На призыв Верховной откликнулись много добровольцев, из которых ей были выбраны наиболее походящие кадры. Так была учреждена Служба Демократической Безопасности, в которую вошли несколько наиболее крепких барамук и обученных считать до тридцати обезьян, а Верховная по совместительству заняла должность главы этой организации.

Собрав весь кадровый состав, Верховная стала проводить совещание по планированию насущных вопросов. Совещание было секретным, ибо общество было в опасности, а находящееся в опасности общество должно засекречивать от врагов свои планы.

– Как вы знаете, – сказала она, – перед нами стоит очень сложная и ответственная работа по избавлению нашего общества от угрозы беспорядка. Ваша задача выявить опасные элементы и избавить Общество от распространяемой ими вредоносной ереси. При этом вы не должны нарушать права и свободы других членов нашего Общества, потому, что Общество у нас демократическое, и каждый имеет право выражать своё мнение. Вы должны быть очень сознательными и бдительными, чтобы заставить молчать только тех, чьи речи действительно несут опасность для нашего порядка. Как не спутать их с другими, вы получите инструкции от своих старших.

Барамуки сосредоточенно молчали и многозначительно кивали головами. После этого Верховная попросила всех барамук выйти и оставить её со старшими сотрудниками наедине для проведения сверхсекретного совещания.

– Как вы понимаете, – сказала она им, – В арифметике нашего общества имеются некоторые моменты, о которых в целях безопасности общества простым барамукам лучше не знать. И если потребуется использовать эти моменты для нашей цели, это следует делать без малейших колебаний. Но младшим сотрудникам знать об этом не надо, ибо незнание недостаточно подготовленных элементов общества является гарантом стабильно существования Справедливости и Равенства!

Слушатели Верховной молча покивали головами, и Верховная поведала им свой план по защите демократии от грозящей ему опасности. Так была проведена подготовка кадров Службы Демократической Безопасности, после чего бойцы невидимого фронта стали готовы к несению своей ответственной службы.

Одновременно с учреждением Службы Демократической Безопасности вышел указ Верховной, что оппозиция должна быть зарегистрирована, а незарегистрированные оппозиционеры объявляются вне Закона. Чтобы пройти регистрацию нужно было предъявить аттестат о сдаче предмета пониматики. А поскольку Умеющая Считать до Бесконечности на курсы пониматики не ходила, ни о какой регистрации речи быть не могло. Ибо, как ей объяснили, порядок в обществе – вещь очень важная, и чтобы его поддерживать, можно разрешать говорить не какие угодно призывы, а только те, которые проверены институтами демократии. А после того, как все необходимые меры были приняты, сотрудники Службы Демократической Безопасности начали свою работу по проверке надёжности существующего порядка.

Оперативно оценив обстановку, Служба Демократической Безопасности насчитала нескольких оппозиционеров, которые кричали о том, что как только они получат власть, каждому дадут по два реальных апельсина. Ещё были насчитаны несколько, которые говорили о трёх, ещё чуть меньше о пяти, ещё кто-то даже о десяти. И только одна Умеющая Считать говорила, что каждому должно достаться всего по одному апельсину. Отведя её в сторонку, сотрудники службы потребовали у неё показать регистрацию, а когда регистрации не оказалось, избили её так, что она на время потеряла память.

Большинство окружающих этому инциденту особого внимания не придало, так как под шумок оппозиционеров это было не очень слышно. Но на лице некоторых заметивших всё же промелькнуло лёгкое удивление: неужели из всех оппозиционеров главную угрозу обществу именно Умеющая Считать до Бесконечности? Почему Служба Демократической Безопасности решила заставить замолчать именно ту, кто требовала апельсинов меньше, чем другие оппозиционеры? Ведь, очевидно, что наиболее опасные революционеры – это те, кто больше всех обещают!

– Может быть, это была всё же ошибка? – спросила Барамука, Которой Больше Всех Надо, – может, надо было начинать в первую очередь тех, кто громче всех обзывали Верховную? Не слишком ли лояльно относится к оппозиции Служба Демократической Безопасности?

Сотрудники Службы Демократической Безопасности повернулись к ней и с серьёзным видом произнесли:

– Демократическая Безопасность ошибок не делает! – сказали они и пошли дальше, а барамука с понимающим видом молчала и смотрела им вслед.

Когда же Умеющая Считать до Бесконечности очнулась и без памяти ходила-спрашивала, что с ней случилось, то одни безучастно пожимали плечами, а другие объясняли, что её побили за то, что она распространяла вредоносное учение. Но на вопрос, в чём же заключалась вредоносность её учения, они говорили, что в точности не помнят, но точно знают, что оно было вредоносным. И только Барамука, Которой Больше Всех Надо, оказалась в курсе всего происходящего, и объяснила, в чём суть дела:

– Ты занималась враждебной демократии пропагандой – так говорит Верховная, а она самая умная и всё знает правильно. А это не имеет ничего общего с демократическим правом высказывать своё мнение. Если хочешь свободно высказывать своё мнение – иди в оппозицию, и веди свою деятельность законно. А подрывать устои нашего общества мы не позволим!

Когда же к Умеющей Считать вернулась память, она перестала излагать своё учение всем подряд, из чего все сделали вывод, что она осознала свою неправоту и исправилась. И поскольку никаких серьёзных беспорядков так и не возникло, все со временем склонились к выводу, что Службе Общественной Безопасности было виднее, что делать. Так благодаря доблестной Службе Демократической Безопасности общество Справедливости и Равенства было спасено, а фраза «Демократическая Безопасность ошибок не делает» стала крылатой.

Глава24. Как общество боролось с терроризмом

Однажды перед процессом очередной делёжки апельсинов в обществе Справедливости и Равенства случилось чрезвычайное происшествие: несколько апельсинов оказались растоптанными. Причём, растоптанными ещё до того момента, как произошёл Перводел, и было непонятно, кто это и как мог сделать. Более всего же было непонятно, кому вообще это могло быть нужно, если от этого никому из участников общества выгоды быть не может никакой, и любой участник общества только прогадывал от этого. И если бы эти апельсины кто-то сумел просто украсть, то были бы понятны, по крайней мере, мотивации, и тогда было бы ясно, как с этим бороться, но просто растоптать – смысл сего деяния всех просто деморализовывал. Так впервые в демократическом обществе прозвучало слово, которого никто ещё доселе не использовал – теракт.

Поднялись серьёзные дебаты, каким образом решать проблему и как следует поступить в таком случае: разделить между всеми оставшееся поровну, или каждому по старой схеме раздать его долю, где кому-то достанутся целые, а кому-то (увы) растоптанные.

Делить поровну в соответствии с законом оказалось очень сложно, и все готовы были передраться в связи с разными мнениями, какие арифметические действия надо было выполнять. Поэтому решили