Хотя с какой стати? Если она его не устраивает, какая есть, то и фиг с ним.

Она потянулась к тумбочке за пакетиком малиновых мармеладок.

* * *

– Входи, – сказала она, широко распахивая дверь.

Викинг позвенел перед ней ключами от машины. Волосы у него отросли почти до плеч. Если видеть только его голову, с тонкими чертами лица и длинными ресницами, его можно было принять за девушку. А вот фигура – совсем другое дело. Высокий, мускулистый, широкоплечий – настоящий хоккеист.

– Что это? – спросила она.

– Сдал в понедельник на права, – ответил он, улыбнувшись своей волчьей улыбкой.

Проклятие, до чего же он красивый! Она сделала шаг назад, чтобы пропустить его в дом.

– А-а, – с казала она. – А какую машину ты купил?

Улыбка слегка полиняла, небрежной походкой он пошел за ней в ее комнату.

– У мамаши одолжил, – ответил он.

У его мамы Карин «гольф». Или же «пассат»? Биргитте она нравилась. Карин была социальным работником в муниципалитете. Работала на полставки, чтобы побольше времени проводить дома со Свеном, младшим братом Викинга, отстающим в развитии. Иногда они сидели за столом и пили чай у них дома, пока она ждала Викинга, беседовали о том, как важно дать людям образование и хорошие условия для развития. Карин разговаривала с ней, как со взрослой.

– Что у тебя с ногой?

Сквозь дыру на джинсах виднелась большая повязка. Она показала ему и свои руки.

– Упала.

Он наклонился вперед и посмотрел внимательно.

– Ай-ай, плохо дело, – проговорил он.

Она закрыла дверь. В комнате стало сумеречно – сюда, в подвал, лучи солнца не пробивались. Викинг плюхнулся в ее складное кресло, сама она села на кровать.

– Ты, наверное, догадываешься, что мне довольно тяжело с тобой разговаривать.

Он опустил глаза, глядя на свои руки.

– Я начала тебя бояться, – продолжала она. – Ты меня чертовски напугал. Со мной никто никогда так не обращался. Никогда в жизни.

Он кивнул и сглотнул, по-прежнему глядя на свои руки.

– Понимаю. Я поступил… неправильно. Я правда хочу попросить у тебя прощения.

– И еще на руках у меня остались синяки. Мама спросила, что это и откуда.

Это последнее она присочинила, никаких синяков не осталось, но она просто не смогла удержаться.

Он поднял на нее взгляд – глаза округлились, стали еще более виноватыми.

– Сам не понимаю, что на меня нашло, – пробормотал он. – Понимаю, что ты испугалась – я сам себя испугался. Мне было тяжело. Я много думал о том, что я наделал, и понял, что мне нет оправданий. Если ты хочешь быть со Стефаном, то, конечно – э то твое право, я просто так чудовищно… да, рассердился и расстроился.

– Это ничего не значит, – проговорила Биргитта. – И ты все отлично знаешь. Это не оправдание.

– Понятное дело, нет, – ответил Викинг.

Она занималась сексом со Стефаном Алатало на вечеринке. Там все ужасно перепились, они с Викингом тоже, к тому же она мешала алкоголь с таблетками, так что мозги совершенно отрубились. Викинг бродил по дому в поисках ее, в то время как она кувыркалась со Стефаном в спальне у чьих-то родителей. Узнав об этом, Викинг пришел в ярость.

– Насколько ты был близок к тому, чтобы меня ударить? – спросила она.

Он покачал головой.

– Я бы никогда этого не сделал. Никогда не ударил бы девушку.

– Никогда не говори «никогда». Ты не можешь знать. Вполне вероятно, что очень даже и мог ударить. Со всего размаху.

Он не ответил.

– Мне кажется, – проговорила она, – что ты и сам до конца не понимаешь, до какой степени насилия ты можешь дойти. Ясное дело, тебе тяжело – когда ты осознал, что можешь представлять опасность для других. Ты для того пришел сюда, чтобы я погладила тебя по голове и сказала, что на самом деле ты хороший мальчик? Что все это было недоразумение?

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Вовсе нет, – ответил он.

– А все эти твои постоянные допросы – что я делала и с кем, как ты это назовешь?

Он вскинул глаза, посмотрел на нее с искренним удивлением.

– Что ты хочешь сказать?

Она заполнила легкие воздухом.

– «Что ты делала во вторник?», «А ты правильно ответила на все вопросы в контрольной?»

Он развел руками.

– Но ведь я просто спрашивал! Разговаривал с тобой.

– «Что у тебя на шее?»

– Но ведь это был огромный засос!

Да, строго говоря – его оставил тот парень из отдела пластинок в Tempo.

Викинг откашлялся и постарался сесть прямо, что не так-то легко сделать, сидя в складном кресле. Снова уставился в пол или же на носки своих ботинок.

– Я просто хотел попросить прощения. Не хочу, чтобы ты считала меня свиньей. Ты мне просто нравилась – собственно говоря, ты мне до сих пор нравишься, и я хочу, чтобы мы остались, да, друзьями.

– Друзьями?

Он кивнул и поднял на нее глаза.

– Ты хочешь, чтобы мы продолжали встречаться? – спросила Биргитта.

Он чуть заметно пожал плечами, закусил губу.

– Даже не знаю, – пробормотал он. – А ты?

– Я тоже не знаю, – ответила она. – Это зависит…

– От чего?

– От того, хочу я или нет.

Чуть заметно улыбнувшись, он лукаво посмотрел на нее. Он и вправду самый красивый парень из всех, кого она когда-либо видела. Он словно наэлектризован, весь светится изнутри. Излучает доброту, но это иллюзия. Горько, что мир настолько искажен.

Она взглянула на свои наручные часы и поднялась.

– Мне пора идти, – сказала она. – У нас сегодня читательский клуб.

Он выбрался из кресла.

– Вы до сих пор продолжаете встречаться?

– Скоро закончим.

– Хочешь, подвезу?

– На «пассате»?

– У меня «гольф».

Она воздела глаза к небу.

– Ну хорошо.

Отошла к шкафу, стянула через голову джемпер, достала рубашку. Ощущала спиной взгляды Викинга – ему всегда нравилась ее грудь. Напялила мужской пиджак с подплечниками, купленный в секонд-хенде в Питео. Взяла книгу и бумажник, засунула в сумку. В дверях он на секунду замер, словно хотел ее обнять.

Но потом повернулся и пошел впереди ее к машине.

* * *

Остальные уже расселись на мешках, ей пришлось довольствоваться детским диванчиком.