И вот теперь смотрел на неё, такую красивую и настоящую, а сам глазам поверить не мог, что это моя вторая половинка.

О том, что признаюсь ей в родстве наших душ я решил ровно в тот момент, когда она сняла кулон, чтобы спасти меня. Может, тут были замешаны инстинкты, кто его знает, но я прекрасно осознавал, что никого не буду любить так же сильно, как её. И не любил никогда…

Вот только появился один жирный минус, из-за которого я не мог взять и раскрыться перед ней в ближайшее время — она могла посчитать, что всему виной столь редкостный окрас, которым она обладала.

— Спасибо за то, что помог нам, — держа Эстер на руках, я посмотрел на Зейна. — Надеюсь, что всё это останется между нами?!

— Я тоже рассчитываю о том, что о моей «вольности» никому не станет известно! — кивнул он.

Вроде бы договорились, но давление его взгляда на меня не давало покоя, и я чуть было не сболтнул, что ревновать тут смысла не имеет, потому что она моя.

Мистер Родриксон поблагодарил Зейна за оказание помощи его «заплутавшим» студентам и открыл портал. Ангел провожал нас взглядом, прожигал мне взглядом спину и, честно признаться, ничего приятного в этом не было. Во-первых, он сами виноват в том, что потерял Эстер, а во-вторых, слава Всесильному, что он упустил свой шанс.

Оказавшись около двери в спальню Эстер, я поблагодарил ректора, что не придётся тащиться через всю академию. Он открыл, пропуская нас вперёд. Уложив её на кровать, я присел рядом.

Мистер Родриксон вошёл и закрыл за собой. Он приблизился к окну и скрестил руки за спиной, напряжённо размышляя о чём-то.

— Ты обращался на территории ангелов, верно? — спросил он, не оборачиваясь в мою сторону.

— Обращался ли я? Нет. Зейн помог нам раньше, чем я обратился бы… Я пытался держать себя в руках.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, Кьер! — ректор сощурил глаза.

Ректор обернулся. В его взгляде читались гнев и сожаление одновременно. Ладно… Он спрашивал не конкретно об этой ситуации. Хотел узнать — обращался ли я раньше.

— Обращался пару раз, когда был приставлен к ней, как оберегающий от академии. Всё было законно.

— Они пишут, что в первый день знакомства, не получив разрешения академии, ты обратился на их территории.

— Я хотел забрать Эстер. Во мне говорила метка. Простите, — опустил я голову и покосился на Эстер, прикусывая язык, потому что она могла услышать мои слова.

— Не бойся! Она спит крепко! И проспит целую ночь. Я-то прощу тебя, Кьер, а вот они требуют представить тебя для суда. Ты же понимаешь, что это означает, Кьер?

— На пару-тройку циклов они отправят меня в царство Люцифера… Ну это в лучшем случае, — пожимаю я плечами.

— Если только…

Ректор быстро приблизился к двери и дал мне знак, чтобы следовал за ним. Я ещё раз посмотрел на Эстер и вышел. Она нуждалась в отдыхе, а я не мог постоянно сидеть у её постели, хоть на самом деле очень хотелось этого.

— Если только? — переспросил я, улавливая основную мысль ректора. — Нет! Ничего не выйдет. Я не смогу пройти с ней инициацию так скоро… Кроме того, мы оба прекрасно понимаем, что они пытаются отыскать повод, чтобы начать войну, но у нас тоже есть козырь в рукаве — они чуть было не убили Эстер.

— Только ты этому свидетель, Кьер!

— Нет! Зейн сам знает, что его кто-то околдовал… Он сам признался Эс в этом.

— Но он вряд ли станет свидетельствовать против своей расы, против родителей… А если мы привлечём магов, чтобы прочли скрытые воспоминания Эстер, у неё останется слишком мало сил. Она может не пережить этого. Ты ведь понимаешь?

Я поджал губы и опустил голову. Я всё прекрасно понимал и подставлять Эстер, ради спасения своей задницы не собирался.

В молчании мы дошли до поворота в мужское крыло и остановились. Ректор потёр виски и внимательно посмотрел на меня. Я отметил, что седины на его висках появилось ещё больше, чем было. И половина точно добавилась из-за меня. За это я по гроб жизни ему был обязан, но не мог ничего поделать с собственным нежеланием становиться правителем… Хотя… Если опасность угрожала нашему миру, то мне ничего не оставалось делать, вот только вопрос — прислушаются ли ко мне.

— Я не выдам им тебя, Кьер. Постараюсь надавить на что-нибудь, может, прошлые косяки и на то, что обращение в воздухе не считается. Кроме того, они не заявили сразу…

— Если от этого будет зависеть судьба мирного договора… Вы должны будете сдать меня, — кивнул я.

Пожелав ректору доброй ночи, я подумал о том, что обязан поговорить с Эстер как можно быстрее. Завтра ей непременно следует посетить занятия по полётам и ознакомиться с историей, а потом мы обсудим всё.

Она должна знать, кто её истинная пара. И лучше, если она услышит правду из моих уст.

Оказавшись в своей комнате, я откинулся на подушку и принялся напряжённо думать. Я прекрасно знал, что обращаться на ангельской или нейтральной территории нельзя, вот только всё равно поступил так, значит, тому были причины…

Да, во мне говорила метка, вынуждающая спасти вторую половинку из цепких лап этих ненормальных опекунов, но было ещё что-то…

Едва пришла дельная мысль, я подпрыгнул на постели и чуть не закричал: В сердцевинку!

Ну, конечно же! Всё дело в том, что мне предложила обратиться на крыше их поместья Эстер, а на тот момент она была равноправным членом семьи Агресс…

В своде правил есть такое уточнение: «если хозяин территории или члены его семьи позволяют обратиться, дракон может это сделать».

Она позволила мне. И теперь мне чертовски захотелось оказаться на том суде, чтобы утереть нос ангелочкам, и я бы с удовольствием показал опекуну Эс средний палец.

После того как хорошая мысль посетила мою голову, я преспокойно смог улечься на кровать и уснуть. Я почувствовал себя младенцем, сладко засыпающим в материнских объятиях.

Часть 41. Эстер

Я открыла глаза и заметила стены своей спальни в академии. Приподнявшись на локтях, я осмотрелась и убедилась, что это не сон.

Как всё прошло?

Мы вернулись?

Что с Зейном?

В голове пульсировали разнообразные вопросы, но я ничего не могла вспомнить о том, как очутилась тут, в своей комнате. Подумалось, словно мне всё это приснилось, но в углу лежала алая накидка, которую мне дал Кьер, а на груди больше не было