– Забирай!

– Вась, только слышь чего – ты его пока шваброй не тычь, ладно? А то… все же живой мужчина, можно что-нибудь покалечить…

Василиса пообещала. И уселась ждать соседку. Но тут ожил сам Таракашин.

– Я пришел вовсе даже не к вам, уважаемая Василиса!! Я хотел навестить мою супругу! Люсеньку! А заодно узнать, почему это вы за проведение свадьбы мне не заплатили?! Вы тогда ушли, а я еще, чтоб вы знали, там до четырех часов утра народ смешил!

– У тебя, Таракашин, такое жизненное кредо – народ смешить, зачем тебе деньги? – бурчала Василиса, намазывая на нос яичный белок – он так хорошо подтягивает кожу.

– Надо, – не соглашался Таракашин. – Мне хочется сытно кушать и тепло спать.

– А вот это – легко! – воскликнула Василиса. – Сейчас за тобой придут, чтобы как раз вкусно покормить. Собирайся, Таракашин. Тебя ждут теплые женские руки!

– Я не хочу-у-у к Ане-е-е… Я не люблю ее-е-е-е… – захныкал Виктор Борисович, но было уже поздно.

В двери уверенно позвонили.

– Васенька, ты его еще держишь? – задыхаясь от быстрого бега, спросила Аня. Сунулась в кухню и запела: – Бе-е-едненький мо-о-о-й, затолкался за сту-у-ульчик. Вылазь давай… Ну вылазь! Да что ж такое… прям так за стол и цепляется… А ну пошел домой, цыля! Пошел!

И две соседушки полотенцами принялись выгонять бедолагу из убежища, точно блудного бычка.

– Давай, шевели ногами, – толкала в спину ненаглядного Аня. – У меня там уже и котлеты подогрелись, и водочка на столе, давай, иди!

В прихожей Таракашин снова заартачился.

– Котлеты-ы? Опять мя-я-ясо… – капризно тянул он. – А салатик? Хочу сала-а-атика!

– А и салатик будет, я покрошить не успела, – надевала на него башмаки Аня. – У меня огурчик есть, укропчик, лучок зеленый на окошке, капусточка…

– А ну пошел! – шлепнула его по спине Василиса так, что он в одном ботинке вылетел в подъезд. – Быстро! За капустой!.. Мяса он не хочет! Ты, Ань, ему в следующий раз колокольчик на шею!

Выпроводив Таракашина, Василиса снова вытащила ведро с тряпкой и замыла следы, по примете, чтобы Люсин кавалер обратно не вернулся. А когда домыла, сразу же позвонила Маша. Зазвонила и затрещала в трубку:

– Вася!! Василиса! Немедленно включай телевизор! Сейчас по нашим городским новостям моего Темку показывать будут!! Там Дом детского творчества снимали, ну и Тему крупным планом, он там какую ерундовину придумал, говорят жутко умная! Темке уже даже из Москвы звонили, сказали, чтобы на каникулах обязательно приехал. И всю поездку оплатят! Очень боятся. Ну, чтобы он что-нибудь еще не придумал… безнадзорно! Вот, поедем!

– Маша, ну дай мне телевизор включить! – рванулась Василиса искать пульт.

– Я тебе перезвоню, – бросила подруга трубку, а Василиса принялась шарить по дивану и креслам.

Мария Игоревна была давней подругой Василисы и Люси. И они прекрасно знали, как попали к Марии Игоревне заброшенные, обозленные мальчишки – Темка и его брат. Помнили, что еще совсем недавно этот Темка считался и вовсе немым, так был запуган, и сколько они натерпелись за свою короткую жизнь. Хорошо, что мальчишкам попалась такая вот Маша. И Маше тоже счастье: так она всю жизнь одна куковала – ни мужа, ни семьи, а теперь – расцвела, у нее своя маленькая семья. А уж как она над своими парнишками трясется! И вот, пожалуйста, теперь Темку даже в Москву приглашают!

Василиса отыскала, наконец, пульт и принялась скакать по каналам – она не догадалась спросить Машу, по какому каналу будут рассказывать про Темкины способности. И вдруг!.. Василиса совсем отчетливо увидела, как с экрана на нее глянуло лицо знакомого парня!

– …Кувыкин Никита Альбертович, – проговорил за кадром сухой мужской голос. – Примечательно, что в нашем городе это не единственная смерть, когда молодых людей отправляют на тот свет таким способом – никаких повреждений на теле жертвы не обнаружено. Предположительно это яд, однако, какой именно, экспертизе так и не удалось распознать.

Василиса отвесила челюсть. Вышеупомянутого Кувыкина она прекрасно помнила – еще бы! Это он встретил ее тогда на аллее и требовал денег! А потом еще звонил, кстати, совсем недавно! И вот погиб… Нет, не погиб, его отравили, по телевизору же ясно сказали. Василиса, боясь шелохнуться, уставилась в экран и ловила каждое слово. Теперь на экране расплывалась чья-то здоровенная физиономия, а поскольку щеки лежали на погонах, было ясно – комментирует сказанное какая-то личность из следственного отдела.

– Сейчас наша промышленность работает так, что доступ к разного рода химикатам практически не ограничен, – грустно говорила физиономия. – Совсем недавно нашли несколько тонн полуразвалившихся мешков с отравой для грызунов. Предприятие распалось, и все это оказалось брошенным! А это яд в чистом виде! И лежит без всякого контроля!

– Простите, а что можно сказать по делу Кувыкина? А также относительно еще трех, как нам известно, случаев?

Василиса дернулась – как трех? Им известно только два! Антон, Эдик и… Кувыкин Никита Альбертович. А третий кто? Ведущий же прямо сказал: «И еще трех!» Значит, всего четыре…

– В интересах следствия информация… – заученно бубнила физиономия в погонах, а Василиса теперь не находила себе места.

Всех троих она знала лично! Ну пусть не совсем хорошо знала, но знала! И пусть это было мимолетное знакомство, как в случае с Кувыкиным, но… и его знала тоже! Он сам на нее вышел! Неужели совпадение? Не верится… И кто же четвертый?

Между тем программа подошла к концу, и ведущий с самым милым оскалом пригласил всех к тесному сотрудничеству:

– Если у вас есть для нас какая-то информация, будем рады вас услышать! С вами была программа «Семь трупов за неделю»…

Василису передернуло. Она быстро переписала телефон, который вылез на экран крупным планом, выключила звук и теперь металась по комнате, как барсук в клетке. Конечно, минут через пять позвонила Машенька и спросила, захлебываясь, как ей понравился Темка, и ту ли рубашечку она ему надела, и не слишком ли заметно, что стригли его дома? Василиса выразила бурное восхищение и быстренько сослалась на дела – она ждала Люсю. И только с ней могла теперь говорить.

– Вот, – закончила рассказ Василиса и уставилась на подругу. – Что думаешь?

Люся помолчала.

– А этот… Кувыкин, ты говоришь? Он же тебе угрожал, да?

– Угрожал. Денег требовал, – вспоминала Василиса. – Но, честно говоря, я его всерьез не приняла. Ты же понимаешь – приличного преступника собакой не запугаешь. Ну я и подумала – поиграть мальчик хочет. Да и потом – он же просил-то всего половину того, что я получила! А мы только что с тобой получили гонорар за свадьбу! Ну и… Люся! Ты представляешь эту половину? Да он бы руку протянул, ему бы милостыню больше дали!

– А может… – Люся уставилась на подругу и тихо проговорила. – Вася, он что-то другое имел в виду.