степени, потому что не видит отпора и уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою обычную безумную трусость и обычную растерянность».

Как это напоминало прекраснодушные предложения лета 1905 г. о необходимости «натравить» рабочих на правительство! В беседе с участвовавшим в совещании представителем большевиков И. И. Скворцовым-Степановым Коновалов прямо выразил сожаление, что «в 1905 г. буржуазия слишком рано поверила в победу и повернулась к рабочим спиной». Политически наивными, конечно, были расчеты на то, что рабочий класс, находившийся под влиянием антикапиталистической агитации социал-демократов, будет таскать для буржуазии каштаны из огня. Участие большевиков, например, в совещаниях объяснялось желанием уточнить степень левения либералов и получить деньги для готовившегося тогда VI съезда РСДРП (б). «Нельзя ли от «экземпляра» (Коновалова. — Ю. П.) достать денег? — писал В. И. Ленин Скворцову-Степанову. — Очень нужны. Меньше 10 000 р. брать не стоит».

Коновалов вместе, видимо, с Рябушииским обещали большевикам 20 тыс. руб., по итогам совещания был создан Информационный комитет, в состав которого вошли и Рябушинский, и Скворцов-Степанов. Блок, однако, оказался эфемерным: денег большевики так и не получили, а после 22 апреля 1914 г., когда левые устроили Горемыкину обструкцию в Думе, а прогрессисты отказались их поддержать, распался и Информационный комитет{354}.

После начала мировой войны Рябушинский на некоторое время сходит с политической сцены. Известно, что с начала 1915 г. он находился в действующей армии, занимаясь обеспечением организованного на средства Биржевого и Купеческого обществ подвижного лазарета. За участие в его работе лидер московской буржуазий в 1916 г. был награжден сразу двумя орденами — Анны 3-й степени и Станислава 2-й{355}.

В лазарете, располагавшемся тогда в Митаве (ныне г. Елгава Латвийской ССР), 15 мая 1915 г. застала его телеграмма из Москвы: «Собранием выборных предложены к баллотировке на должность председателя Биржевого; комитета Крестовников, Коновалов и Вы, — сообщали-А. И. Кузнецов и Н. Д, Морозов. — Крестовников серьезно болен, вчера ему сделана операция, баллотироваться отказался. Окончательные выборы отложены на десятое июня. Ваше присутствие для обсуждения создавшегося положения крайне важно…»{356} Одновременно он получил телеграмму из Петрограда об избрании товарищем председателя очередного, IX торгово-промышленного съезда, намеченного на конец мая. Приехав в Петроград 27 мая прямо с фронта, разочарованный острой нехваткой в армии вооружения и боеприпасов, он произнес яркую речь, основным мотивом которой являлась идея о необходимости мобилизации частной промышленности и создании в этих целях специальных организаций — военно-промышленных комитетов.

«Горячая речь Павла Павловича, — отмечал в те дни Ю. И. Поплавский, — на минувшем торгово-промышленном съезде послужила главным толчком для призыва всей отечественной промышленности к мобилизации». По приезде Рябушинского в Москву 2 июня он сделал доклад о положении на фронте и решениях петроградского съезда. По решению Биржевого общества на повестку дня был поставлен вопрос об организации Московского Военно-промышленного комитета (МВПК). В его задачу входило «объединение, планомерное осуществление и содействие развитию в Центрально-промышленном районе (12 губерний) деятельности, направленной на удовлетворение нужд и требований армии». На ближайшее время целью МВПК, председателем которого был избран II. II. Рябушинский, намечалось «приспособление находящихся в ЦПР заводов и фабрик к изготовлению артиллерийских снарядов, взрывчатых веществ». Председатель МВПК был делегирован от Москвы в состав петроградского Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК). Через несколько дней глава новой организации избирается председателем Московского Биржевого комитета{357}. Поистине то был звездный час Павла Рябушинского.

Лидер МВПК с жаром окунулся в работу. По его предложению решено было устроить на средства- собранные московским купечеством, завод для производства снарядов. Приехавший с фронта В. П. Рябушинский поддержал начинание брата» убедив членов МВПК, что «выступление купечества с подпиской на сооружение завода будет принято армией как проявление заботы о ней всей страны». К 1 сентября 19.15 г. было собрано 4,5 млн руб., приобретены два недействовавших механических заведения в Москве, оборудованные станками (кроме того, заказаны станки в Америке и Швеции), сооружена железнодорожная ветка, и уже в конце августа 1915 г. завод начал выпускать снаряды. Проектная ого мощность составляла 1 тыс. крупнокалиберных и 3 тыс. 3-дюймовых снарядов в день{358}. Основная же сфера деятельности МВПК заключалась в распределении полученных военных заказов среди объединенных предприятий. Особое место промышленность Центрального района занимала в производстве обмундирования, и в том числе сапог, обозного имущества, саперного инструмента и т. п.

МВПК с самого начала находился в контакте с другими организациями либеральной общественности — Земским и Городским союзами, действовавшими в области санитарного обеспечения армии. Заместителем Рябушинского был избран лидер Земского союза кн. Г. Е. Львов, а в конце июля 1915 г. создано бюро «для распределения заказов» из представителей МВПК (Рябушинский), ЦВПК (А. И. Коновалов), Земского (кн. Г. Е. Львов) и Городского (М. В. Челноков) союзов{359}.

Координация ведущих либеральных деятелей создавала благоприятные условия для их совместного политического выступления, вызванного военными неудачами весной — летом 1915 г. и открыто дискриминационным отношением властей к созданным буржуазией организациям. С открытием думской сессии 19 июля разлад «власти» и «общества» нарастал с каждым днем. На состоявшемся 25–27 июля в Петрограде съезде военно-промышленных комитетов, на котором председателем ЦВПК был избран А. И. Гучков, а его заместителем — А. И. Коновалов, глава московского комитета открыто выразил недоверие правительству, «мертвенное» положение которого «может нас привести и поставить на край гибели». Рябушинский выразил надежду, что развитие событий заставит власть призвать «вышедшую из ученических годов» буржуазию на «царский высший совет». Он намекнул при этом на тенденции правительства к заключению сепаратного мира и заявил о решимости продолжать войну, «хотя бы пришлось идти за Урал»{360}.

В начале августа Рябушинским был организован ряд совещаний с участием Гучкова, Львова, Челнокова, Коновалова и других, на которых проблемы деятельности военно-промышленных комитетов обсуждались вкупе с вытекавшими из них общеполитическими вопросами. При общем «удручающем» настроении участников постоянным рефреном звучали жалобы на некомпетентность военного ведомства, на то, что «комитеты на каждом шагу встречают препятствия в своей работе», «на неспособность правительственного элемента сорганизовать страну для победы». Наиболее радикально настроенный организатор совещаний предлагал «вступить на путь полного захвата в свои руки исполнительной и законодательной власти»{361}.

Этот путь виделся в создании так называемого прогрессивного блока думских фракций различных политических партий, который начал формироваться летом 1915 г. по инициативе лидеров фракции прогрессистов А. И. Коновалова и И. II. Ефремова. Рябушинский присутствовал на совещании 16 августа, созванном Коноваловым для обсуждения вопроса о создании «кабинета национальной обороны», ответственного перед страной и опирающегося на большинство в Думе, и об организации «коалиционных» комитетов, которые стали бы проводниками программы блока. Он вошел в состав центрального коалиционного комитета и депутации к царю, которую первоначально предполагалось направить для передачи