ошибаетесь. Все обнимались, плакали и поздравлялись, а потом зарёванная Хельга выдала:

— Я не могу уйти без Эрвина!

Это был как гром среди ясного неба.

— Детка, кто такой Эрвин? — Хродвальд присел перед дочерью на корточки, — Щенок? Или жеребёнок? Скажи, мы всё решим!

Но всё оказалось хуже.

Эрвин был другом Хельги из одиннадцатой группы. Они дружили давно, крепко, и пару лет назад поклялись на Источнике, что никогда друг друга не бросят.

— О боги! — я решительно не знала, что делать.

— А можем мы усыновить и Эрвина тоже? — Хродвальд был, по-моему, готов усыновить всю школу, лишь бы дочь вернулась домой.

— А если у него найдутся родные родители? — Анна Пална была в полной растерянности.

Всё решил сам Эрвин. Пришёл со своей группой с занятия на озере, услышал новости и прибежал. Он очень серьёзно пожал руки родителям Хельги, потом барону, потом мне — сейчас в его глазах иерархия была выстроена именно так.

Хватка у мальчишки была недетская и рука для своих лет очень твёрдая. Что?

— А ну, стой! — я крепче сжала его ладонь… серо-стальные глаза, очень рослый, тёмно-русый, почти как… При неполном погружении в транс говорить можно, но получается медленно и вроде как глухо, — Мальчик был крупный, и все решили, что ему уже есть год. Его записали в группу на год старше, но кровь сложно обмануть. Они нашли друг друга и поклялись в верности, — глаза Сигрун стали огромными и тёмными как омуты, — На самом деле ты была беременна двойней. Хродвальд, познакомься со своим вторым сыном.

Сигрун всё-таки упала в обморок.

ВОТ ЭТО НОВОСТЬ!

Ой, ребята, что было! Новость пронеслась по всему баронству и всколыхнула северные посёлки куда сильнее официального письма! В замок пошли запросы. Барон объявил на двадцатое сентября общий сбор в Лелино всех, пострадавших от некромантской напасти. Тем более — десятилетняя годовщина! Круглая дата, первый юбилей освобождения.

Сразу расскажу, чем дело кончилось, а то меня порвёт!

Многие нашли детей (племянников, братьев, сестёр…). Четыре семьи из Хедебю обрели внуков от навсегда потерянных дочерей. Несколько родителей нашли детей, воспитывающихся в других семьях. Эти случаи были сложнее и решались по-разному. Одним из вариантов был большой дом с двумя крыльями для взрослых и обшей детской серединой. Другим — гостевые каникулы. Изменённые старались решать всё лучшим образом и не ссориться. И любой бы на их месте старался. Свою долю страданий они уже выбрали сполна.

Удивительная ситуация возникла с двумя семьями из Надежды, первая семья, как оказалось, воспитывала ребёнка второй, а вторая — первой! И при этом они были ещё и соседями! И теперь они разбирали разделяющий их забор.

Много было радости, много было слёз. Интернат в Лелино опустел на три четверти, и мы не теряли надежды найти оставшимся детям хотя бы такую родню, к которой можно будет иногда приезжать в гости.

КАКАЯ НАТАША?

Вторая половина июня (до Дня Середины лета, всё тот же тридцатый год)

Тем временем Угги договорился с гномами, и им удалось не убить друг друга и не удавиться от жадности (должно быть, всё — благотворное влияние барона, ха). Скорость постройки у гномов и правда была феерическая, и на скальном холме подрастала крепость, которую викинги решили уже не называть Норами, а придумать новое, благозвучное название. Можно сказать, что конкурс был в самом разгаре.

В Серебряной Гавани закончили строительство школы и детского сада (пока что деревянных) и первые ученики, несмотря на лето, уже вовсю точили гранит науки. В центре будущего города была размечена будущая площадь и даже благоустроены фонтаны, а рядом начал подрастать белый мраморный дворец.

Если в Серебряной Гавани всем рулил Коле, то Огненный замок строили его родители. Тут нас интересовала в первую очередь пожаропрочность и практичность, а уж потом — красота (хотя это тоже было важно, на века же строим), и в последнюю очередь — стоимость. Не знаю, как по-вашему, а на мой взгляд школа огненных магов, верных баронству, с лихвой окупит любые денежные вложения.

Галя с Кириллом курировали постройку большого перевалочного лагеря для рабов из Бирки и Линдхольма, которыми мы планировали заселить западные границы, вдоль Евфрата (а вы думали, что мы кагбэ спустили эту идею на тормозах, да?); ввиду приближающейся осени, людей нужно было временно разместить и занять, и лагерь планировался на полторы тысячи человек. Уж лучше больше, чем не хватит.

