Навернулись слезы. Ностальгия по утраченной родине? Или по навсегда ушедшему детству?

Их с Данилой приняли естественно и легко как пару. Его друзья не задавали лишних вопросов. Раз он пришел с ней, значит, так и должно быть. И Лере это понравилось.

И еще, никто не приставал к ней с Америкой. Никто не сравнивал, не критиковал, не толкал пафосные речи, никто ничего не пытался ей навязать. Просто они сидели поздним сентябрьским вечером вокруг костра, во дворе подмосковной дачи, слушали песни, рассказывали анекдоты и какие-то истории, смеялись, смотрели на огонь, и Данила обнимал ее за плечи.

Бородатый философ жил хоть и не шикарно, но отнюдь не плохо – во всяком случае, на каждую пару гостей в его деревянном доме нашлась отдельная комнатенка, хоть и малюсенькая. Центрального отопления в доме не имелось, а печь не смогла прогреть два этажа, и потому Лера согласилась хлебнуть водки, перед тем как в два часа ночи разойтись по «опочивальням».

Это она правильно сделала. Комнатка была ледяной. Пахло горьким дымком, пробравшимся со двора. Простыни оказались сырыми и холодными, зато одеяла были навалены щедро, все старенькие и не очень чистые… Но ничего, утешила себя Лера, зато простыня выглядела свежей.

Она успела замерзнуть, пока раздевалась, – два глотка водки ничем не помогли – и бросилась под одеяло, словно в прорубь нырнула. У нее зуб на зуб не попадал.

Данила подоткнул вокруг Леры одеяла, сам присел на край кровати. На нем еще были джинсы, но свитер и майку он уже с себя стащил. Лера тронула ледяными пальчиками его грудь: он был горячим, словно находился на пляже, под яростным солнцем Туниса, а не в студеной избушке Подмосковья!

– А почему ты не замерз?

– А нужно было? – засмеялся он, нашел ее ладошку и сунул себе под мышку. – Грейся! Дать тебе еще водки?

– Я опьянею, ты что!

– Крепче спать будешь.

– А мы собираемся спать?..

– Ну, если тебя сначала разморозить, то, может, еще на что-нибудь сгодишься!.. Давай другую руку! – Данила вытащил из-под одеяла и сунул себе под мышку ее другую ладошку

– Фу, как ты сказал! – Она сделала обиженную рожицу и, выпростав руку, царапнула его коготками по плечу. – Как будто собираешься приготовить меня на ужин и съесть!!!

– Почему «как будто»? Я стрррашно люблю маленьких девочек на ужжжин! Вот сейчас проверим, согрелась ли ты, и тогда…

Он запустил руку под одеяло. Лера со смехом отодвинулась.

– Ах, так? Не уйдешь, и не надейся!

Он просунул руку поглубже и грозно пошарил ею недалеко от ее тела – так взрослые играют с маленькими детьми, делая вид, что никак не могут поймать.

На Леру напал смех, и Данила приложил палец к губам: мол, разбудишь всех.

– Так приятно подурачиться… – произнесла она шепотом. – Я лет двадцать, наверное, не дурачилась… Данька, почему с тобой так легко?

– Я не знаю, Лер… Может, потому, что мне нравится все, что ты делаешь. А ты это чувствуешь, и потому тебе легко. Быть самой собой. Это ведь так приятно! Но так редко удается…

– Тебе тоже редко удается?

Данила посмотрел на нее. В свете ночника его глаза поблескивали – ей показалось, что немного лукаво.

– Мне, наверное, чаще.

– И как у тебя это получается?

– Я меньше думаю о том, как нравиться другим.

– И даже мне?

– Ты меня не так поняла. Я хочу нравиться, как все нормальные люди. Но я хочу нравиться таким, как я есть . А большинство людей, особенно женщины, стараются подать себя в каком-то лучшем свете… Поэтому они пребывают в постоянном напряжении. И редко бывают самими собой.

В голове у Леры сразу закрутились разные мысли, захотелось сразу и расспросить подробнее, и поспорить…

Некоторое время они смотрели друг на друга молча. Лера думала о том, что ее желание любовной близости вдруг сбилось желанием продолжить этот разговор, но Данила явно был настроен на сексуальную волну, и ей не хотелось так резко менять программу.

Хотя…

– Тогда, следуя твоей теории, я должна быть сама собой и не бояться показаться тебе эгоисткой? И сообщить, что мне хочется продолжить разговор прямо сейчас? И что ты мне на это скажешь?

– Как что? Спасибо скажу!

– За что? – удивилась Лера.

– Ты меня спасла, – ответил он серьезно, хотя глаза его посмеивались. – Представляешь, если бы тебе удалось меня обмануть, я бы сделался насильником! Заниматься любовью с женщиной, которая в данный момент этого не хочет, есть насилие!

Лера вглядывалась в его смеющиеся глаза и не понимала, он серьезно говорит или шутит.

– И… И что мы будем делать?

– Как что? Сейчас оденемся и пойдем вниз. Посидим на террасе, чаю себе горячего сделаем и пофилософствуем всласть!

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда! Давай, давай, вылезай из-под одеяла, одевайся!

– Дань…

– Или ты передумала?

– Да нет, я просто…

– Ты будешь вылезать из-под одеяла?

– Да….

Честно говоря, Лера уже не хотела ничего обсуждать! Она хотела, чтобы… О господи, она сама не знала, чего она хотела! И как тут быть «самим собой», когда не знаешь, кто ты сам есть и чего тебе нужно?

– Погоди, я помогу тебе одеться… А то холодно… А, вот, смотри, нашел твои трусики. Сейчас наденем… Где там твои ноги? – Он снова шарил руками под одеялом, и Лере показалось, что он с трудом удерживается, чтобы не рассмеяться. – Вот, нашел!

Его ладонь крепко обхватила ее лодыжку.

– Это правая или левая, не пойму? – озабоченно спросил он и провел пальцами по ступне, выясняя форму.

Ей стало ужасно щекотно, и Лера принялась брыкаться и хохотать.

– Ты мешаешь процессу! – строго заявил Данила. – Ну-ка верни ногу! Верни, кому сказал!

Она снова попытался поймать ее за щиколотку, она снова смеялась и отбивалась. Тогда он поймал сразу обе ее ноги, но тут выяснилось, что ее трусики он безнадежно потерял под одеялами…

В общем, до философии в ту ночь дело так и не дошло.

Наутро вся дачная компания посматривала на них, пряча улыбки. Слышимость в избушке оказалась чересчур хорошей, и, похоже, они сильно развлекли дачный народ. Лера, чуть смущаясь, отводила глаза и розовела под взглядами, Данька улыбался ей глазами и пару раз сумел шепнуть, чтобы она не «зависала», – тут все свои…

И все же она себя чувствовала неловко – до тех пор, пока хозяин-философ не прогремел басом: «Ух, ребята, ну и завидую я вам! Да чего там, мы тут все завидуем!»

Компания грохнула от хохота. И Лера вдруг расслабилась. Вокруг были действительно друзья. Данилы, конечно, а не ее, но…