– Не сомневаюсь, что Рори может объяснить все, что захочет, и убедить если не меня, так хоть себя самого. Но вот не довелось мне его увидеть сегодня вечером, – со злостью ответил Дафф. – До тебя, видно, дошло, что гостиная – не совсем подходящее место, но ведь есть и более уютные уголки, и другие возможности. Рори здесь уже неделю, и ты думаешь, что я не заметил перемену, которая произошла в тебе? Не думай, что я во всем виню только тебя, моя дорогая. Полагаю, вполне естественно, что при виде Рори все твои мечтания о Принце Очарование снова возродились, но так уж случилось, что ты замужем за Злобным Дядюшкой, если уж придерживаться сказок, так что придется тебе выбросить из головы этот романтический бред и ответить за свои поступки!

Харриет не знала, что сказать, и молча смотрела на него, и Дафф вдруг осознал, какая она юная и милая, будь их брак обычным, она могла бы понять, что муж ревнует ее к маленьким радостям, которые она получает в компании другого мужчины. Сама же Харриет вдруг замерла от пугающей мысли о том давнем Рождестве. Не пробудила ли она горькие воспоминания глупой настойчивостью на возобновлении старых традиций в замке, которые он старался забыть? И не будет ли его ответ таким же, как тогда, – потребовать свои права и наградить жену ребенком?

– Вижу, ты начала смотреть на все это дело более серьезно, – сказал Дафф. – Слезы уже близко, не так ли? Должен признаться, что ты меня удивила тем, что так долго продержалась, ты ведь невероятная плакса! Ну что же, раз мы поняли друг друга, то приступим к делу.

– Нет! – вскрикнула Харриет, вжимаясь спиной в подушки. – Разве ты не понимаешь, только не так, не со злостью и горечью!

– Что я должен понять? Я тебе уже говорил, что у мужчин есть потребности, которые не имеют никакого отношения к любви. Злость так же может пробудить страсть!

– Знаешь, если все, что тебе нужно, – это утолить физическую страсть, почему бы тебе не обратиться к Саманте? – выпалила она, и его так долго сдерживаемый гнев прорвался наружу.

Дафф схватил Харриет за плечи и начал трясти, пока она не застучала зубами, потом бросил ее на подушки и потянулся, чтобы погасить лампу.

– Хочешь уязвить меня старыми делишками? Не поможет, дорогая! Я выучил свой урок, теперь твоя очередь. Опять трясешься! Что, страшно?

– Нет, я замерзла. Мне не сменили грелку. – Даже в такую минуту она не могла позволить себе соврать, и Дафф почувствовал, как его гнев быстро остывает.

– Ну ладно, подвинься. Я тебя согрею, – сказал он и погасил лампу.

Неясный свет все еще исходил от затухающих углей в камине. Ее лицо и худые плечи бледным пятном выделялись на фоне постели, она не двигалась, будто не услышала его, потом вздохнула и послушно подвинулась.

– Это было бы хорошо. Видишь ли, моя грелка вытекла, и поэтому Парень грел мне ноги... – В этот момент она была так похожа на маленькую уставшую девочку, что остатки гнева и горечи улетучились, и Дафф почувствовал, что с ними ушло и желание.

– Ради бога, Харриет! Спи и забудь, если сможешь, эту нелепую выходку.

– Дафф? – Она произнесла его имя с нежностью, взяла его за руку и потянула к себе. Он не двинулся с места, и Харриет со вздохом разочарования повернулась лицом к стене. Это был ее первый выход в те неизведанные моря, которые так хорошо знала Саманта и так плохо она сама, а муж ей совсем не помогал!

– Я не знаю, как... Я не знаю, как показать, что я... я не отталкиваю тебя, потому что...

– Потому что все, что ты можешь дать, – это благодарность, а она требует жертв? – Голос его звучал неровно, Харриет видела на стене его тень, огромную и неподвижную.

– Добровольный дар – это не жертва.

– Но благодарность – плохая замена любви.

– Ты просто не хочешь меня, ведь так? Ты просто хотел наказать... – произнесла она, и Дафф очнулся и начал подтыкать одеяла.

– Перво-наперво, не стоило на тебе жениться. Теперь спи и забудь про свое неудачное Рождество. Утро вечера мудренее. – Он развернулся, пошел назад в свою комнату и пустил собаку обратно.

Харриет провалилась в сон без сновидений и проснулась с тяжелыми веками и больной головой. Все события прошлого вечера и ночи смешались и походили на кошмар, но одно она запомнила ясно – муж не хочет ее, он жалеет, что женился на ней! «Утро вечера мудренее», – сказал он, как совестливая няня, которая сожалеет о слишком суровом наказании, но утро не излечило больное сердце, которому уже не подходили детские лекарства.

Буря прекратилась, дождь кончился, но небо было свинцовым, а холод обжигал.

– Может, снег пойдет, и желание ваше, мэм, исполниться, – сказала Молли и раздвинула шторы. Но какой прок был теперь от снега? Увенчать ее Рождество призрачными надеждами на счастье?

– Говорят, этот малый все еще не пойман. – Молли сделала очередную попытку заговорить, разочарованная таким необычным поведением хозяйки – Харриет любила поболтать за чашкой утреннего чая.

– Какой парень?

– Тот, который удирать вчера. Разве вы не слыхать колокол?

– Да. Теперь припоминаю. Надеюсь, ему удастся удрать, – от всего сердца сказала Харриет, и Молли бросила на нее любопытный взгляд.

– Ладно вам, не стоит беспокоиться об этом малом, он не лучше дикого зверя, ограбил и убил старушку, вот за что сидеть! – произнесла она, и Харриет пришлось согласиться, хотя всем сердцем она была сейчас на стороне любого, кто, как и она сама, пытался вырваться из бессрочного заточения.

– Сам велел передавать вам, что мистер Рори отвезет вас в замок Слайн, а сам присоединится к вам там, если найдет время для этого, – сообщила Молли перед тем, как уйти, сильно подозревая, что молодожены поссорилась вчера вечером, пока на кухне шло гулянье. Харриет с огромным трудом припомнила, что их пригласили на традиционный коктейль, который в Слайне давался в День Подарков, и Дафф сказал, что это подходящий случай познакомиться со всей округой.

Харриет тщательно оделась, желая быть на высоте, хотя Дафф, по всей видимости, был не особо заинтересован в том, чтобы сделать из этого события небольшой праздник для себя и своей молодой супруги. На воротник костюма она приколола маленькую дешевую брошку – единственное богатство, которое привезла из Англии, – а ожерелье Китти она оставила на туалетном столике.

Рори поехал в Слайн северной дорогой, и, когда они проезжали мимо тюрьмы, Харриет снова с сочувствием подумала о беглеце. Ей было интересно, прячется ли он в горах или лежит в какой-нибудь луже в долине Клуни, как она сама в тот злополучный туманный день, который повлек за собой столько необдуманных поступков и горьких разочарований.

– Эта поспешная свадьба... – Харриет и не заметила, что говорит вслух, пока Рори не бросил на нее вопросительный взгляд и не заметил:

– Раскаиваешься, Принцесса? Ты такая молчаливая и рассеянная.

– Поздно раскаиваться, – с горечью ответила она.