Я отшатнулась с отвращением – так мало человеческого было в моей жертве.

Так кто же из вас монстр, Соня? Ты или он?

Я вздрогнула. Другая никогда не обращалась ко мне прямо. Задыхающийся человек у меня в руке был похож на вывернутую перчаточную куклу. В углах губ у него выступила кровь, слюна и пена, а язык формой и размером напоминал черный пудинг.

Правда ведь, слово «монстр» несправедливо? Как ты думаешь?

Я чувствовала растущий в глубине моего существа голод. На лбу у меня выступил холодный пот, меня затрясло.

Чем так хороши слова «человек», «человечный», «человеческий»? Ты все время оплакиваешь свою человеческую сущность, отказываясь от силы и привилегий, которые твои по праву, – а все потому, что боишься перестать быть человеком. Ты не даешь себе делать то, что для тебя естественно, – только потому, что гордишься своей человечностью. А что такое – быть человеком? Это значит – быть как вот этот? И почему бы тебе не извлечь из него пользу? И обществу окажешь услугу...

Я стояла на вершине горы, и Сатана шептал мне на ухо. И я была слаба.

Он был так близок к смерти, когда я им овладела, что в нем уже не осталось страха – только покорность судьбе. Кожа его горла была немытой, отдавала потом и грязью. И еще почему-то имбирем.

Меня трясло, как от эротической страсти. Мягкая кожа под моими губами натянулась, и под остриями клыков бился слабеющий пульс, провоцирующий проникновение.

– Нет. Не могу, пусть он бандитское отребье. Не для того... не для того прошла я весь этот путь.

В самом деле? Ведь ты же с самого начала знала, что у него на уме. Знала, но пошла. Зачем? Разве не к этому вела тебя жизнь с той самой минуты, как ты попробовала человеческую кровь и тебе понравился ее вкус?

– Нет! Я могу купить кровь на черном рынке. А не вот так...

Ах да. Кровь в бутылках. Стерилизованная, как бы чего не вышло. Как это до офигения диетично. Соня, ты меня разочаровываешь... или нет?

Голод бился в животе темным шаром. Я нюхом чуяла, как кровь этого хмыря ждет меня по ту сторону кожи. Я не могла этого сделать. Я не буду...

Я это сделала.

Клыки вошли в тепло яремной вены, и мужчина вздрогнул. До чего же пресной и безвкусной показалась мне кровь из бутылок! Другая была права: ничто не может сравниться со вкусом крови прямо из жил. Разница как между пивом и шампанским. И так естественно было пить горячую, свежую людскую кровь, и я пила как человек, спасенный из безводной пустыни, боящийся упустить хоть каплю.

Меня окатывало наслаждение волна за волной. Пять лет я была проституткой, но сейчас впервые в жизни испытала оргазм.

Когда все кончилось, мой неудачливый убийца был очень бледен и очень мертв. Он остался в этом безымянном переулке, и там же осталась все, что было во мне человеческого.

* * *

Более растревоженная, чем просвещенная своим пребыванием на Востоке, я решила посетить место преступления: Лондон. Если пытаться выследить Моргана, то логично будет оттуда начать. Был 1979 год, десять лет после загадочного исчезновения Дениз Торн и моего тайного рождения.

С последнего раза как я здесь была, многое переменилось. Панковская музыка набрала популярности и перепрыгнула в Америку. Хиповские сантименты насчет мира и любви прокисли и превратились в злость и горечь. Но многое осталось и прежним.

Дискотека «Тележка с яблоками» за десять лет переменилась и превратилась в заведение «У Фагга». Жирные шлюхи в дешевых париках и с еще более дешевой косметикой вихлялись у столиков, безуспешно пытаясь привлечь внимание нескольких закоренелых алкашей. Они мрачно жевали резинку и грубо имитировали бедрами сексуальные движения. Немногочисленных посетителей это возбуждало не больше, чем дохлых головастиков.

Я подошла к стойке. В памяти всплыли образы модных девчонок и аристократов в шелковых рубашках.

Бармен глянул на меня без энтузиазма.

– Нет у нас работы. Еле-еле перебиваемся.

– Я не работу ищу. Вы знаете человека по имени Морган? Говорит, что он пэр. – Я протянула бармену пятерку.

Он пожал плечами:

– Вроде бы. Так он себя называет. Называл, точнее. Давно не появлялся.

– И как давно?

– Год или два. По мне, хоть бы его и вовсе не было. Каждый раз как он сунется, так наша лучшая девчонка смывается. Тут же собирает вещички, даже не известив, и с тех пор носа не кажет. – Он покачал головой. – Не понимаю. На хрена такому франту девицы этой породы? Я вот со своей женой познакомился на церковном вечере.

Куда бы я ни пошла, всюду говорили одно и то же: да, Моргана они знают, нет, когда он появится, не знают и знать не хотят.

Морган придерживался расписания, по крайней мере в Лондоне, и мне просто не повезло попасть в его мертвый сезон. Выходило, что может еще десять лет пройти, пока он появится, потому что для Притворщиков время мало что значит. Мысль, что придется ждать, меня бесила. Я хотела насладиться местью, пока еще могла почувствовать ее.

Пришлось утешиться очисткой Лондона и окрестностей от нежити.

Убирать выходцев с того света было достаточно просто, а вот с вампирами – теми, у кого хватало мозгов и умения сойти за человека – дело было другое. Они почти все маскировались под незаметных продавщиц и младших банковских клерков – таких, которых в толпе и не заметишь. Хотя я обнаруживала их без труда, им часто удавалось от меня ускользнуть.

Как-то в небольшом пабе Ист-Энда я заметила бледную девушку, сидевшую над пинтой пива за почерневшим столом. Она была неряшливо одета и вообще ничем не примечательна. Обыкновенная работающая девица за субботней кружкой пива. Но странно было то, что она подносила кружку к губам, а жидкости в ней не убавлялось. Я переключила зрение, чтобы посмотреть, на что она похожа в Реальном Мире.

На месте девушки сидела старая карга с мерзкой морщинистой физиономией. Заметив мой взгляд, она поставила кружку и вышла. Я бросилась за ней. Старуха двигалась куда быстрее, чем я ожидала, и уже оторвалась от меня на целый квартал. Она нырнула в какой-то проходной двор, которых тут было полно, я за ней, сжав в руках пружинный нож и предвкушая схватку. А ее уже не было. След простыл. Но как она узнала?

– Ты ее пыталась убить? Лапуля, ты когда последний раз в зеркало смотрелась? На тебе ж так и написано: КРУПНЫЙ ХИЩНИК.

Он возник из тумана, одетый в шелковый костюм цвета рептилии, с вонючей французской сигаретой, прилипшей к губе.Я ухватила его за грудки. Он несколько смешался, но страха в его голосе не было.

– Тише, лапуля! Костюм помнешь.

– Кто ты такой? Откуда ты...

– Откуда я знаю, что ты думаешь? Работа у меня такая.

У меня в мозгу мелькнуло что-то темное, быстрое и с острыми краями. Я хмыкнула и отпустила его костюм.