Колп уселся поближе к костру и, скрестив ноги, долго вглядывался в сторону скрытого темнотой Леса. Он вспоминал стремительный бросок, едва не ставший последним. «Что же ты сделал, а, Шептун?» – эта мысль преследовала его всю оставшуюся дорогу и сейчас, несмотря на усталость, не выходила из головы. Колп задумчиво смотрел в темноту, будто в ней надеялся прочитать ответ. Лес ударил неожиданно. Безо всякого предупреждения. За долгие годы скитания по Лесу Колп научился хорошо чувствовать Его настроение, читать незаметные другим знаки, вовремя обходя гиблые места. А тут… Колп с остервенением прихлопнул тайком присосавшуюся к лодыжке небольшую, с палец толщиной, многоножку. Видно, не нравится ему кто-то из отряда. Очень не нравится. А может, это и не один человек, а несколько? Колп вдруг осознал, что и сам подвергается большой опасности хотя бы потому, что находится в непосредственной близости от этих людей. Он щелчком скинул раздавленную многоножку в траву. Лес огромен. Он просто не может вот так выборочно прихлопнуть нужного ему человечка. Лес бьет так, что за тысячу шагов в округе аукается.

Колп посмотрел в сторону шалаша, где сейчас спал Шептун. Навязчивая мысль снова вернулась. «Что же ты, старик, все-таки сделал? – Колп как будто вновь услышал у себя в голове неясное бормотание, а вместе с ним ощутил нарастающие страх и отчаяние. – Может, ты узнал Слово? Да нет! – одернул себя Колп. – Истинного Слова не существует, как не существовало его и раньше. Это все сказки, которыми так любят развлекать себя охотники, коротая долгие вечера у деревенских костров, – он машинально погладил лысину. – Но что тогда это было? Ведь старик не отвел нападавших, нет – это-то я хорошо почувствовал. Да и такую свору бросившихся на нас тварей не отвести, только время потерять. Сам я даже и не пытался. Один только выход – бежать. И тут вдруг Шептун. Он будто просто взял да и… – Колп на мгновение задумался, какое тут лучше подойдет определение. – Просто приказал убираться прочь, и все, – он не заметил, что кивает в такт своим мыслям. – Да, просто приказал убираться. И они убрались, – Колп подбросил сухостоя в костер. – Не прост ты, Шептун, ой, как не прост! Ну да ладно, – Колп встал. – Мое дело маленькое: доведу вас до Каменных Крестов, а там… – он поднял голову к небу. – На все воля Ушедших».

* * *

Утром все первым делом плотно позавтракали. Ели с большим аппетитом. Даже всегда аккуратная Клео так вгрызалась в куски горячего мяса, что не замечала ручейков жира, стекающих по ее рукам. Вчерашний прорыв через чащу отнял много сил, и теперь организм требовал восстановить растраченную энергию.

После завтрака Шептун принялся обрабатывать полученные охотниками раны. Ник отделался многочисленными царапинами и ссадиной на лбу. У Рона и Валу порезы были значительно глубже и при движении иногда кровоточили, и Шептун отправил Ника к Чистому озеру за водой. Как он объяснил, прежде чем смазывать лечебной мазью, раны требуется хорошенько промыть водой. А еще лучше – воду заранее хорошенько прокипятить.

Ник мысленно похвалил старика за столь редко встречающуюся в этом Мире заботу о санитарии, закинул копье на шею, предварительно подвесив на его концы два здоровых бурдюка, и широко зашагал в сторону озера. Серый тут же вскочил с земли и бесшумно последовал за ним.

– Гунн-Терр, – Шептун подошел к альвару, – дай взгляну на твою руку.

– Пустяки, – альвар нехотя протянул правую руку. – Легкий порез, к вечеру затянется.

– Затянется, – проворчал Шептун. Он несколько раз быстро надавил на припухлость вдоль раны и удовлетворенно хмыкнул: – Повезло. Скоро начнет чесаться. Терпи! Когда совсем невмоготу станет, подойдешь, помажу.

