В целости и сохранности. Ее порыв был верным. Она правильно поступила, что, разочаровавшись, сбежала от него. Потерев лицо ладонями, Джулиан горько рассмеялся.

Иззи. Единственная женщина, которая верит, что он лучше, чем есть на самом деле. Единственная известная ему женщина, которая заставляет его чувствовать себя человеком, достойным этой веры. На мгновение Джулиан позволил себе представить, что впускает Иззи в свое сердце.

И тут же вскочил на ноги и возобновил свое безостановочное хождение.

— Милорд, к вам посетитель.

Джулиан потер лицо и бросил раздраженный взгляд на каминные часы. Было еще рано, около девяти. Слишком рано для любого уважающего себя члена общества, чтобы быть на ногах.

Грили отказался назвать имя, подразумевая, что это кто-то незначительный, по крайней мере в его глазах. Дворецкий был снобом почище любого герцога. Джулиан покрутил одеревеневшей шеей.

— Скажи ему, чтоб уходил.

— Да, милорд. Совершенно правильно. Негоже леди заявляться сюда одной в столь ранний час. — Задрав нос, Грили уже почти вышел из комнаты, когда его слова дошли до Джулиана.

Леди? Только одна женщина на свете могла наплевать на приличия и появиться без сопровождения у него дома.

— Нет. Приведи ее сюда. — Пригладив рукой волосы, он вскочил и подошел к камину.

Зачем она здесь? Он не готов. Он думал подождать, немного поразмыслить, получше вооружиться, прежде чем встречаться с ней.

Он отругал себя. Какое это имеет значение? Она всего лишь женщина. День, когда он не сможет управиться с женщиной, будет днем его кончины. Однако эти заверения не ослабили смутной тревоги, хотя и не успокоили подозрение, что он никогда по-настоящему не умел влиять на Иззи. О Боже, ему срочно нужен план.

В дверях Иззи жестом отослала надменного дворецкого и несколько мгновений молча наблюдала за Джулианом. Он выглядел ужасно. Какой-то маленький демон у нее в душе порадовался этому.

— Доброе утро, милорд.

Джулиан отвернулся от холодного камина со сдержанно-выжидательным выражением на лице.

— Доброе утро, дорогая. Рад видеть, что ты в добром здравии. Ты заставила меня поволноваться. — Он улыбнулся, словно говоря, что ее неожиданный отъезд был лишь малым беспокойством, легким неудобством.

Иззи вздернула подбородок, пытаясь изобразить такую же степень безразличия. Она не может ничего поделать со своей любовью к нему, но гордость запрещает ей обнажать перед ним душу.

— Со мной все хорошо, благодарю. — Она надеялась, что это прозвучало так же холодно, как и у Джулиана. — Я приехала, чтобы обсудить изменение в планах.

Джулиан слегка вздрогнул. Боже, да он нервничает! Как она может быть такой спокойной? Стоит такая прямая и невозмутимая. Ей полагается либо умолять, либо поносить его. Но она совершенно спокойна.

— Да, кажется, надо, — осторожно ответил он. О чем она думает? Лицо ее совершенно спокойно. Джулиан одернул свой помятый жилет.

Прошлой ночью она не была такой уравновешенной. Тогда она была расплавленным огнем в его объятиях. Он сжал кулаки за спиной.

Она вся пылала, это точно, но внезапно он потерял уверенность, что это было для него. Он ведь вырвал ее из объятий Эрика, не так ли?

Он не хотел этому верить. И, тем не менее, если посмотреть на нее сейчас, не в его власти оказалось воспламенить ее так, как она горела прошлой ночью.

— Хорошо. — Она решительно кивнула. — Для всех будет лучше быстро пресечь сплетни. Вскоре разразится еще один скандал, не сомневаюсь. Если мы займемся этим немедленно, то через несколько недель я уже буду в пути.

Она покидает его?

Джулиан отвернулся, одна мысль возобладала над всеми остальными.

Он не может ее отпустить.

— Мы не сделаем ничего подобного. — Голос его прозвучал резче, чем ему бы хотелось. Взгляд Иззи метнулся к нему, но он быстро овладел собой. — Нет причины что-либо менять. Зачем?

— Наверняка теперь, — она развела руками, — опасность, что кто-то подумает, будто это нечто иное, чем простая интрижка, миновала. Твое наследство в безопасности.

Его наследство. Да. Совершенно верно. Это объясняет, почему так давит в груди и в животе ощущается какая-то пустота. Ему грозит опасность потерять свое наследство. Слова пришли к нему внезапно, и он понял, как удержать ее.

— Не будь так уверена, Иззи. Мой отец может быть невероятно упрям. Для меня лучше вначале разузнать, что он думает по этому поводу. Возможно, нам потребуется выработать какой-то другой план. — Он ждал, стараясь не показать охватившей его паники. Ему и в самом деле нужен еще один план. Но необходимо время, чтобы его придумать.

Иззи с сомнением смотрела на него. Он выглядит таким уверенным, и он лучше знает своего отца. Вглядываясь в его лицо в поисках какого-либо знака, что он хочет, чтобы она осталась по какой-то другой причине, она не увидела ничего, кроме легкого беспокойства потерять свое наследство.

Она медленно направилась к пустому камину, задумчиво крутя ручку своего ридикюля. Находиться с ним в одной комнате мучительно. Надо побыстрее уехать и положить всему этому конец.

И все же она не может покинуть его, если он нуждается в ней. Ради чего тогда было все это, если не ради будущего Джулиана? Скандал, изображение грандиозной страсти для света?

Только она больше не притворяется и не может выносить его притворства.

— Иззи, то, что произошло вчера… ты же знаешь, я не против жениться…

— Нет! — выкрикнула Иззи. Взяв себя в руки, она повернулась к нему. — Я никогда не выйду замуж. Прошлая ночь не в счет. Мы должны сосредоточиться на будущем. — Она холодно посмотрела на него. — Мы вели очень активную светскую жизнь, но в целом это было испытанием. Не вижу причины продолжать в том же духе. Изредка я буду посещать какой-нибудь бал, и мы с Селией, разумеется, будем совершать свои визиты. Помимо этого, нет необходимости в твоем постоянном присутствии. Уверена, у тебя есть, чем заняться.

Пройдя через комнату с высоко поднятой головой, она бросила на него последний равнодушный взгляд.

— Я уеду через четыре недели. — С этими словами Иззи ушла.

Джулиан опустился в кресло. Слава Богу, утряслось.

Но она не уезжает. Пока нет.

И не хочет его видеть. Неужели есть кто-то другой, с кем она предпочитает видеться? Гнев начал скручиваться внутри у него в тугую спираль. У него есть месяц, чтобы заставить ее забыть Эрика. Месяц, чтобы найти какой-то способ удержать ее. Точнее, свое наследство.

Очутившись в карете Селии, Иззи упала на сиденье. Долго сдерживаемые слезы хлынули потоком, и, закрыв лицо руками, Иззи разрыдалась.

«Я не против жениться на тебе». Да, совсем не против холодного брака без любви. Не против водворить ее в поместье в качестве своей жены и больше никогда о ней не думать. Не против день за днем разрывать ей сердце по кусочкам.