— Простите, я не помню даже, как вышла на пробежку.

— Ничего, это бывает при ударе головой. Отдыхайте. Чуть позже к вам заглянет медсестра. И не волнуйтесь! Не волнуйтесь! У вас очень заботливый жених. Вы в надежных руках.

Врач вышел и ко мне вернулся Дима. Я чувствовала себя виноватой, видя сострадание в его глазах.

— Дим, что произошло? Сколько я была без сознания? И как я оказалась в одноместной палате?

— Палату твой начальник оплатил. Я с ним связался, и он сказал, что в одноместной тебя быстрее поставят на ноги.

Я усмехнулась. Все-таки шеф чересчур печется обо мне. Но это лучше, чем сейчас лежать в большой комнате на шесть-восемь человек, слушая ночью их храп.

— И сколько я здесь..?

— Второй день. Тебя привезли вчера около восьми, сейчас уже почти семь вечера следующего дня. Ты упала на пробежке. И почти сутки была без сознания.

Почти сутки! А какой сейчас день? В голове завертелись обрывки воспоминаний и смутные образы. Свадьба. Мы уже поженились? Я перевела взгляд на руку. Кольца нет. Мы не женаты или здесь снимают украшения? Скорее всего сняли, мне ведь наверняка делали мрт.

— Какое сейчас число?

— Девятнадцатое июля. Пятница, если важно.

Значит свадьба уже прошла. Почему я ничего не помню?

— Дим, а мы… поженились? — Вопрос казался ужасно нелепым, но мне важно было знать. Да и врач назвал его моим женихом, а не мужем.

— Милая, тебе нельзя волноваться. — Дима осторожно погладил меня по руке. На меня накатила ужасная усталость. Захотелось провалиться в сон и проснуться, когда боль пройдет, а еще лучше, проснувшись, вернуться к прежней жизни.

— Неужели ты ничего не помнишь? — Его голос стал очень ласковым и тихим, будто он боялся моей реакции и заранее успокаивал меня. — Мы решили отложить свадьбу.

У меня дернулся указательный палец. Еще один разряд боли. Хотелось застонать, но я не решилась волновать Диму. Если мы решили отложить свадьбу, на то была какая-то очень веская причина. Еще бы вспомнить, какая?

Мысленное напряжение снова отозвалось болью, и расплывчатые образы замельтешили быстрее. Подготовка к свадьбе, шеф объявляет о новом проекте. Алина. Почему я вспомнила Алину? Уж не она ли толкнула меня под колеса вероятного велосипедиста?

Ощущение, что я забыла что-то важное. Что-то ускользало от моего сознания, а я никак не могла ухватить это воспоминание за хвост. Скорее всего, это и есть причина того, что мы решили повременить со свадьбой. Других причин просто не может быть. Мы оба были уверены и с нетерпением ждали четырнадцатого числа. Что произошло за те две недели? И почему моя память никак не дает мне это вспомнить?

Дима пробыл со мной до тех пор, пока в палату не заглянула медсестра и не сказала, что время посещений давно окончено. Он собрался уходить, когда я вдруг вспомнила.

— Дим, принеси, пожалуйста, завтра мне чистую одежду. И где мой телефон?

— Его при тебе не было. Только ключи от квартиры и плеер.

— Наверное, оставила дома, не стала брать на пробежку, — растерянно сказала я. — А может быть потеряла, или кто-то прибрал к рукам, пока я лежала на асфальте без сознания.

— Я посмотрю дома. Приеду завтра как можно раньше. Дима осторожно коснулся моей щеки холодными губами. Несмотря на то, что я весь вечер пролежала почти без движения, на меня навалилась усталость. Спать не хотелось, читать или смотреть телевизор мне было нельзя. Да и даже если бы было можно, все равно в палате ни телевизора, ни книжной полки.

Пока Дима был со мной, мы о чем-то говорили, но теперь я даже не могла вспомнить, о чем. Все казалось покрытым туманом. Серой пеленой, сквозь которую видны лишь неясные, бесцветные очертания. Но я хотя бы могла убить время. Теперь мне оставалось лишь таращиться в потолок, считая квадраты потолочной плитки. Без телефона было совершенно нечем заняться. Один раз зашла сестра и вытащила из моей руки иголку капельницы. Я кое-как поднялась с кровати и дошла до туалета. В зеркале отразился ночной кошмар. Волосы свалялись в плоскую мочалку, под глазами черные тени, бледные губы и впавшие щеки дополняли образ. За один день вот так измениться? Надеюсь, Дима догадается принести мне зубную щетку и расческу с косметикой.

Остаток вечера я лежала, то и дело погружаясь в дремоту, но никак не могла крепко заснуть. Стоило мне слегка задремать, из глубины подсознания начинали всплывать какие-то образы. Я пыталась их разглядеть и просыпалась. Образы тут же рассеивались, как туман на ярком солнце.

Когда я в очередной раз открыла глаза, за окном было уже светло. Видно, в какой-то момент я все-таки уснула. Часов в палате не было, но судя по солнечному свету, было уже больше девяти утра. Я, как смогла, умылась, и услышала, как кто-то вошел в палату. Кое-как пригладив волосы, я выглянула из-за двери. Дима улыбался и протягивал мне целую сумку вещей.

— Неплохо выглядишь. Вот, принес, что тебе может пригодиться.

— Спасибо, ты вовремя.

Я подхватила сумку и шмыгнула обратно в ванную. Сверху лежало все, что было нужно. Зубная щетка и паста, маленькое полотенце, влажные салфетки, смена белья и все крема, которые стояли в ванной на полке. Я улыбнулась. Дима никогда не разбирался в моей косметике, считал, что ее слишком много. И в этот раз решил не выбирать из трех кремов, а захватил сразу все. Расческа и заколки нашлись в боковом кармане сумки. Я умылась уже более тщательно, расчесала волосы, нанесла крем на обезвоженную кожу и сразу если и не стала выглядеть на все сто, но хотя бы перестала пугаться собственного отражения.

Жаль, что здесь не было душа. Я обтерлась влажными салфетками и переоделась. Все, можно жить дальше.

Телефон был разряжен и я поставила его на зарядку. Сама вернулась в постель, но чувствовала себя уже не такой несчастной, хотя все тело еще болело.

— Как спалось?

— Не знаю. Долго не могла уснуть, а потом просто отключилась и проспала до утра. Вот только перед твоим приходом проснулась.

— Выглядишь лучше, чем вчера. Вчера даже смотреть на тебя было страшно.

Я поморщилась. Конечно я не красотка с этими темными кругами под глазами, но таких сомнительных комплиментов я еще не получала.

— Спасибо, что принес одежду и вещи… и вообще.

Я попыталась улыбнуться, но настроение испортилось. Не хотелось разговаривать. Но Дима и сам поднялся.

— Ладно, мне пора. Вечером после работы еще забегу, если получится. Надеюсь, тебя скоро выпишут. Люблю тебя.

Он послал мне воздушный поцелуй, а я вяло помахала в ответ.

Что со мной не так? Ведь это мой жених, почти что муж. Я должна была чувствовать к нему любовь, но почему я только обрадовалась, что он уходит. Неужели меня так расстроили его слова по поводу внешнего вида? Но Дима никогда не отличался деликатностью, и я привыкла закрывать глаза на некоторые его высказывания. Почему же теперь меня это так покоробило. Словно я привыкла к другому отношению.