Ему до жути хотелось поделиться переживаниями с любимой девушкой, выговориться, выплакаться, но в голове звучал голос папы: «Если женщина не может помочь, ее не стоит волновать».

Оля подвинула чашку, от которой уже шел ароматный пар.

– Лимон будешь?

Володя мотнул головой и пригубил обжигающий напиток. Оля сидела напротив, настороженная и притихшая.

– Почему?

– Что «почему»? – не понял Володя.

– Почему ты уволился? Тебе же нравилось.

– Так получилось.

Ольга поглядела пронизывающе, словно рентгеном просветила. Володя почувствовал, что не может ей соврать, а недоговаривать сил нет.

– Ты лучше расскажи, как себя чувствуешь? – со всей бодростью, на какую был способен, спросил он и присосался к чашке, чтобы избежать вопросов.

– Я-то нормально, – сказала Оля. – Что с тобой, Вовка?

– А что со мной? – вымученно улыбнулся Володя. – Разве что-то не так?

– Ты пропадаешь по нескольку дней. Ты не отвечаешь на простые вопросы и вообще ничего не рассказываешь. Это уже давно. Я старалась не лезть, делать вид, что все хорошо.

– Все хорошо, – повторил Володя ее слова.

Но Оля не заметила, казалось, его реплики.

– Теперь ты увольняешься с работы, приходишь без фотоаппарата, хотя я не помню ни одного дня, чтобы ты вышел без него из дома. И в глазах у тебя страх. Чего ты боишься? Что произошло? Только не говори мне, что ничего не происходит.

Володя не ответил. Как утопающий за соломинку, ухватился за пирожное и принялся жевать, не чувствуя вкуса.

– Вовка, почему ты уволился?

Он посмотрел на Ольгу. Нет, она не любопытничала, она просила, умоляла, кричала одними глазами. По-настоящему переживала за него.

Володя почувствовал вдруг полную беспомощность. Он хотел бы знать какое-нибудь заклинание, которое позволило бы ему вытащить из ее головы все переживания, все лишние вопросы и наполнить ее сердце радостью. Но не было такого заклинания. А если и было, то Ник не поделился с ним этим знанием, и в странных снах оно ему не являлось.

– Я вчера не попал на работу, – заговорил он поспешно. – Прогулял. Не по своей вине, но сегодня мне поставили условие: или я увольняюсь по собственному желанию, или меня увольняют по статье.

– А...

– А вчера я был за городом, – быстро оборвал Володя. – Сбежал из универа, хотел заглянуть к тебе, но у подъезда меня встретили одни такие... – он запнулся, подбирая слово, – люди. И пригласили проехаться за город.

– Но ведь ты мог отказаться.

– Нет, Оленька, я не мог отказаться. Потому сегодня меня вынудили уволиться. А фотоаппарат пришлось оставить у них, поэтому я без фотоаппарата.

Ольга задумчиво покусала губу.

– Во что ты вляпался? Эти люди, они бандиты? Почему они... Они тебя...

На Володю уставились глубокие, полные неожиданного понимания глаза. Он вздрогнул. Ольга встала из-за стола, подошла вплотную, обняла за плечи. Ее пальцы, легкие и трепетные, зарылись в его волосы.

– Папа с мамой знают?

Володя тряхнул головой.

– Надо пойти в милицию и все рассказать, – тихо шепнула она в самое ухо.

«В милицию!» – вспыхнула спасительная мысль.

Как он сразу не подумал об этом? Это же так просто! Дотопать до ближайшего отделения, написать заявление, или что там в таких случаях полагается, и все. И больше с ним ничего не случится, потому что его станут охранять бдительные стражи правопорядка...

Неожиданно накатившая радость от простого решения мгновенно рассеялась, словно дым от сигареты. Какая к дьяволу милиция, если даже он сам может навести на любого мента какой угодно морок, внушив тому нехитрую, но опасную фигню? Какая может быть помощь от милиции, если придет один маг, покажет батальону милиции несуществующую корочку и отправит всех этих ментов по домам?

– От этих людей милиция не защитит, – покачал головой Володя.

– А почему они пристали к тебе? Что ты им сделал?

Володя пожал плечами и грустно усмехнулся:

– Родился. Видимо, я особенный.

– Откуда они вообще взялись? – с досадой спросила Ольга.

Вопрос был чисто риторическим, но Володя принял его на свой счет.

– От отца, – ответил нехотя. – От моего отца, черт бы его подрал.

– Он тоже был там вчера? – насторожилась Оля.

– Нет, он явился позже и любезно довез меня до дома. Оль, не спрашивай меня, пожалуйста. Я не могу тебе всего рассказать. Все это сложно и довольно паршиво.

Оля присела на корточки с ним рядом, опустила голову ему на колени.

– Извини, – сказала совсем тихо. – А если все так плохо, может, тебе с ним больше не общаться? Или ты не можешь?

Володя задумался на секунду, оценивая свою жизнь, ценности, цели, приоритеты.

– Могу, – сказал честно. – Но боюсь, это не только от меня зависит.

– А когда ты с ним теперь увидишься?

– Не знаю. Он всегда появляется сам. И надеюсь, будет это теперь не скоро.

* * *

Ник появился раньше, чем Володя мог предположить. Телефон взорвался «Тореадором» спустя час. Володя лежал на диване в обнимку с Ольгой и смотрел кино. Было что-то около пяти. За окном уже стемнело, но Олины родители еще не вернулись с работы. Звонок мобильника бесцеремонно разрушил весь этот уют.

Володя с подозрением посмотрел на надпись «номер скрыт» на дисплее. Предчувствия его не обманули.

– Здравствуй, мой мальчик, – поприветствовал его Ник. – Через пятнадцать минут у подъезда.

– Я не там, где ты думаешь, – сердито ответил Володя. – Через пятнадцать минут я...

– Через пятнадцать минут я жду тебя внизу, – в голосе Николая появилось раздражение.

– Я не дома, – рыкнул в ответ Володя.

– Я знаю, где ты, – недовольно отозвалась трубка. – Спускайся. Или будешь дальше препираться?

Володя молча нажал отбой.

– Кто там? – Оля приподнялась на локте.

– Мне надо идти, – невпопад ответил Володя.

– Это он? Тот человек, которого ты назвал отцом?

– Извини, Оль.

Он вскочил с дивана и вышел в коридор. Оделся мгновенно. Больше времени ушло на то, чтобы зашнуровать высокие ботинки. Ольга стояла рядом и безмолвно наблюдала за ним, словно на войну провожала.

С таким же лицом вышла к лифту. Володя собрался с духом и вымученно улыбнулся:

– Не переживай, Оленька, все будет хорошо.

Он обнял ее. Оля прижалась всем телом. Трепетная, беззащитная.