– Не гоните меня, пожалуйста. Не лишайте этого… этой… слово такое мудреное, чем фокусник в цирке занимается?

– Иллюзии? – спросил ошарашенный Спиридонов. В этот миг Варя показалась ему еще более знакомой, какой-то родной, близкой… Он почувствовал странную, тягучую боль в сердце.

– Ага, вот ее как раз, – быстро кивнула Варя, глядя на него большими, блестящими от слез глазами.

Спиридонов встал, осторожно взял ее за плечи и поставил на ноги:

– Ну что вы, Варенька… раз такое-то дело, конечно, оставайтесь. Но я все-таки настоятельно советую вам как-то выбираться и в кино, и на танцы. Не беспокойтесь раз уж вы считаете эту квартиру своим домом, никуда он от вас не убежит, не сомневайтесь.

– Правда? – спросила она совсем по-детски и шмыгнула.

– Варя, у вас и ключ от него есть, – улыбнулся Спиридонов. – Вы его на шее носите заместо крестика. Вот, а значит, вы можете всегда и выйти, и войти. И остаться.

– Виктор Афанасьевич, я… – быстро начала она – и примолкла, вновь лишь слегка покраснев. – Так я останусь?

– Да оставайтесь, говорю же, – усмехнулся Спиридонов. – Только уж не запирайтесь в кухне совсем. Надеюсь, если мне чаю захочется, вы мне воду на примусе разогреете?

Тут уж Варя покраснела от души:

– Да я… да что угодно…

– Ну, а раз что угодно, то давайте прямо сейчас и почаевничаем. Или лучше сделайте мне кофе, а? Есть у нас кофе-то?

– Да еще фунта полтора, – просияв, торопливо отчиталась Варя. – Я сейчас, мигом…

И метнулась из комнаты в кухню.

* * *

Варя улетела разжигать примус, а Спиридонов остался сидеть, полон глубоких дум.

Свадьба Ощепкова назначена на следующий вторник. Но хочет ли он присутствовать на этом празднике? Может быть, проигнорировать пригласительную открытку, сделать вид, что ему ее не доставили?..

Ощепков… Ощепков…

Как-то не все нравилось Спиридонову в делах, связанных у него с коллегой и протеже.

Ощепков проявлял себя весьма активно: преподавал в Институте физкультуры, готовил для РКК инструкторов по рукопашному бою и разрабатывал для них методическую брошюру…

Собственно, с методички все и началось. Не имея возможности встретиться с ним, Василий Сергеевич передал Спиридонову методичку с нарочным, одним из своих учеников, звали его вроде Толей, фамилию Спиридонов забыл. Методичку он прочитал… точнее, начал читать, но после первых же вводных страниц не выдержал, достал авторучку и стал красными чернилами черкать в брошюрке, записывая на полях замечания. Ему не нравилось все.

Через кого-то из своих учеников Спиридонов отослал методичку обратно. Спустя некоторое время они с Ощепковым встретились на межведомственных состязаниях, где спиридоновцы, конечно же, победили со счетом четыре-один. Но Ощепков казался довольным:

– Ну что, – подходя к нему и протягивая для приветствия руку, проговорил он, – видишь, работает моя методика!

– Во-первых, не особенно она и работает… – сдержанно уронил Спиридонов, пожимая протянутую ему ладонь. И как раз в этот момент его ученик уложил ощепковца на татами, но Спиридонов был зол – тот самый ощепковец… Харлампиев, вот как его фамилия, перед тем уверенно справился с одним из его учеников, Яшей Громовым. По злой иронии судьбы, брат Яши, Ванька, как раз и отнес Ощепкову злосчастную методичку, а так как Ванька и Яша, хоть и были погодками, похожи были, как двойняшки, Спиридонов – возможно, совершенно безосновательно – подозревал, что Ощепков неспроста выставил лучшего своего ученика против Яшки (Ванька в соревнованиях не участвовал, ибо его забрал к себе в ведомство Власик). – А во-вторых… – Спиридонов потер переносицу. – Вася, ты и правда считаешь, что красноармейцам надо давать знания в таком объеме?

– Конечно, – уверенно ответил Ощепков. – Послушай, наши уже бьются с японцами[36], а впереди, может, и большая война. Япония давно облизывается на Маньчжурию, потому…

– Вася, к чему эта политинформация? – остановил его Спиридонов.

– Витя, у японцев в армии полно солдат, знающих дзюудо, а дзюудзюцу входит в программу подготовки каждого японского пехотинца![37] – с жаром не соглашался Ощепков.

– И что же, они каждого солдата готовят, как в Кодокане? – хитро прищурившись, процедил Спиридонов.

– Нет, – честно признал Ощепков. – Точнее, не знаю я… Но думаю, что рядовой состав проходит по сокращенной программе…

– Вот и ты давай сокращенную программу! – сорвался Спиридонов. – Бойцам, кроме рукопашного боя, есть чему учиться – из винтовки стрелять, окопы рыть, с танкосамоходами бороться…

– Да, – заулыбался Ощепков. – Вот и я о том! Слушай, вот что я придумал – чтобы не забивать обучение солдата полным курсом рукопашного боя, надо его готовить еще тогда, когда он призывник!

Спиридонов опешил:

– Когда-когда?..

– Чем раньше, тем лучше, – довольный тем, что он придумал, ответил Ощепков. – В идеале еще с пионэрии.

Спиридонов потер гладко выбритый подбородок:

– Ты в себе, Вася?.. По улицам иногда ходишь? Шпану московскую видел? Это им ты дзюудо хочешь дать?

– Да я и сам-то шпана, – улыбаясь, напомнил Ощепков. – И, если бы не дзюудо, кем бы я был?

«Оно и видно», – подумал Спиридонов, но вслух ничего не сказал. Не нашелся. И не успел – к ним подошли внезапно нагрянувшие армейцы во главе с маршалом Буденным. Стало не до споров о роли дзюудо в воспитании молодого поколения…

В ту ночь Виктор Афанасьевич спал тревожно. Может быть, ночная гроза, случившаяся после жаркого весеннего дня, и напоенный электричеством влажный воздух не способствовали безмятежному сну, кто знает? Проснулся Виктор Афанасьевич от ощущения прохладного прикосновения ко лбу и не сразу сообразил, что происходит. Оказывается, это Варя, легонько присев сбоку к нему на постель, коснулась его горячего, покрытого испариной лба холодной ладошкой.

– Кажись, у вас жар, – в беспокойстве прошептала она в сумраке подступающего рассвета. – Вам бы температуру смерить…

– Вот еще, – недовольным и хриплым со сна голосом пробурчал Спиридонов, моргая и протирая глаза, – да у меня и градусника-то нет. А ты как здесь?

– Из коридора услышала, как вы вскрикнули, – виновато ответила Варя, и он почувствовал смущение в ее голосе. – У вас и вправду жар, может, сбегаю в лазарет? Я мигом…