— Ооо, Мох, — простонала Моргана, — когда ты прекратишь свою бесконечную болтовню?

— Не перебивай его, Моргана, — одернула ее Мэтти.

— Неужели это вправду ты, Мэтти? — спросила Моргана. — Я смущена.

— Да, — ответили разом Календула и Мэтти.

— Она стала одним целым со мной, — объяснила Календула. — Но это ничего не меняет. Она по-прежнему наша хозяйка.

— Итак, Мэтти, — сказала Лира, — почему ты оказалась здесь и, осмелюсь спросить, почему в таком виде?

— Ну, ты же не ожидала, что она явится в виде какого-нибудь копытного — коровы, лошади или козы? — сказал Мох.

— Вот еще! Это не для нашей Мэтти! — произнес Улисс медленным, задумчивым тоном.

— А что с другой твоей сущностью? — спросила Моргана.

— Трудно объяснить, — ответила Календула. — Ее тело лежит в аббатстве и кажется умирающим, а дух свободен.

— Но, — произнесла Мэтти негромко, и птицы застыли на своих насестах, — это лишь на время, друзья мои. Я могу уйти любым способом. Я решила, что смерть — последний выход для меня. Я знаю, что вы прекрасно понимаете это, — при этих словах птицы величественно кивнули. — Но на карту поставлено нечто большее, чем моя жизнь. Это жизнь нашей страны. Наш король в плену. И настала пора полететь в зеленый лес… Теперь я поняла, что вы пытались объяснить тогда о двух точках на земле… Я чувствую их в своем сознании, наверное, точно так же, как вы.

Мох необычайно разволновался:

— Ты чувствуешь нуамелк, Мэтти? Притяжение северной точки?

— Да. Раньше я будто жила в плоском мире, а теперь чувствую его форму… Я ощущаю звездный свет своими костями, притяжение луны — своим сознанием, земные точки — горлом.

— Когда отправляемся? — спросил Улисс. — Какова наша стратегия?

Поднявшись на своем насесте, он расправил плечи и теперь напоминал рыцаря, ожидающего приказов своего монарха.

— Отправляемся сейчас, — ответила Мэтти. — Мы отыщем рубины, но перед этим я должна взять кое-что еще.

— Что же? — спросила Моргана.

Мэтти обернулась к Моху.

— Оно здесь, не волнуйся. — Старый сапсан прошагал к одному из бассейнов и зарылся в заполнявший его песок. Когда он поднял голову, Мэтти увидела сверкавшую у него в клюве Звезду Иерусалима.

— Да, — сказала Лира, — мы умеем хранить тайны.

— Знаю, — ответила Мэтти. — Сапфир уже у нас, и когда мы заберем рубины, сможем улететь.

— Куда? — спросила Лира.

— Через Ла-Манш, во Францию. К королеве Алиеноре.

— Ветер дует с запада, — сказала Календула. — Мы можем преодолеть это расстояние в течение дня и следующей ночи.

— Но Мэтти, — произнес Мох. — Ты знаешь, мое зрение ослабло, когти затупились. Маховые перья пропали. Я линяю совсем редко. Когда это было в последний раз? В День святого Руперта? Или я потерял счет времени? Может быть, я линял летом, в День святого Альбана? Я отправлюсь с вами, но летун из меня не самый лучший.

— Не важно, милый, — ответила Мэтти мягко. — В этом полете я буду с тобой.

Она знала, что пора переключиться с Календулы на Моха. Девушка снова ощутила, как в сознании что-то толкается. Ее дух начал соединяться с духом Моха, точно так же, как раньше с духом Календулы. Мох словно искривлялся, а Мэтти обвивала его. Наконец они стали одним целым.

И вдруг из сознания старого сапсана всплыло что-то странное. Это было совсем не похоже на линьку. Мох задрожал, как будто каждое его перышко наполнилось энергией и новой жизнью. Ноги вытянулись, и все тело начало покалывать, а потом его пронзила дикая боль. Птица мигнула и поняла, что впервые за много лет может видеть ясно. Она расправила крылья, и по телу пробежала новая волна энергии.

— Это еще не все, — раздался в ее голове голос Мэтти.

— Я чувствую, что мои глаза стали совсем молодыми. — Мох обернулся к остальным птицам.

— Но я рассчитываю на твои инстинкты, Мох, — ответила Мэтти. — Когда-то ты учил меня быть сокольничим. Теперь ты должен научить меня быть охотничьей птицей, хищником!

Короткокрылые, или настоящие, соколы летают низко и охотятся с помощью хитрости. Они летают высоко и для убийства бросаются вниз. Следовательно, сокол благодаря своим методам более пригоден для охоты на вырубках и полях.

Пять птиц с могучими крыльями пустились в полет на фоне зардевшегося рассветного неба. Первые солнечные лучи окрашивали их в нежно-розовый цвет.

— Мне как будто вставили новые перья от головы до когтей! — сказал Мох. — А каким стало зрение!

Мэтти была заворожена великолепием этого полета на рассвете. Умения Моха позволили им двигаться по воздуху без усилий, и теперь она могла лететь по восходящим потокам, скользить и парить.

Они быстро миновали зеленый Барнсдейлский лес, и девушка сразу же разглядела несколько королевских крепостей. «Подумать только — мы собираемся стащить сокровище прямо из-под носа у врагов», — пронеслось у нее в голове.

— Ладно, берем на север, — скомандовала она. — Первое дерево — это ель. Вот она, внизу. Мы с Мохом приземляемся первыми. Календула, прямо перед этим деревом растет дуб. Веди туда остальных, и вы найдете гнездо в дупле с восточной стороны.

На самом деле Мэтти не использовала слов «восток» или «запад». Когда она думала о направлении, в ее сознании тут же возникало притяжение земной точки. Поэтому разговоры с птицами получались очень краткими.

— Мы с Мохом прилетим к вам, а потом двинемся к следующим деревьям, найти которые несколько сложнее.

Мох уселся на большую еловую ветку.

— А теперь, Мох, двигайся к тому месту, откуда эта ветка растет, — сказала Мэтти. — Над ней будет дупло.

Они быстро преодолели краткое расстояние. Мох сунул голову в гнездо, и Мэтти невольно моргнула.

— Здесь гнездо! — сказала птица.

— Просто мы обернули каждый рубин мохом и сухой травой, — объяснила девушка.

Она почувствовала, как клюв Моха осторожно роется в самом низу дупла. И вдруг блеснул красный луч.

— Вот он! — воскликнули они вместе.

— А ты сможешь удержать его своим клювом? — спросила Мэтти. — А сапфир когтями?

— Конечно, — ответил Мох и подхватил рубин клювом.

Они встретились с остальными птицами у дуба, и Мох, управляемый Мэтти, повел всех дальше.

Когда они добрались до последнего дерева, собираясь забрать пятый рубин, на тропе неожиданно появился королевский лесничий. Он поднял голову и задумался, почему это пять птиц сидят на ветке дерева. У них перехватило дух.

— Что будем делать? — спросила Моргана.