– Смотрите в ванной, – устало вздохнула пожилая фельдшер Валентина Кузьминична. Грузная, обрюзгшая, с седыми, неряшливо прибранными волосами, она уже считала дни до выхода на пенсию. Устала на этой чертовой работе, никаких сил не хватит.

– Только осторожно, – предупредила она врача, которая не так давно приехала в их больницу по распределению и еще не утратила детскую веру в то, что сможет спасти от верной гибели циррозных алкоголиков и бесконечно больных бабушек.

– Да что вы, Валентина… – договорить врач не успела, войдя на кухню, она толкнула дверь в ванную и пошатнулась при виде открывшейся картины.

Она ухватилась за дверной косяк, но не смогла удержаться на ногах – сползла на пол, против воли теряя связь с реальностью.

Валентина Кузьминична, заглянувшая вслед за ней в ванную, поднесла руку ко рту, а затем быстро закрестилась.

– Матерь Божья.

Три человека на полу в лужах крови. Две женщины и мужчина. Одна лежит, скрючившись, прямо у входа, прижимая что-то к груди, судорожно дышит. Мужчина замер над телом другой женщины, вздрагивает в рыданиях. Женщина, которую он подмял под себя, не подает признаков жизни.

Валентина перешагнула через ту, что лежала у входа, и отдернула занавеску ванной.

Снова поднесла руку ко рту – ванна была до краев заполнена кровью. Пожалуй, даже за свои более чем сорок лет опыта работы в «Скорой помощи» она такого не видела. Ни одна семейная ссора с поножовщиной, ни даже убийство участкового и его семьи десять лет тому назад не вызвали у нее такого ужаса.

Пожилая женщина присела над мужчиной.

– Что произошло? – властно спросила Валентина Кузьминична, беря ситуацию в свои руки.

Мужчина приподнялся, продолжая по-прежнему обнимать женщину.

– Моя жена рожала, мы хотели дома…

– Идиот, – выругалась сквозь зубы Кузьминична, отодвигая Петра, – отойди, не мешай.

Петр с трудом поднялся. Молодой доктор тем временем пришла в чувство. С трудом сдерживая рвотные позывы, она встала на четвереньки и подползла к лежащей без сознания женщине, над которой склонилась Кузьминична, инстинктивно обходя ту, что свернулась калачиком у входа.

– Что это? – Голос врача сорвался.

– Роды. – Кузьминична быстро обследовала женщину – плацента вышла, кровотечения нет.

Такого она еще не видела. Бывало, что стремительно рожающие бабы-дуры не успевали доехать до роддома и извергали младенцев прямо в машине, но никогда они не теряли столько крови. Только однажды, когда Валентина Кузьминична была совсем молоденькой, одну роженицу не успели довезти до больницы – полное предлежание. Женщина умерла вместе с ребенком. Вот тогда машину «Скорой помощи» пришлось отмывать от крови.

– Где ребенок? – Молодой врач начала потихоньку ориентироваться в пространстве.

– Моя девочка умерла, – прошептал Петр.

– Где он? – снова потребовала доктор.

– Она, – упрямо поправил Петр.

– Хорошо, она. Нам необходимо констатировать смерть. – На какой-то момент девушке стало жутко.

Она в один момент пожалела о том, что не прислушалась к своим родственникам и пожилым соседкам, в один голос твердившим о том, что распределение нужно просить подальше от этих мест. Она считала себя выше, умнее и образованнее этого. Но теперь она вдруг поняла, что имели в виду близкие.

Обезумевший взгляд мужчины не сулил ничего хорошего. Доктор вдруг вспомнила сотни глупых сериалов, которые смотрела во время учебы. Возможно, они попали в логово сатанистов, принесших страшную жертву? Или он просто маньяк, сейчас достанет мачете и порубит их всех. Наверняка он что-то сделал с ребенком. И с той женщиной, которая лежит без движения возле порога. Доктор оглянулась и посмотрела на нее. Женщина зашевелилась и с большим трудом попыталась сесть. Удалось ей это с третьей попытки. С величайшей осторожностью она прижимала что-то к груди. Доктор попыталась рассмотреть, что это. Спустя несколько мгновений она почувствовала кислый привкус во рту и молнией бросилась к унитазу. Ее затошнило и вывернуло наизнанку.

Запах крови, заполонивший все вокруг, сошедший с ума мужчина, роженица без сознания, мертвое дитя, внезапно ожившая женщина. И тишина, в которой каждый ее спазм казался шумом низвергающегося водопада. Доктор склонилась над унитазом, не в силах поднять голову.

– Она жива, – послышался вдруг напряженный, с трудом проговаривающий слова голос.

Петр обернулся к Вере первым. Он попытался что-то сказать, но не смог, только смотрел на белое лицо женщины, казавшееся полностью обескровленным. Петру померещилось, будто в светлых волосах сверкнула серебряная прядь, а на лице, еще час тому назад гладком и молодом, резко проступили морщины.

Осторожно, словно боясь поверить в происходящее, Валентина Кузминична повернула голову, в один момент забыв о роженице, лежащей без сознания, и о докторе на гране потери рассудка.

Она смотрела на женщину, сидящую напротив нее. Ее окровавленное лицо, на котором были начертаны странные знаки, ее дрожащие руки с резко обозначившимися венами, ее залитое чей-то кровью тело. Ошибки быть не могло.

– Виринея? – прошептала фельдшер. – Ты вернулась…

Даша припарковала джип возле самого входа в больницу. Да, это было неправильно, но она знала, что ей никто ни слова не скажет. Ну и машина требовала внимания и зависти окружающих – Даша купила автомобиль две недели назад еще и не могла налюбоваться радующими глаз плавными линиями корпуса, темной сталью, кожаным салоном.

Чего будет больше – зависти или восторга окружающих, она не могла предугадать. В глаза ей всегда выражали почтение и восхищение. Дашу боялись. Еще бы. Учитывая ее прошлое и настоящее. Даша была полностью довольна таким положением дел. Почитание и страх – что может быть лучше, чтобы почувствовать себя всесильной? Статус хозяйки области делал ее жизнь воистину прекрасной.

День начался просто отлично. Руслан превзошел самого себя – она не смогла сдержать восхищения при виде кольца, которое ему удалось сотворить в вынужденном заточении. То, что нужно. В очередной раз полный успех в выборе мастера.

Даша поправила огромные темные очки и кинула быстрый взгляд в зеркало заднего вида – выглядит прекрасно. Новый косметолог старается на славу, и средства ей чудесные подобрала. Сказала, что колоться еще рано, пару лет смогут все держать «на уровне» регулярным уходом.

– Я на минуту, – предупредила Даша сына, открывая дверцу. Ей нужно было отдать кольцо главврачу больницы – ее постоянной клиентке.

Маленькая коробочка с инициалами Даши выглядела скромно и одновременно аристократично. Белый фон и две серебристые буквы – Д. А.

– Мам, я пойду в школу сам, звонок через полчаса уже. – Сашка попытался выговорить эту фразу четко, без обычного дефекта.