Строились дороги, мостились мосты, садились сады, развивались ремёсла и процветала торговля — шла нормальная человеческая жизнь.

Новая Земля, Хедебю, 40.02 (июня).0031

На День Середины лета мы были приглашены на пир по случаю возвращения Хельги, Эрвина и ещё четверых ребятишек из Хедебю в родные дома. Пир был широкий, богатый и настолько разгульный, что у меня закралось сомнение: не вбу́хал ли в это мероприятие Хродвальд последнюю заначку?

Мы пришли с подарками и вкусностями к столам, огромной толпой: помимо большого баронского семейства были приглашены герои битвы с некромантами (мы совсем уж усердствовать не стали, собрали тех, кто был в Серебряной Гавани), и прежние учителя из Лелино. А ещё мы взяли музыкантов, и было ваще круто и весело.

Пили, ели, плясали и веселились, и кричали множество здравниц. Но вот когда местные начали прославлять за возвращение детей скандинавских богов, Вова нахмурился, а потом пригласил Хродвальда «прогуляться до берега».

— Тир… — не хватало, чтоб они по-пьяни передрались.

— Уже присматриваем, — золото, а не безопасник!

Не понравилось мне, что пошли они как две сабли турецкие. Вот пока сидели — вроде, всё нормально. А как встали, блин…

— Сигрун, ты меня не теряй, я пойду воздухом подышу.

Я чинно вышла на двор, и Тиредор сразу же обозначил направление:

— Вниз по улице, к пристани.

Принято!

Солнце катилось к закату, вызолачивая воды озера. Я остановилась на взгорке, чуть в отдалении, в тени рябин, усыпанных едва начавшими оранжеветь ягодами.

Две высоких, слегка качающихся фигуры стояли на берегу и вели беседу «за жизнь». Высокая, подтянутая, с волосами, собранными в хвост — барон. И ещё более высокая, широкая и косматая — конунг. Оба перманентно качались, как два тополя.

— Слышшшь Хродвальд, я тебе када чё плхое советвал?

— М-м, — викинг неуклюже мотнул лохматой башкой, ощутимо накренившись.

— Смотри: жена твоя, дети…

Хродвальд перебил, от полноты сердца тряся себя за рубаху:

— Да я по гроб жизни!.. — затрещала ткань. О, боги… Вова притормозил его, успокаивающе похлопав рукой по пудовому кулачищу:

— Па-ғади… щьс не об этом… Я те плох… плохва… — барон остановился и почти трезвым голосом чётко сказал, — Бл*дь! — неровно дошёл до воды и плеснул себе в лицо несколько пригоршней, — Скока ж мы выпили, а?

Я аккуратно потянулась к обоим и чуть-чуть протрезвила, а то этот разговор никогда не закончится… Хродвальд встал прямее, а мой-то вообще взбодрился:

— О! Вроде полегчало! — ха, ещё бы! Оглядывается подозрительно, кажись, раскусил меня… — Так вот, брат. Расскажу тебе притчу. Построил ты драккар. Большой, красивый, прочный. И стал кормчим. А команда — новые тебе люди, незнакомые. И, вроде, дружные между собой. Только странные. Плывут на твоём корабле и время от времени кричат: «Наташа, там мели, Наташа!» — «Наташа, помоги!» — «Наташа, ты куда правишь⁈ Мы же разобьёмся!»

Конунг тряхнул головой и с досадой переспросил:

— Какая, нахер, Наташа?

— Во-о-от! — Вова торжествующе поднял палец, — Какая нахер Наташа, когда драккар построил Хродвальд, и правит тоже Хродвальд? Ну?

— Ну?

— Ты Угги не изображай!

Так, Хродвальду, видать, не хватило. Ещё добавим трезвости.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что этот мир сделали восемь богов. И мы знаем их имена. Не сто́ит, приходя жить к кому-то в дом, звать хозяев дома именами наших прежних знакомых. Даже если это нам привычно. И викинг — это не тот, кто молится Одину. Это… как путь самурая! Путь викинга, — Вова припечатал свои слова решительным взмахом руки.

Конунг упёр «руки в боки» и задумался.

Тиредор подошёл ко мне ближе:

— Госпожа Сигрун забеспокоилась о долгом отсутствии ваших мужей. Из большого дома вышло ещё несколько человек, увидели движение на пляже. Сюда идёт довольно много народу.

— Вот и прекрасно.

ЧУДО СВОИМИ РУКАМИ

У воды продолжало развиваться действо.

— Сомневаешься? — Вовку заусило, — Давай!!! Спорим!!! Ты будешь молиться своим богам. А я — правильным! Кому поможет? — он всё