– Как-нибудь сам, – вместо благодарности буркнул альвар. – Сит, Клео! – позвал он и легко поднялся. – Я вчера стрелы все израсходовал. А в запас лезть раньше времени не хотелось бы. Думаю побродить по округе – может, где эбеновые заросли попадутся. Составите компанию?

* * *

Ник размашисто шагал по невысокой траве, полной грудью вдыхая сладковатый аромат цветов, яркими пятнами разбросанных по саванне. Серый бежал где-то впереди, то возвращаясь, то снова скрываясь в траве. Его врожденная способность моментально менять окрас под любую окружающую среду не переставала восхищать Ника.

Потянуло прохладой, Ник ускорил шаг и, пройдя не больше трехсот метров, остановился на крутом склоне.

– Ого! – присвистнул он. Перед ним до самого горизонта раскинулась широкая голубоватая водная гладь. Солнечные блики танцевали на мелких волнах, разбивавшихся о заросший растительностью берег. – Да ведь это настоящее море!

Он осторожно съехал вниз с крутого обрыва и задержался у самого берега: вода была настолько прозрачной, что Нику нестерпимо захотелось искупаться. Он уже порядком забыл ощущение чистого тела, а потому, недолго думая, стащил рубаху и пошел к воде. На берегу росли раскидистые кусты вроде земных мимоз, а густая трава доходила до самого озера и, утопая, скрывалась в глубине.

Ник вошел по пояс в прохладную гладь, расправил плечи и уже вытянул руки, чтобы пуститься вплавь, как вдруг оставшийся на берегу Серый заворчал. Ник остановился, и в следующее мгновение огромное тело, похожее на бревно, пронеслось как стрела и задержалось как раз в том месте, куда он секунду назад собирался нырнуть. Ник молниеносно выскочил на берег и, только отбежав метров на пятнадцать, остановился, чтобы оглянуться. Подводная тварь, живо напомнившая Нику гигантских кайманов Амазонки, некоторое время смотрела на него глазами, похожими на перископы, после чего медленно, как бы нехотя, скрылась в глубине.

– Чертова планета! – закричал Ник в полный голос, не до конца оправившись от испуга, а в первую очередь, от досады на себя. – Расслабился! Веселенькое дело – быть сожранным безмозглым крокодилом, преодолев такой громадный путь.

Вспомнив, зачем он сюда пришел, Ник вздохнул и молча полез по скользкому склону наверх к так беспечно брошенному им копью и двум бурдюкам, дожидающимся, чтобы их наконец наполнили водой.

* * *

Сит с Клео шли чуть впереди и о чем-то оживленно беседовали. Гунн-Терр следовал за ними чуть поодаль, внимательно осматривая округу. Орфиус стоял в зените, и пора уже было возвращаться в лагерь, а эбеновые заросли так им и не попались. Сит предложил войти в Лес. Гунн-Терр долго колебался, но не возвращаться же, право, с пустыми руками. А теперь, идя по пояс в высокой траве, где может скрываться все что угодно, хлюпая ногами по болотистой почве и раздвигая паутину из свисающих стеблей лиан, альвар клял себя за неосмотрительность. Однако скомандовать повернуть назад было равнозначно признанию в трусости. Он специально не прислушивался к беседе Сита с Клео, но хотя сейчас, войдя в Лес, они старались говорить шепотом, до него все равно долетали отдельные фразы.

– Я же тебе говорю, это все Шептун, – Сит ловко перепрыгнул поваленное дерево и подал девушке руку, помогая перелезть через преграду. – Это он тварей отвел! У меня тогда так в голове зашумело, будто пыльным мешком огрели.

– Да? – с недоверием в голосе проговорила Клео, потом не удержалась и тоже пожаловалась: – И у меня такое было, думала, голова от натуги лопнет. Так это что получается, я теперь могу Дар слышать?