доказывать, почему им ни в коем случае нельзя даже целоваться, неожиданно с восхищением прошептала: — Господи, какой же ты красивый…

Юра на секунду оторопел, а потом засмеялся и всё-таки шагнул навстречу, чтобы осторожно коснуться кончиками пальцев Сониного плеча. Провёл по нему до сгиба локтя, наслаждаясь ощущениями и любуясь на мурашки, появившиеся у Сони на коже.

— Ты тоже красивая, — произнёс Юра серьёзно, и Соня, судорожно вздохнув, закрыла глаза.

— Я… нравлюсь тебе? — шепнула она по-прежнему с закрытыми глазами, и Юра подумал, что Соня боится смотреть на него. В принципе, он её понимал. У Юры тоже расплывались мысли, когда он видел Соню. Особенно вот такой — с закрытыми глазами и чуть приоткрытым влажным ртом.

— Очень нравишься, — сдавленно ответил Юра, удивляясь сам на себя. Ничего ведь не происходило, они даже не обнимались и тем более не тискались, но в джинсах было тесно до боли. — Очень, Сонь.

— Не понимаю, как я могу тебе нравиться. Ты такой красивый, молодой…

— Ты тоже.

— Нет, я же старше на…

— Не говори так, — перебил её Юра решительно. — Это просто цифра, не более. Она не имеет значения. По крайней мере, для меня. Я понимаю, что для тебя имеет, — значит, буду работать над этим вопросом.

— Работать? — Соня удивилась и всё-таки открыла глаза. — Каким образом?

— Неприличным, — усмехнулся Юра, сделал стремительный шаг вперёд и поцеловал девушку, крепко и сильно, но очень быстро. Соня вздрогнула, отвечая на поцелуй, — но Юра тут же отошёл назад и сказал, улыбнувшись: — Но не сегодня. Сегодня давай просто спать, а то тебе завтра рано утром в поликлинику, больничный закрывать.

— Да, точно… — растерянно пробормотала Соня. Глаза у неё сверкали от возбуждения. — А тебе на собеседование, точнее, на прослушивание… к полудню, да?

— Верно. Я успею тебя встретить, вместе позавтракаем, а потом я поеду.

Несколько секунд Соня стояла, глядя на Юру и словно колеблясь, сомневаясь в чём-то, но потом всё же кивнула и проскользнула мимо него в свою комнату.

51

Юра

Ночь была сложной. Давно уже Юра не страдал от эротических снов, но теперь пришлось. В принципе, объяснимо — давно ведь сдерживается. Ну, для него давно, конечно. С тех пор, как Юра начал жить с Настей, у него не было такого, чтобы он не занимался сексом дольше пары дней. Настя бы этого не поняла, да и сам Юра был темпераментным, воздержание совсем не практиковал. И сейчас, вынужденно держа себя на привязи, чтобы не вскочить посреди ночи и не помчаться к Соне в комнату, страдал. И стоило крепко уснуть, как к Юре начали приходить откровенные сны, в одном из которых он… м-да…

Обычно если Юре и снилось что-то эротическое, то исключительно половой акт, возвратно-поступательные движения, погружение в тёплую и влажную глубину женского тела. Но в эту ночь всё было иначе, и ему снилась обнажённая Соня, лежащая на диване с разведёнными ногами, а сам Юра сидел перед ней на полу, на коленях, и ласково, осторожно пробовал её на вкус.

Юра не был любителем подобных ласк — скорее, он относился к этому как к неизбежной необходимости. Девушки доставляют такое удовольствие парням — значит, и парни должны делать девушкам приятное. Вроде как бартер. Намного больше Юра любил другие вещи, но почему-то приснилось именно это.

Проснувшись от не особенно приятного ощущения каменного стояка в трусах, Юра несколько минут лежал и таращился в потолок, успокаивая себя и пытаясь проанализировать, почему увидел во сне именно это. Он верил в то, что подсознание не посылает картинки просто так.

Возможно, сон был именно таким, поскольку в нём Соня была раскрыта перед Юрой? Подобная поза — исключительно беззащитная. И, находясь в ней, раскрываясь для партнёра, девушка должна доверять ему. Соня пока закрыта для Юры… Хотя, нет, теперь уже приоткрыта. Но до такого доверия пока далеко…

В итоге Юра всё же уснул вновь и не просыпался до утра, пока Мася не начала ходить по нему и бодать мордочкой в лоб. Юра встал, потрепал кошку по голове и, надев шорты, пошёл на кухню — кормить животное. Проходя мимо ванной, он понял, что Соня уже поднялась — внутри шумела вода и горел свет.

На секунду Юра остановился, представляя, как сейчас заходит внутрь и Соня… А что Соня? Что она будет делать? Швырнёт в него флаконом с шампунем или куском мыла? Вряд ли что-то другое. И дело тут не только в том, что она не готова к сексу. В семь утра, когда торопишься на приём в поликлинику, к сексу никто не готов. Да и врываться в ванную, если там моется другой человек, всегда казалось Юре плохой идеей. Настя, когда он говорил ей это — она порой забиралась к нему в ванную, правда, чаще всего не утром, — смеялась и фыркала:

— Ты зануда и ботаник, Юра!

Он только плечами пожимал. Секс сексом, но зачем же нарушать личное пространство? А если партнёр в данный конкретный момент не хочет близости, то в душе ему вроде как уже некуда от неё деваться. И отказывать, обижать не хочется — получать отказы в ванной, когда ты мокрый и голый, особенно унизительно.

Поэтому Юра, усмехнувшись, прошёл мимо, на кухню, делать то, что намеревался изначально — кормить Масю.

Соня вышла через пять минут, но сказала, что завтракать не будет — не смогла встать по будильнику, проспала, и времени толком ни на что не было. Быстро высушила волосы феном, оделась и убежала.

Юра сделал себе два бутерброда с колбасой и сыром, выпил чаю, съел йогурт и, возвращаясь к себе в гостиную, как-то умудрился споткнуться на ровном месте в коридоре и грохнуться на пол.

Как так получилось, Юра даже не понял. Чертыхнувшись, встал, выпрямился… и неожиданно осознал, что упал возле двери в закрытую комнату.

— Видимо, это судьба, — пробормотал Юра и потянулся за ключом от комнаты. Сони не будет ещё час как минимум, он успеет быстренько посмотреть, что она там скрывает, а потом повесит ключ обратно на крючок, и всё. Соня ничего не заметит, а Юра будет знать, в чём дело, отчего она закрыла эту комнату.

Ключ провернулся в замке с тихим щелчком, и дверь приоткрылась с тихим вздохом, как у живого человека.