остудить пыл монстра я выставил вперёд руку и изо всех сил пожелал быстрее сдохнуть этому гибриду и рака. Нас опять заметно тряхануло и из моего кулака вырвался тугая скрученная спиралью белая молния. Вода зашипела, появились пузыри и быстро стали подниматься вверх. Я не силён в химии, но, по-моему, началась какая-то реакция. Молния создала себе разреженный канал всё увеличиваясь в диаметре. Мне показалось она получилась особенно хороша и к тому же самонаводящаяся. Молния беззвучно пронзила глазницу насквозь, в которую без устали долбила Лиана и взорвалась изнутри. Разрушительное действие заряда мы увидели во второй глазнице откуда вылетело кровавое облако пополам с чёрными сгустками. В луче прожектора вода вокруг треснувшей головы окрасилась в бурый цвет.

Всю нашу цепочку затрясло как последних сучек на зимней трассе в ожидании потных и вонючих дальнобойщиков. Кальмару же пришлось ещё хуже, его башка развалилась на две части. Хаотично извивающиеся щупальца отвалились как осенние листья, хвост безвольно расслабился и клешни разочарованно повисли. Всё что осталось от покрасневшего ракокальмара начало медленно оседать на дно. Я ощутил себя испанским конкистадором, разорившим индейскую деревеньку. Налицо присутствовал полный и окончательный геноцид морских и озёрных животных. Мотоко проводила телом прожектором, и мы увидели на дне наваристый суп из разнообразных морских представителей.

— Вот теперь пора делать ноги, начальник. Сейчас вся округа поплывёт на запах. Акулы, говорят с сотни километров чуят кровь, — прошептал Сиплый.

— Полностью с вами согласен. Кац сразу говорил, что не любит морские прогулки, — прошептал сорвавший голосовые связки папаша Кац.

— Судя по радару мы почти на выходе из грота, — сказала Мотоко. — Что за прямоугольник рядом?

— Контейнер с катерами. Они небольшие, но мощные, — подал голос наш «прожектор» Герберт. — Можно уцепиться за него, и он вытащит наверх всех сразу.

Так и получилось. Герберт набрал стандартный код, и контейнер открылся. Внутри стояли два катера, каждый не больше трёх метров с большим соплом на корме. У них было только два сидения как на мотоцикле. Сиплый и я уселись в них, так как были первыми в цепочке. Управлять катером смог бы даже ребёнок. Одна кнопка включения и ручка газа справа и тормоз на левой рукояти. Герберт указал примерное направление и Сиплый дал «по газам». Катер рванул вперёд, вспарывая водный пласт с такой силой, что мы чуть не вылетели с сидений. А за нами на тросе болтались остальные. В голову пришло сравнение с блесной и лучше бы не приходило. Почти сразу из темноты внизу показалась жуткая морда подводного исполина. Мотоко почти сразу вырубила прожектор, но чудище ничем не уступавшее по размерам ракокальмару начало нас преследовать. Вероятно, оно шло на запах крови, но, когда увидело нас, решило сожрать свеженького. Четыре ноги с ластами вместо ступней, бочкообразное тело. Ластообразные лапы у него росли из плечей и рёбер, ими он разгонялся словно реактивная струя, резко взяв старт практически с нуля. И конечно же пасть кашалота с частоколом белых зубов. Они все здесь были хищники. Неудивительно ведь попадали они сюда прямиком из самой мякотки подводного Пекла.

Катер пёр наверх, оставляя за собой турбулентный след на предельной скорости. Точно не скажу, но что-то выше ста узлов в час. Примерно километров двести в час и даже на такой скорости ластоногий кашалот стремительно догонял нас. Вот он уже приблизился на сотню метров, ещё пару минут и мы будем исследовать его изнутри. Вот он открыл свой гараж на полную, сверкая ослепительно белыми зубищами. Мама дорогая, да они у него ещё в несколько рядов. Какие интересно должны быть здесь орудия, чтобы справиться с этим чудовищем. Пожалуй, мы уже никогда не узнаем. До нас оставалось пятьдесят метров и опять в хвосте болтался папаша Кац. На этот раз он уже потерял сознание, я с содроганием подумал если сейчас не выдержит карабин, и Изя соскользнёт с троса прямо в пасть этому троглодиту.

Двадцать метров до знахаря, Сиплый выкручивает газ на полную. Вверху мы увидели просветление и огромный круг. Видимо тот самый командный модуль. Должны же они видеть на радарах, что за катером гонится монстр. Пущай стреляют или они, наоборот, бояться попасть в своих, то есть нас? И тут случилось нечто, что ещё я долго буду вспоминать. То, что больше никогда не заставит меня войти в воду глубже подбородка. Мы только и успели заметить, как наперерез нашему курсу мелькнула тень. По всем параметрам акула, но каких-то просто эпических размеров. Она с лёгкостью откусила от кашалота за один раз две трети его туловища. И также молниеносно исчезла в пучине. Кашалот не успел понять, как остался без туловища, и только широко раскрытая пасть поймала сверкающий шар, посланный с командного модуля. Сверкая белыми зубами пасть схлопнулась поймав заряд шаровой молнии. Организм ластоного кашалота был настолько огромен, что боль ещё не сигнализировала ему о потери лишнего веса. Или он был непроходимо туп, но шаровая молния проделала с ними то же самое, что и моя с башкой кальмара. Ослепительный взрыв и остатки ненасытного кашалота пошли ко дну. Нам же подали световой сигнал показывая в какой стороне шлюз.

Швартовка и шлюзование прошли без эксцессов. Нас пустили как родных. Мало того персонал подводной базы не знал, что Герберт сменил масть и с радостью его встретил. Герберт повёл себя соответственно, не выдавая себя раньше времени. Откинув шлемы, мы вошли на территорию командного модуля. Сам по себе он был невелик и управлялся штатом в шесть внешников. Платформа имела форму шара и плыла в космосе наполненная полностью водой и чудовищами, пожиравшими друг друга. Отличное местечко для отдыха.

— Герберт, давно не виделись. Как ты оказался внизу? И, кто это с тобой? — спросил самый подозрительный из троих бодрствующих внешников.

— Это Лесник и его друзья. И мои тоже, — бесхитростно сообщил учёный. — Я теперь на другой стороне, Стормер.

— Как это? Я не понял, — непонимающе переглянулся со своим коллегами Стормер. Сними с него скафандр и никогда не скажешь, что он внешник. Обычный мужик из соседнего подъезда.

— Чего тебе не понятно, дебил? — радостно вступила в диалог Лиана. — Мы стронги. Те самые нелюди с поверхности.

— Не может быть! Вы же говорите на нашем языке, — удивился внешник.

— Ой, не такой уж он и сложный, — папаша Кац полностью пришёл в себя и по-хозяйски прошёлся по помещению. — Где