окно.

Джо промолчал. Подобравшись поближе к тому месту, где стоял пикап, они увидели тень среди теней – пса, который спал в кузове.

Почувствовав взгляд, зверь открыл глаза, сел и отряхнулся. Он уставился на склон холма и то ли увидел их, то ли учуял, но внезапно взвился со своего места, прыгнул прямо на них… и отлетел назад – его не пустила цепь, которой он был привязан к бамперу.

Джо и Дульси вздохнули с облегчением, их сердца неистово колотились. Зверюга с грохотом рвался с цепи и дергал машину так яростно, что они испугались: а вдруг он оторвет бампер и, лязгая железом, кинется на них?

Но цепь выдержала. Бампер не поддался, видимо, был надежно прикручен.

— Пошли, — сказала Дульси. — Он не освободится. Если мы заберёмся внутрь и возьмем список, мы успеем обратно ещё до того, как эта тварь прекратит буянить.

— А с чего ты взяла, что хозяина нет дома? Его машина здесь. И почему он должен был оставить список дома?

— Прошлой ночью так и было. Сейчас он должен быть на работе. Чарли сказала, что если он снова будет отпрашиваться, она его уволит.

— Но почему он оставил машину и собаку?

— Чарли велела избавиться от пса, она его не терпит. Может, Стампсу просто некуда его деть, кроме как привязать к машине. А до работы он может и пешком дойти: тут всего несколько кварталов. Взгляни на окно, Джо, оно приоткрыто. Что тебе еще нужно? Это же настоящий пригласительный билет!

Джо усмехнулся.

— Дульси, иногда…

— Да мы мигом. Схватим лист и выскочим, даже не опоздаем домой к завтраку.

Джо помедлил, изучая обстановку, а затем серой молнией метнулся к дому. Миновав пикап и собаку, они проскочили прямо к открытому окну.

Лужайка на заднем дворе старого дома была порыжевшей и вытоптанной. Два помятых мусорных бака стояли, прислонившись к ступенькам рядом с осевшим некрашеным штакетником. Кошки скользнули сквозь заросли травы рядом с пристройкой и присели под окошком Стампса, а затем приподнялись на задних лапках, чтобы заглянуть внутрь.

Никакого движения за грязным стеклом они не заметили, только искривленные отражения холмов и деревьев. Кошки вскочили на подоконник и прижались к проволочной сетке, вглядываясь внутрь.

— Никого, — сказал Джо.

— Трудно сказать наверняка, тут такой беспорядок. Постель была не заправлена, простыни свисали с покрытого пятнами матраса. Большая часть одежды грудой валялась на полу. Можно было представить, как Стампс раздевается на ночь, бросая одежду где придётся. В открытом шкафу висели две рубашки и скучал одинокий ботинок. Банное полотенце свисало с дверной ручки. Изнутри чувствовался запах застарелого сигаретного дыма, псины и грязного белья. Наверное, Стампс впускал собаку в комнату, когда хозяин дома не видел. Сам пёс, оставшийся на улице, гремел цепью, лязгал зубами и завывал: его мозг размером с горошину сосредоточился на мечтах о кошачьем мясе. Сетка была надежно закреплена на окне.

Превратив когти в крохотные ножи, Дульси вспорола сетку так, что образовалась прореха сантиметров в пятнадцать. Джо протиснулся в эту дырку и навалился плечом на окно. Кошки скользнули внутрь и спрыгнули с подоконника на спинку обитого тканью кресла. От потёртой грязной обивки несло сальными волосами. Можно было представить, как Стампс просиживает в этом кресле весь вечер, курит и попивает пиво среди куч грязной одежды. Дульси сморщилась, опустила ушки и скосила глаза.

— Неужели ему трудно доехать до прачечной?

Открытый пакетик картофельных чипсов стоял на полу рядом с грязным ботинком. Смятые джинсы и футболки вываливались из открытого комода. А на самом комоде было полно всякой рухляди. Джо запрыгнул наверх и встретился со своим отражением, которое глянуло на него из-за пыльного стекла. Хлам, сваленный на комоде, представлял собой, судя по всему, содержимое карманов Стампса, которые он опустошал каждый вечер в течение долгого времени. Джо вообразил, как растет эта груда, переполняет комод, сыплется на пол и постепенно заполняет всю комнату. Джо осмотрелся. Вокруг были разбросаны полупустые спичечные коробки, разнокалиберные гвозди и винты, сломанный перочинный нож, грязные носовые платки, две смятые банки из-под пива, ржавые петли, листочки бумаги, складная открывалка, рваный шнурок и множество монеток разного достоинства. Он разворачивал лапой каждую сложенную бумажку, но большинство из них были квитанциями за бензин или чеками из магазинов. Некоторые из них были покрыты поспешными, почти неразборчивыми каракулями и содержали списки заказов строительного материала или сантехнического оборудования. В самом низу этой кучи лежали несколько смятых пакетиков от фаст-фуда и сплющенные, почти пустые сигаретные пачки.