Я никогда всерьез не задумывалась, была ли ясчастлива в браке. Временами казалось, что да… А временами я думала, чтоглубоко несчастна. Наверно, ни одна женщина не может с твердой уверенностьюзаявить о том, что она счастлива в браке, потому что само понятие счастья такзыбко и так недолговечно.

Я прокрутила в памяти нашу первую встречу.Вспомнила улыбку Бориса, наше знакомство и приглашение на ужин. Между намисразу возникли какие-то электрические разряды, они говорили о неодолимой тягедруг к другу. Когда мы начали жить вместе, мне казалось, что он меня любил.Почему за этот год я так и не почувствовала, что мой муж влюблен в другую?Почему? Я не могла найти ответа на этот вопрос. А если бы почувствовала? Смоглабы я жить со своим мужем и знать, что он любит другую? Конечно же нет. Хотяговорят, что любовь любит терпение и что в любви нужно уметь прощать. Но естьвещи, которые может простить не каждая женщина, не оттого, что она не умеетлюбить, а оттого, что у нее есть женская гордость и чувство собственногодостоинства. Можно стерпеть и простить интрижку. Но любовь и страсть к другойженщине… Мне кажется, это уже невозможно. Еще совсем недавно мне говорили «твоймуж»… Господи, как же тяжело свыкнуться с тем, что он не мой, что теперь онпринадлежит другой женщине. Я осталась совсем одна… Одна, со своими проблемами,своими бедами и своими переживаниями. Теперь мне не с кем вместе идти по жизни.Когда я жила вместе с мужчиной, я чувствовала себя увереннее. Я не бояласьстолкнуться с различными трудностями, любая проблема казалась мне по плечу,потому что нас было двое…

Тяжело ли почувствовать себя обманутой? Тяжелоли свыкнуться с мыслью, что тебя больше не любят? Тяжело ли стать разведенкой иполностью порвать со своим прошлым? Это очень тяжело, Господи, как же этотяжело!..

Не выдержав, я обхватила голову руками ирасплакалась навзрыд.

Выплакавшись, я неожиданно решила позвонитьМаринке в Питер. Когда в трубке послышались длинные гудки, я поняла, что незнаю, что сказать. Ни слов, ни упреков, ни рыданий. Я просто хочу убедиться,что это не сон, что моя сестра и мой муж улетели, что они вместе и что они вПитере. Я хочу убедиться в том, что зря грабила банк, что та женщина, которую ябольше никогда не смогу назвать своей сестрой, не только увела у меня мужа, нои ограбила мою душу.

– Да, слушаю, – послышалсянезнакомый мужской голос.

– Простите, а Марину можно? – струдом выдавила я.

– А Марина здесь больше не живет.

– Как не живет?

– Она мне пару дней назад квартирупродала.

– Что?!

– Я говорю, что пару дней назад у насбыла сделка в нотариальной конторе. Правда, у меня договора купли-продажи ещенет на руках, он сейчас на регистрации в муниципалитете, но все равно я новыйзаконный владелец. А Марина получила свои денежки, пожелала мне всех благ иотчалила.

– А куда, не знаете? – В моем голосезвучала растерянность.

– Девушка, ну вы сами посудите, как ямогу сказать вам о том, куда отчалила прежняя владелица квартиры да с немалымиденьгами? Я такую информацию дать не могу.

– Просто я ее сестра.

– Сестра?!

– Да, а что вас так удивило?

– А вы откуда звоните? – на всякийслучай проверил меня незнакомый мужчина.

– Из Москвы.

– Так она к вам в Москву и поехала. Вас Ниназовут?

– Нина.

– А она разве к вам не заходила?

– Меня не было. Она прилетела и непонятнокуда подевалась. Просто я не знала, что она квартиру продала.

– Конечно, в целях собственнойбезопасности она вам этого не сказала. Сами понимаете, какое сейчас время, потелефону такие вещи говорить нельзя. А я вам ничем помочь не могу. Квартирапродана, ваша сестра улетела в Москву, и больше я ничего не знаю. Всегодоброго.

Видимо, мужчина хотел положить трубку, но я недала ему это сделать.

– Подождите. Подождите, пожалуйста. У неееще машина была. Что она с ней сделала?

– Продала неделей раньше моему другу.

– А она вам не сказала, зачем всераспродает?

Сказала, что уезжает на постоянное жительствов Москву. Хочет быть поближе к своей сестре. Сказала, что очень вас любит.Девушка, вы со своими проблемами сами разбирайтесь, а мне некогда. Я ремонтделаю. Всего доброго.

Когда мужчина повесил трубку, я вжалась вхолодную стену и почувствовала, как застучало в моих висках.

– Бог мой… – говорила явслух, – значит, они улетели не в Питер. Значит, они улетели в какой-тодругой город. А может, вообще за кордон. Наверно у них уже все было готово – ивиза, и билеты… Господи, какая же я дура… Какая дура… Интересно, что они сейчасделают? Смеются? Пьют шампанское? Летят в самолете и нежно целуются? Им хорошо…Я просто уверена, что им хорошо. Неужели они не чувствуют отголосков моей боли?Неужели они совершенно ничего не чувствуют? А ведь мне больно… Господи, как жемне больно… Я и сама не знаю, справлюсь ли я с этой болью, смогу ли еепережить… Как они могут быть счастливы, если я глубоко несчастна? Как им можетбыть хорошо, если мне невообразимо плохо?

Я закрыла глаза. Грудь сдавило от страшногогоря. Я стремительно теряла контроль над собой. Как поступить? Открыть упаковкутаблеток и съесть все до одной? Достать бритву и перерезать себе вены? Вонзитьострый нож в свое горло? Приготовить веревку, мыло и табуретку? Я подумала, чтосейчас самое легкое – уйти из жизни. Намного тяжелее продолжать жить дальше. Ая никогда не искала легких решений. Я всегда бралась за то, что давалось мнетяжело. Значит, я должна жить дальше. Значит, я просто обязана жить дальше…

Открыв кухонный шкаф, я решительно налила себеполстакана водки и выпила залпом, не чувствовав ни вкуса, ни запаха. Сталолегче на душе. В столе я нашла сигареты, принадлежавшие Борису, и закурила. Якурила крайне редко, потому что мне запрещал муж. Теперь у меня нет мужа,значит, и запрещать больше некому. Докурив, я выбросила окурок в форточку ипроследила за тем, как он упал на асфальт. Окурок погас не сразу, а еще долготлел на асфальте. Он был похож на мою нескладную жизнь. Она не угасла сразу,она медленно тлела.