— Молодым людям свойственно быть нетерпеливыми, —ответил Дронго. — Говорят, что настоящая женщина становится таковой толькок тридцати годам, а мужчина умнеет лишь к сорока.

— Он не поумнеет. — засмеялась Нелли Мёллер.

Это была женщина лет двадцати пяти, среднего роста, короткостриженная, в очках. По-русски она говорила абсолютно свободно: сказываласьучеба в Санкт-Петербурге.

— Странно, — подумал Дронго, — кажется,впервые в жизни я чуть не сорвался из-за пустяка. Или меня раздражает ихмолодой задор, тот апломб, которого не было у меня в двадцать пять? Или япугаюсь их открытости, их способности высказывать свою точку зрения несмущаясь? Вот и Катя Вотанова такая, и ее муж, и грузин Важа Бугадзе, и самДивжак. Они все разные, но в них есть нечто общее. Нечто единое, что ихобъединяет. Их открытость миру, их внутренняя свобода. Ведь мне пришлось ломатьсебя, чтобы стать более свободным. А они уже рождаются таковыми. И непредставляют себе мир иным.

После приема участников «Литературного экспресса» началиразмещать по отелям. Первая группа, попавшая в отель «Ибис де Вилль», ждаласвои багаж довольно долго. Наконец автобус с чемоданами прибыл, и несколькораздраженные такой задержкой писатели начали их разбирать.

Дронго, выйдя на улицу, увидел стоявший метрах в ста ототеля «ягуар». В нем находился сам Планнинг, а за рулем сидела красивая молодаяженщина, которую Дронго видел с ним в Мадриде. Дронго прошел к автомобилю и безприглашения сел на заднее сидение. Машина сразу тронулась, словно ждали именноего. Они отъехали от отеля довольно далеко, когда автомобиль наконецостановился и Планнинг обернулся к своему спутнику.

— Вы нарочно придумали этот трюк? — зло спросилангличанин. — Вы ведь наверняка знали результаты, которые мы получим.

— Давайте спокойнее, — посоветовал Дронго. —Что вы обнаружили?

— Оружие было только в трех чемоданах. Причем ни одинпистолет не подходит под описание того, из которого был убит Густафсон. Оружиебыло у вас, у Яцека Пацохи и…

— И у болгарина Павла Борисова, — кивнул Дронго.

— Я же говорил, что вы все знаете. Еще у Дивжака мынашли газовый пистолет. Кстати, в некоторых чемоданах были наркотики. Хорошо,что ваш поезд не проверяют. Многие ваши спутники курят запрещенную травку, выоб этом знаете?

— Это не так страшно, как вам кажется. Здесь рядомГолландия, где подобное зелье продается вполне легально. Что еще?

— У двоих было зелье покрепче. Мужчина и женщина. У нихс собой героин. У мужчины в багаже есть даже одноразовые шприцы.

— Я знаю, о ком вы говорите, — кивнулДронго, — но это, очевидно, расплата за творческую деятельность. При томколоссальном напряжении, в котором живут творческие люди, наркотики помогают имснимать стресс.

— Хорошо, что мы не нашли героин в вашемчемодане. — зло пробормотал Планнинг, — или какую-нибудь травку.

— Я вообще не курю сигареты, — заметилДронго. — Между прочим, вы не познакомили меня со своей очаровательнойспутницей. А это невежливо. Какой вы, к черту, англичанин?

— Хватит издеваться. — обиделся Планнинг. —Нам важно знать, куда пропал Эшли и почему убили Густафсона. И мне не нравится,что вы ведете двойную игру.

— Я не знаю, кто убил Густафсона, — призналсяДронго. — и не представляю, куда мог деться ваш Эшли. Тем не менее янастаиваю, чтобы вы познакомили меня со своей спутницей, иначе мы не сможемпродолжать беседу.

— Изабель, — сказала женщина, взглянув на него в зеркалозаднего обзора.

— Прекрасное имя, — восхитился Дронго. —Представляю, сколько гадостей обо мне рассказал вам Планнинг.

— Что вы думаете делать? — спросилангличанин. — Или вы подозреваете Борисова?

— Пока нет. Вряд ли убийца стал бы носить второй пистолет,избавившись от первого. Я думаю, что отрицательный результат наших поисков —тоже результат. И теперь мы примерно знаем, где искать. Ясно, что убийцапредусмотрел подобный вариант.

— От этого нам не легче, — сказал Планнинг. —Что вы думаете делать?

— Я полагаю, что нам нужно продумать, кто из сорокачеловек, оказавшихся в Мадридском отеле в ту ночь, был в номере Густафсона. Вконце концов, это не так много. Всего сорок. Из них половину можно смелоотбросить. Это известные писатели, люди пожилые, творчески состоявшиеся. Врядли среди них может оказаться хладнокровный убийца.

— Почему хладнокровный? — нахмурилсяПланнинг. — Может быть, убийца застрелил Густафсона в пылу ссоры илислучайно.

— Нет, — твердо ответил Дронго. — онзастрелил его не просто намеренно. Он застрелил его в нужный момент. Вы мнеочень помогли, Планнинг, поэтому я расскажу вам обо всем. Я подъехал к отелюпоздно вечером, когда Густафсон был жив. Его убийца ждал именно моегопоявления. Увидев меня, он застрелил Густафсона с таким расчетом, чтобы яоказался первым человеком, кто его найдет. Вы понимаете, что он обладаетабсолютным хладнокровием и выдержкой.

— Почему вы раньше об этом мне не рассказали? —спросил Планнинг.

— Не считал нужным, — пожал плечами Дронго. —Пожалуй, многих писателей и поэтов из списка можно спокойно исключить.Творческие люди слишком эмоциональны, импульсивны, чтобы решиться на подобноерасчетливое убийство.

— Вы можете конкретно сказать, кого именноподозреваете?

— Во всяком случае, не вас, Планнинг. В списке, которыйя себе наметил, осталось не так много подозреваемых.

— Почему убийца ждал именно вашего появления? —поинтересовался подозрительный Планнинг.

— Очевидно, хотел меня подставить.

— В таком случае он может попытаться нанести удар ещераз. — здраво рассудил англичанин.

— Может, — согласился Дронго, — но на самомделе у него не так много времени. Думаю, он догадывается, что у меня остаетсявсе меньше и меньше подозреваемых.

Вечером он рассказал о проверке Пацохе. Тот молча выслушал,никак не прокомментировав результаты. Потом спросил:

— Что ты думаешь делать?

— Нужно заставить убийцу допустить ошибку. Теперь мыуже точно знаем, что ни из твоего, ни из моего пистолета в Густафсона нестреляли. Оружие Борисова тоже не подходит. Наверно, мы могли бы поговорить и сним.

— Ты ему доверяешь?

— Пока нет. Но в любом случае убийца не стал бывыбрасывать свой пистолет, чтобы оставить другой. Значит. Борисова можноподозревать чуть меньше, чем остальных.

— Надеюсь, что ты прав, — сказал Пацоха. —Теперь расскажи, как ты хочешь действовать, чтобы убийца себя выдал.

Вечером с Меликова не сняли наручники. Наоборот, емуразрешили поужинать и лечь спать только после того, как сковали обе руки. Аутром приехал полковник. На этот раз он появился в сопровождении двух людей,удивительно похожих друг на друга.