силуэт в светлом пальто, таким же, как в тот вечер, когда я впервые подвозил Машу домой.

Маньяков она боится, и едет на свидание среди ночи неизвестно с кем.

То, что она не разбирается в людях я понял, когда метелил это стонущее недоразумение, с которым в браке Маша была целых десять лет. Видел ошеломление на ее лице, когда я откинул ее бывшего от полубессознательной напуганной девушки.

Маньяков она боится, ага.

Меня она боится.

Не верю!

Сжимаю оплётку руля до побелевших костяшек пальцев. Раны на руках, заботливо обработанных Машей почти прошли. На коже остались лишь розовые следы.

Как нежно она прикладывала ватный диск, заботливо дула на раны, чтоб уменьшить боль от прикосновений грубой поверхности ватного диска, пропитанного спиртом. Не может она быть равнодушна ко мне! Не может!

Завожу машину, припаркованную чуть поодаль от ее подъезда и выезжаю со двора, следую вслед за желтой машиной такси.

Боится она меня! Чушь собачья!

Побежала на свидание с неизвестным хахалем, который может оказаться потенциальным маньяком, так, словно от этого ее жизнь зависит. Плевать на мои чувства! Стерва!

И что я буду делать, когда увижу их? Хоть посмотрю, на кого она меня променяла. Потешу свое самолюбие. Или закопаю его ещё глубже и поеду в ближайший бар для того, чтобы напиться.

Мой ход мыслей прерывает звонок мобильного телефона. Не глядя на экран принимаю звонок и слышу взволнованный голос дочери в трубке.

— Пап, ты Марьванну подвёз?

— Да, Лиз. Я сегодня буду поздно, в отделение вызвали.

— Ммм, ясно, — представляю, как недовольно поджимает губы дочь.

— Ложись спать, Лизок. И ещё… Дай мне номер твоей Марьванны. Она документы в машине забыла, надо бы вернуть…

Пока под диктовку дочери вбиваю в записную книжку мобильного телефона номер Марии, даю себе мысленный подзатыльник то, что не сделал этого раньше. Ведь ее номер остался написанным в протоколе дела о клофелиншице. Мог бы и раньше это сделать.

— Пап, она ведь без документов была, — замечает дочь. Ох ты ж наблюдательная моя!

— Ложись спать, Лиз, — прерываю разговор, избегая отвечать на ее невысказанных вопрос. Моя дочь девочка умная. Сама обо всем догадается.

А ещё через десять минут не выдерживаю томительного ожидания в машине и решаюсь набрать номер Маши.

34. Машенька

Ну как ему объяснить, что не могу встречаться с ним? Ласковая улыбка Михаила, адресованная мне, каждый раз вызывает томление в груди и желание кинуться ему в объятия, раствориться в силе этих крепких рук, утонуть в обещании защиты и надёжности.

Но нельзя! Нельзя!

Желудок сводит от мысли, что Виталина снова напакостит Лизе перед самым выпускным. А Вадим, пытавшийся меня изнасиловать, может посадить Мишу в тюрьму. Я не могу этого допустить!

Даже, если у них ничего не получится, я не смогу выдержать разочарованного взгляда Миши, когда он поймет, что я — причина всех его бед.

На мое счастье (хоть и нельзя такому радоваться), Виталина не вышла на работу на следующий после нашего разговора день. Поговаривают, что легла на сохранение в больницу и это надолго.

Поэтому мой единственный выход — найти спутника на их свадьбу. Для демонстрации силы и защиты так сказать. Виталина уверена на сто процентов, что у меня отношения с Михаилом. Поэтому нужно убедить ее в обратном, чтобы у нее не было рычагов давления на меня. Вадим пока не досаждает, и это не может не радовать.

Я представить себе не могла, что Михаил так бурно отреагирует на новость о том, что я иду на свидание с другим мужчиной. Знала, что может быть расстроится, огорчится. Но чтобы так взбесился…

Непредсказуемый мужчина.

Но я должна следовать плану.

И вот я сижу в ресторане с незнакомым мне мужчиной, с которым познакомилась на том самом сайте. У меня была неделя для общения с ним. Высокий сероглазый блондин тридцати двух лет работает менеджером по продажам в магазине электронной техники. Любит кошек, хоть у него на них аллергия, мечтает свозить любимую женщину в Париж.

Я никогда не мечтала о путешествиях.

Наводить порядок в доме, украшать его по своему вкусу, растить детей и встречать любимого с работы радостными объятиями — вот о чем я мечтаю. За три года, произошедших с момента трагедии, когда я потеряла ребенка, я почти смогла справиться со страхом забеременеть.

Мне очень хочется взять своего малыша на руки. Почувствовать тяжесть маленького тела, копошащегося в пеленках. Погладить нежную кожу маленькой щёчки, приложить младенца к своей груди.

Жаль Вадим этого не дождался, горько ухмыляюсь в ответ своим мыслям.

Уныло ковыряю вилкой в тарелке старательно приготовленную поваром еду, но по вкусу она мне кажется пресной. Будто вату жую.

Новый знакомый, сидящий передо мной в помпезном ресторане не вызывает таких мурашек, как это делает голос Михаила. Нет томления в груди и слабость не бьёт под колени, которые сейчас плотно прижаты друг к другу. С трудом пытаюсь уловить ход мысли собеседника, хотя мысли то и дело сводятся совсем к другому человеку — Михаилу. Да что ж так на нем меня заклинило? Обычный мужик. Высокий. Красивый. Не слащавый, как… Станислав, вспомнила его имя. Михаил красив своей брутальной мужественной красотой. Той, что вызывает мурашки по телу, и спазм простреливает низ живота. И меня пугают эти чувства. Точнее влияние этого мужчины на меня. Мне хочется быть безрассудной, порывистой, импульсивной. Хочется… Целовать шею Михаила, не больно прикусить местечко между шеей и ключицей. Увидеть, как расширяются его зрачки, чувствовать его голодные поцелуи на своих губах. Ох! Что за пошлые мысли, Мария Ивановна. Тело обдает горячей волной возбуждения и неловкости, когда я понимаю, что сижу в многолюдном ресторане. Становится стыдно, и кажется, что каждый, кто обратит на меня внимание, может по моим пунцовым щекам угадать мои мысли. И Станислав…

С удивлением замечаю, что он вопрошающе смотрит на меня, негласно ожидая ответа на свой вопрос, который я пропустила мимо ушей, предавшись мечтам о Михаиле.

Делаю глубокий вдох, стараясь выровнять дыхание и дать себе секунду на размышления. Паника подбирается к горлу. Я не мастер красноречия, и не знаю, что ответить мужчине.

От необходимости что-то отвечать меня спасает звонок моего мобильного. Бросив на Станислава извиняющийся взгляд, принимаю звонок.

— Мария Ивановна, — хриплый бас пускает по моему позвоночнику сноп мурашек, — у вас в квартире трубу прорвало, требуется ваше присутствие.

— Какую трубу? — не сразу доходит до меня.

— Да любую, Маш, — веселый голос в телефоне начинает