— Когда ты хочешь, чтобы мы поехали?

— Чем скорее, тем лучше…

— Ты права, мы поедем завтра. Будь готова к двум часам и оденься попараднее.

— Попараднее?

— Конечно. Если нас примут, то пусть видят, что это церемонный визит.

На другой день Вишенка оделась так, как желал ее муж: шелк, бархат, брильянты и великолепная шаль. Все это могло бы сделать ее красивой, если бы она и без украшений не была прелестной, милой, грациозной. Она так свободно и непринужденно держалась в своем парадном наряде, как будто век его носила.

В два часа с четвертью пополудни карета Леона остановилась у подъезда дома, где жила госпожа де Фиервиль, на улице Святого Доминика. Лакей, ходивший спросить, у себя ли эта дама, пришел с ответом, что она дома и что сегодня у нее приемный день.

— Мы славно попали, — сказал Леон, смотря на жену. — Но делать нечего, пойдем.

Госпожа де Фиервиль была в гостиной, там же находились только что приехавшие к ней дама и ее супруг.

Этот господин носил фамилию Шалюпо: ему было пятьдесят лет, маленький ростом, весьма некрасивый собою, с красными ушами и красным лицом, с глупым нахальным видом. Одним словом, это была одна из тех личностей, которых часто встречаешь в свете, воображающая, что, имея деньги, она имеет ум. Такие люди признают достоинства только у богачей в надежде, что им будут платить тем же.

Супруга почти одних с ним лет: высокая, сухая, костлявая, с длинным лицом и кислым видом, который, по ее мнению, есть выражение хорошего тона. Она страшно ревнует своего мужа и часто называет его негодяем, что господин Шалюпо выслушивает с улыбкой. Это звание, кажется, весьма льстит его самолюбию.

Супружеская чета находилась с госпожою де Фиервиль в дружеских отношениях, как говорится в свете, но, выражаясь точнее, это была только взаимная передача сплетен.

Разговаривали о последнем бале госпожи X***, о вечере, данном госпожою Б***, о великолепном наряде такой-то, о том, как смешно танцевала такая-то. Одним словом, перебирали по косточкам всех своих знакомых, когда вошедший слуга доложил о приезде господина и госпожи Дальбон.

— Наконец-то они решились приехать ко мне, — брезгливо пробормотала госпожа де Фиервиль. — Просите их, — сказала она слуге.

Потом, обращаясь к супругам Шалюпо, прибавила:

— Вы сейчас увидите моего племянника с его женой. Большая удача для вас, потому что он никому ее не показывает.

Через несколько минут Леон и жена его входили в гостиную. Вишенка поклонилась присутствующим так непринужденно, так грациозно, что сама госпожа де Фиервиль изумилась. Она приняла племянника и Вишенку с натянутою церемонностью и вежливостью.

Господин Шалюпо обомлел от восторга при виде Вишенки, он едва мог оторвать от нее глаза, и то только тогда, когда на него взглядывала его жена. У госпожи Шалюпо сделался еще более кислый вид: это была ее привычка, когда она встречалась с хорошенькой женщиной.

Вишенка вежливо поклонилась гостям госпожи де Фиервиль, впрочем не обратив на них никакого внимания.

Леон старался показать, что не замечает насмешливого вида своей тетки.

— Вот вы и возвратились из вашего путешествия, племянник? — говорит, обращаясь к Леону, госпожа де Фиервиль.

— Да, тетушка, мы возвратились, мы были в Швейцарии, в Италии. Мы очень весело провели время, в особенности в Неаполе, это чудный город!

— Чтобы составить себе полное понятие об этом прелестном крае, надо непременно побывать там, — говорит Вишенка.

— Вы тоже все собираетесь повезти меня в Италию, — сказала госпожа Шалюпо, обращаясь к своему мужу, который более чем раскраснелся, смотря на Вишенку.

— Да, да, милый друг, действительно, мы об этом часто говорили… об этом путешествии… мы поедем, конечно, путевые издержки не могут нас задерживать. На что бы ни тратить деньги, мне все равно, только бы весело проводить время, когда есть средства.

— Что касается Швейцарии, — продолжал Леон, — то это очень красивый, очень величественный, но отнюдь не веселый край… Пусть восхищаются сколько угодно высокими горами, покрытыми вечным снегом, которые как будто служат лестницами, чтобы достигнуть облаков, я предпочитаю свежую зелень снегам, и запах апельсиновых деревьев тому воздуху, которым дышат в швейцарских шале.

— Да, — бормочет господин Шалюпо с расстроенным видом, — да, эти шале… там делают сыр… действительно, не замечал, что он пахнет померанцем.

— Надолго ли вы приехали в Париж, племянник? Я думала, что вы отказались от столичной Жизни.

— Я пробуду здесь столько времени, сколько будет угодно моей жене, это совершенно зависит от ее воли, но так как почти всегда мы желаем одного и того же, то… решит она.

— Боже мой, друг мой… я сделаю как тебе будет угодно.

— Какие голубки, — говорит, насмешливо улыбаясь, госпожа де Фиервиль. — Право, из вас обоих надо бы набить чучел… Ах, извините, я хотела сказать, что вас обоих надо вставить в рамку.

— Очень может быть, тетушка, что в глазах некоторых особ счастливое супружество кажется смешным, но жена моя и я имеем слабость предпочитать свое счастье тому, что люди говорят. Не правда ли, Агата?

— Я думаю так же, как ты, друг мой.

Госпожа де Фиервиль, стараясь замять этот разговор, поспешно обращается к господину Шалюпо:

— Как понравилась вам новая опера? Я видела вас в театре прошлую пятницу.

Но вместо того чтобы отвечать, господин Шалюпо продолжает смотреть на Вишенку, и глаза его принимают испуганное выражение.

— Разве вы не слышите, милостивый государь, — гневно говорит ему жена, — что у вас спрашивает госпожа де Фиервиль?

— Ах, извините!.. Да… да… Я слышал… я не слышал…

— Я спрашивала вас, милостивый государь, как понравилась вам музыка последней оперы.

— Музыка? Да… не знаю… я думаю, что я ничего не слышал!..

— Да что это с вами такое сегодня, милостивый государь! — вскрикивает госпожа Шалюпо. — Где находятся ваши мысли? Вы так рассеянны, это ни на что не похоже! Я вас не узнаю! Вы были в опере в прошлую пятницу и не слышали музыки?

Господин Шалюпо старается оправиться, он смеется, сморкается, делает вид, что чихает, но ясно заметно, что он все это для того, чтобы не выдать мысль, которая его преследует.

От госпожи де Фиервиль не скрылось ни его волнение, ни замешательство, которое обнаруживалось по мере того, как он вглядывался в жену ее племянника, но она ничем не выдает, что заметила странности поведения, напротив, стараясь вывести его из затруднительного положения, говорит:

— Ах, боже мой, милая госпожа Шалюпо, неужели вы будете ссориться со своим мужем из-за того, что он мало слушал музыку… и много смотрел на ложи. Иногда замечаешь в ложах особ, с которыми давно не виделся… случай доставляет такие непредвиденные встречи…