Моя мама фыркнула в свой бокал. Но, как и на всех светских вечеринках, никто не обратил внимания на слова Джессики, так что вряд ли можно сказать, что она выдала мое убежище. Кроме того, это прозвучало слишком невероятно.

Я подняла стакан с ростбифом и понюхала. Пахло не так уж плохо. Даже хорошо. И стакан был приятно теплым.

– Ты сообщила им нашу новость, Тони? – поинтересовался папа, продолжая переваривать слова Джессики.

– Какую новость? – вежливо спросила мама. Впервые за этот вечер мачеха взглянула прямо на меня. Сила этих голубых глаз (контактных линз), этих светлых волос (крашеных) и этих полных губ (после гелевой инъекции) заставила меня поспешно осушить мой стакан. Жаль, что в нем не было джина.

– Даррен и я хотим сообщить важную новость. Мы начинаем создавать семью.

– Начинаете?.. – спросила мама озадаченно. Глаза Джессики расширились.

– Вы хотите сказать, что вы...

– Беременна, – закончила Ант со злорадным торжеством в голосе. – Роды ожидаются в январе.

Я наклонилась, и меня стошнило говяжьим коктейлем прямо на мамины колени.

– Как она могла? – простонала я. – Как она могла?

– Она тебя ревнует, – резко сказала Джессика. – Она ревновала тебя с того дня, как переехала в ваш дом. Возможно, она думала, что отделалась от тебя еще в апреле. Но ты не захотела оставаться мертвой. Теперь Ант рассуждает так: «Я заведу собственного ребенка и тогда получу долю внимания и свою, и Бетси».

Да, это было похоже на Ант.

– Признаюсь, я сильно удивилась, – сказала мама. – Не ожидала, что Антония пойдет по этому пути. – Внезапно она рассмеялась. – Бедный твой отец!

– Он это заслужил. – Я погрузилась в пассажирское сиденье, молясь о смерти, и отказалась пристегиваться ремнем. Сейчас я с радостью пролетела бы сквозь ветровое стекло. – Он подобрал ее. Женился на ней.

– И с тех пор расплачивается за это, Элизабет, – изрекла мама своим безапелляционным тоном. – Пора тебе примириться с этим. Если уж я больше не злюсь, то почему ты злишься?

– Заткнись.

– Что вы сказали, юная леди?

– Я сказала, что мы приехали.

Мама охнула, когда мы вошли в холл. Я не могла ее винить. Я сама почти ожидала, что меня вышвырнут из особняка, каждый раз, когда осмеливалась пройти по главному холлу.

– О, Джессика, как роскошно! Подозреваю, что это стоит огромных денег.

– Да, – скромно согласилась я.

– Боже мой! Какой дворец!

Джессика, насколько я могла судить, упивалась мамиными восторгами. Ее родители умерли, когда она была ребенком, и Элиза в ее глазах больше всех соответствовала образу матери, так что Джесс обожала ее.

– Поднимись в мою спальню, у меня есть брюки, которые я могу тебе дать. – Мамина юбка, конечно, была испорчена. Говяжий коктейль, желчь и кашемир... комбинация не из приятных.

– Это не обяза...

– Ты собираешься ехать домой в нижней юбке? Пошли.

– Вампиры, – прошептала мама Джессике, – такие раздражительные.

– Я все слышу, – бросила я.

– В самом деле?

– Это ужасно, – пробормотала Джессика. – Я не могу пукнуть на третьем этаже без того, чтобы Бете не услышала на первом.

Когда мы вошли в переднюю, появился Марк с кувшином ледяного чая.

– Здравствуйте, доктор Тайлор. Привет, ребята, вы как раз вовремя. Здесь ваши гости.

– Какие гости?

– Мм, давайте-ка посмотрим. – Марк начал считать по пальцам свободной руки. – Двое «Воинов клинка», король вампиров; вампир, который создал его; местный священник и еще одна вампирша. Некто Сара.

– Великолепно, – проворчала я. – Очевидно, я единственная, кто звонит, прежде чем заявиться в чужой дом без приглашения.

– Очевидно, так, – подтвердил Синклер, возникая, как всегда, из ниоткуда. Моя мамочка подпрыгнула на целый фут от удивления. Я тоже. – Доктор Тайлор. Рад вас видеть.

Мама чуть не упала в обморок, когда Синклер взял ее руку и склонился над ней в поцелуе.

– О, ваше величество. Я тоже рада вас видеть.

– Называйте меня Эрик, доктор Тайлор. В конце концов, вы ведь не одна из моих подданных. К сожалению, – вздохнул он.

–А вы зовите меня Элиза, – жеманно улыбнулась она.

– А меня сейчас опять стошнит, – объявила я. – Может быть, вы двое хоть на пять секунд прекратите строить друг другу глазки?

– Не сердитесь на нее, – сказала мама, с восхищением глядя на Синклера. – Обычно она намного любезнее. У нее была трудная ночь.

– Конечно, поскольку она ваша дочь, я ожидаю от нее великих дел.

– Ах, Эрик, как мило с вашей стороны. Бетси никогда не говорила мне, что...

– Серьезно, ребята, меня сейчас опять вырвет. Так что замолчите.

– Меня тоже вырвет, – сообщила Сара. Я обернулась; она стояла в проходе ко второй гостиной. – Если на сегодня программа закончена, я бы хотела уйти.

– Нет, – строго приказал Синклер.

–Да, – возразила я. – Почему бы вам всем не уйти отсюда? Я не в настроении принимать гостей.

– Так войди в настроение. Нам нужно обсудить серьезное дело. – Его ледяной тон потеплел, когда он снова взглянул на мою мать. – Серьезное вампирское дело, дорогая леди, иначе я бы, конечно, настаивал на том, чтобы вы к нам присоединились. Такой глубокий ум, как у вас, мог бы нам очень пригодиться.

– Я хочу уйти! – закричала Сара. По-настоящему закричала! А я-то думала, что только я могла повышать голос на Синклера. – Я хочу немедленно уйти!

– В чем проблема? – спросил Марк. – Я слышал, что тебе не нравится этот дом. Почему? – Из кувшина, который он держал в руке, на пол лился ледяной чай. Он озирался вокруг в поисках какого-нибудь предмета мебели моложе двухсот лет, чтобы поставить кувшин, но тщетно. Так что он стал мрачно прихлебывать из него.

Купить подставки, отметила я про себя.

– Если вам нужно знать, – с ненавистью произнесла Сара, буквально выплевывая каждое слово, – у меня когда-то была дочь. И она... ну, в общем, она умерла. Здесь. В этом доме. И я не хочу об этом говорить и не хочу здесь находиться.

Она сделала шаг вперед и оказалась в объятиях Синклера. Я почувствовала, как моя челюсть со скрипом отъезжает вниз.

– Что? – закричала я.

– Ребенок? Светловолосая девочка? – резко спросил Синклер.

Я подошла и встала рядом с ним.

– Ее зовут Мари? Она носит банты и следит за тем, чтобы волосы не падали ей на глаза? И носит туфли с цветными застежками и ножные браслеты? И комбинезон?