Юра

Сегодня Соня ела с большим аппетитом и почти не кашляла, что очень радовало Юру. Сам он продолжал чувствовать себя так же нормально, как и в воскресенье, когда Соня только заболела — его даже насморк не прихватил, из-за чего девушка очень удивлялась и говорила, что у неё так не получилось бы.

Во время обеда Юра, как и все предыдущие дни, развлекал Соню разговорами. Рассказал про Машину диету, поведал подробности поездки на собеседование, а ещё…

— Когда ты сидел на перилах моста, то упоминал какой-то анекдот, — вдруг произнесла Соня, увлечённо поедая крупную тёмно-бордовую черешню, мясистую и настолько аппетитную, что Юра и думать забыл про своё мороженое. Тоже сидел и ел черешню из одной миски с Соней. — Про какого-то лося. Что за анекдот? Я всё хотела, но забывала у тебя спросить.

— А-а-а… — протянул Юра, провокационно улыбнувшись. Ему вдруг стало дико интересно, будет ли Соне смешно, когда она услышит этот анекдот, или нет. — Ну, простой анекдот на самом деле, но не все понимают. Сидит лось на рельсах. К нему подходит другой лось и говорит: «Подвинься».

Несколько секунд Соня смотрела на Юру непонимающим взглядом, а потом открыла рот… и хихикнула.

Звук был настолько неожиданным, что и сама Соня, и Юра замерли, пристально рассматривая друг друга. Он её — с весельем, она его — с искренним удивлением.

— Поняла, значит, — кивнул Юра довольно, решив не акцентировать внимание на том, что Соня при нём впервые засмеялась. — Я рад. Давай я тогда тебе другой анекдот расскажу. Про Супермена.

— Про кого? — В голосе Сони слышался интерес, и глаза сверкали, как у обычного человека, и не было в них ни грусти, ни печали. — Я про него ни одного анекдота не знаю.

— Сейчас узнаешь. В общем, приходит мужик под утро домой, пьяный и помятый, звонит в дверь. Открывает жена, видит его и говорит: «Ну, здравствуй, Супермен! Проходи!» Мужик идёт в квартиру, жена спрашивает: «Завтракать будешь, Супермен?» Мужик молчит. Жена интересуется: «Ты где шлялся-то, Супермен?» Тут уж мужик не выдерживает, возмущается: «Да что ты всё заладила — Супермен да Супермен!» Жена: «Ну как же? Только Супермен надевает трусы на брюки!»

Соня поначалу как-то сдавленно булькнула, будто старалась сдержать рвущийся наружу смех… а потом всё-таки засмеялась.

Юра улыбался. Ему нравился Сонин смех — нежный, глубокий и искренний, слегка захлёбывающийся, как будто она торопилась смеяться, пока смешно…

— Давай ещё расскажу, — продолжил Юра, когда Соня успокоилась и замерла, стирая ладонями слёзы со щёк. Да, смех затих, исчез — но улыбка на её губах пока оставалась. — Папа однажды рассказал, когда Володе и Юле к врачу надо было идти. Приходит мама с мальчиком в поликлинику на прививку, он кричит на всё отделение. Медсестра говорит: «Что же ты кричишь, мальчик? Давай я тебе расскажу, против чего тебя будут прививать!» А мальчик отвечает: «Я знаю! Против моей воли!»

Соня вновь засмеялась, но более чистым смехом — словно вспомнила, как это правильно делается, — и сказала, покачав головой:

— А я ни одного анекдота не помню. Никогда их не запоминала, из головы вылетают. Цитаты некоторые помню, из книг или фильмов, стихи, которые в школе или институте учила, а анекдоты — нет.

— На самом деле я тоже не так уж и много их знаю, — хмыкнул Юра. — Но тебе хватит. Ещё рассказать?

— Давай.

В результате Юра рассказал штук пятнадцать анекдотов — все, которые помнил. Если бы умел, он бы их и сам начал придумывать, лишь бы Соня продолжала улыбаться и смеяться.

Но после пятнадцатого она вдруг зевнула, и Юра встрепенулся:

— Давай-ка в кровать. Ты ещё не до конца выздоровела, иди полежи часок. Как говорится — после сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать.

— Ну, раз по закону Архимеда, тогда ладно, — покладисто согласилась Соня и поинтересовалась: — А ты чем будешь заниматься?

— Пока посуду помою. Потом… не знаю. А что?

— Да я погулять хотела… Не сейчас, а вечером, когда жара спадёт. Хоть полчасика. Температуры уже нет, очень хочется воздухом подышать. Дома я… — Соня помрачнела, тяжело вздохнув. — С ума я схожу в четырёх стенах.

— Тогда сходим. Я на кухне уберусь, и сходим.

Когда девушка ушла в свою комнату, Юра с трудом удержал себя от радостных прыжков по помещению — так ему было хорошо оттого, что Соня наконец начала высказывать собственные пожелания, хотеть чего-то. Ей было не всё равно, что они станут делать вечером, она хотела погулять! А до этого попросила рыбу на обед.

Хорошие, правильные признаки.

Выздоравливает.

Чинится.

46

Соня

Она думала прилечь совсем ненадолго, буквально на полчасика — чтобы потом сразу умыться, одеться и пойти гулять, но всё пошло не так. Стоило Соне только опустить голову на подушку, как сон буквально накрыл её, будто одеяло, но не тяжёлое, а невесомое и тёплое, под которым было удивительно уютно, и не отпускал несколько часов.

Соня давно не спала настолько сладко. По правде говоря, она вообще не помнила, чтобы сон в последние два года приносил ей удовольствие… Чаще всего Соня просто проваливалась в черноту и беспамятство, а когда просыпалась, ощущала тяжесть в груди, будто спала с камнем на ней. Никакого облегчения, ни капли свежей энергии, как раньше, когда по выходным ласковым поцелуем Соню будил Андрей. Или Алиса прибегала из детской и забиралась под одеяло с её стороны постели, чтобы через секунду засопеть в шею.

Что изменилось? Соня не знала. Может, улыбки и смех так на неё подействовали? Странно было даже думать о таком, не лекарства ведь какие-то. Просто что-то… живое. И вполне обычное. И удивительно, но Соня не чувствовала ни малейшего стыда за то, что смеялась… Хотя когда-то, в первые несколько месяцев после случившегося, Соня думала, что обязательно будет стыдиться, если вдруг улыбнётся. Это казалось кощунственным — улыбаться без Андрея и Алисы рядом.

Теперь не казалось. Теперь Соня подумала о том, о чём твердил ей психиатр второй год подряд — что и муж, и дочь были бы рады видеть её улыбку, и неважно, мертвы они или живы. Они бы радовались вместе с ней, печалились вместе с ней… Да, Соня знала всё это и даже понимала. Головой. Но дальше, до сердца