Мы с миром. Не уйдем, пока не поговорим. Лучше представь чайник, чашки, стол, или дастархан, если сможешь. Все-таки мы гости, хоть и без приглашения. Это тебе и один из ответов будет.

— Просто представить?

— Лучше, если сможешь, с оттенками вкуса и запаха. Но можно и просто. Все-таки символ.

Отец зажмуривается и через секунду открывает глаза.

Появляется круглый стол, с чем-то знакомым сервизом. Какие-то плюшки и большой чайник.

Отец неверяще смотрит на блюдо. Медленно берет плюшку. Откусывает. Немного задыхается от эмоции.

— Это Ленины плюшки, она их любила нам делать сама, даром что графиня.

— Ну, это то, что ты хорошо помнишь. — пожимает плечами Медведь. — Приглашай, что-ли.

Глава 18

— Ну, проходите гости дорогие, незваные.

— Интересно. А ты меня не узнаешь? — спрашиваю. Вроде, недавно ж общались, правда в очень странной обстановке, но все-же.

— Вы на моего сына походите сильно. Только постарше будете. И поувереннее. А вот Вас я не знаю. — обращается к Шаману. — Но Вы тоже проходите, присаживайтесь, раз даже чашки появились.

Присаживаемся к столу. Отец очень напряжен, что проявляется в какой-то накатывающей зыбкости вокруг.

— Мы в Вашем внутреннем Мире. — Медведь снова говорит обычными фразами. — Я это Вам сразу говорю, что бы Вы успокоились уже. Здесь, кроме меня, Кирилла, на данный момент, и вот этого огня, всё подчинено Вашей Воле.

Отец прикрывает глаза и, видимо, что-то старается предпринять для возвращения контроля над ситуацией. Большой Медведь это замечает.

— Не пытайтесь. Я значительно сильнее Вас. В этих условиях, конечно. И в такие игры играю много дольше. А вот обидеться могу, и тогда будете сами отсюда выбираться. — Шаман обращается ко мне. — Вот про это, Кирилл я и говорю. Магов Сила меняет. И чем сильнее маг, тем более заметны изменения.

Вот, например, твой отец. Ведь я несколько раз повторил, что мы с миром, а он не верит. Хочет контролировать всё, со своих позиций говорить. А ведь он ещё довольно адекватный. Не огневик, к слову, которых большинство.

— Отец? То есть, Вы мой сын, Кирилл? — отец внимательно на меня смотрит. — Простите, не поверю. Кирилл, к моему сожалению, звёзд с неба не хватает, и в таких ситуациях появляться не может.

Пожимаю плечами.

— Мы уже с тобой, пап, это обговаривали. Мне, в общем-то, пока твоё верю или не верю без разницы. Но странно, что ты этого не помнишь. — задумываюсь, и аккуратно так интересуюсь. — Ты, вообще, последнее что помнишь, перед появлением здесь?

— А зачем Вам об этом знать? И давайте, все же, на Вы.

— Понимаешь теперь? — Шаман оборачивается ко мне опять. Откидывается на кресле, достает из воздуха трубку и неторопливо набивает её. — Вот они так всё время. Если бы не твоя просьба, тратить на представителя этих самоуверенных болванов свое внимание и время я б не стал. Но попытаемся снова.

Вы, вообще, отсюда, — Медведь обращается к отцу и обводит трубкой вокруг, — в обычный мир вернуться хотите? Или Вам тут хорошо и интересно, и тогда мы пошли?

— Допустим. — отец явно себя чувствует неуютно. Видимо, силён контраст, с тем что он помнит.

— Ну хоть так. Давайте тогда снова. Меня все зовут Большой Медведь, так что и Вы можете так же звать. Я шаман. Вот его, — показывает на меня трубкой, из которой начинают вылетать пузыри, — зовут Кириллом. Ваш он сын, или нет, потом сами разберетесь. Но сюда мы попали по его связи. Без него, я бы к Вам и не заглянул. Ваше имя мне без надобности, но если Вам будет удобнее, можете представиться. Достаточно уважительно?

Оппачки, либо шаман раздражен, либо развлекается.

"Второе, Кирилл. И думай потише, а то ты мне всё удовольствие портишь." — возникает тихая мысль.

— Олег Дмитриевич Высоков, граф. — отец стремительно собирает себя.

— Ну так вот, граф. — Медведь опять выдувает море разноцветных пузырьков. Отца это очевидно раздражает, но, похоже, у него находятся силы сдерживаться. — Мы в Вашем внутреннем Мире. Немногие маги интересуются его поиском и доступом, так что в этом Вам, Олег Дмитриевич, — шаман голосом выделяет, — можно сказать, повезло.

Кресло Большого Медведя плавно превращается в лежанку, и Шаман почти ложится за столом.

У отца ходят желваки. Он что то хочет сказать, и, внезапно, хохочет, почти не сдерживая себя.

— Ох, — вытирает глаза. — Благодарю! Вы мне преподали отличный урок разницы культур. Да и сравнить размеры разных земноводных иногда очень полезно.

Я с недоумением смотрю на Шамана.

— Это он про самых больших жаб в болоте. Что ж, теперь можем пообщаться конструктивно?

— Безусловно. И, извините меня. В Новгороде перестаешь видеть землю, для которой живёшь. И людей тоже не видишь.

Большой Медведь ухмыляется и кивает. Стол пропадает, отец едва успевает выхватить плюшки. Чуть смущенно улыбается.

— Хорошо, что Вы умеете признавать ошибки, Олег. Может Кирилл и прав, гордясь Вами. Посмотрим. — отец снова внимательно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. — С чего начнем? Исторической справки, или какого-никакого плана действий?

— Если можно, немного справки. А то есть у меня ощущение, что я что то пропустил.

— Тогда, отец, все-таки, что ты помнишь последнее?

— На обед прибыл Ободрин-Старший. Всё.

— Тогда, вкратце. — вздыхаю. — Прошло чуть меньше трех лет. Было нападение Ободриных на тебя и маму. Защита дома сработала. Сестру я вынес, тебя и маму — только через два года. Ты лежишь в коме. Мама приходит в себя постепенно, и ей почти точно будет лучше, чем раньше. Скорее всего, с ней благословение богини, но это не точно. Ободриных больше нет. Их Род уничтожил я, недавно. Мир на пороге вторжения демонов. Но шансы это изменить большие. Глобально, вроде, это всё. Там много ещё по мелочи, но думаю, оно подождёт. Мы это уже с тобой обсуждали, когда я тебя из плена доставал не так давно.

— Спасибо, Вам, Кирилл. Мне было нужно. Очень неожиданно и странно. — отец трет виски. — Но я ничего такого не помню.

— Интересно работает память. Думаю, что воспоминания Вашей души, граф, пока от