Проститутки и содержанки. – «Кавалерист-девицы». – Стандарты красоты. – Содомия. – Законы о браке. – Семейная жизнь. – Женское воспитание. – Любовь и брак. – Развод

Юнцы, поступившие в мушкетерские роты, торопились жить на полную катушку; родительские денежки уходили не только на вооружение и обмундирование, но и на кутежи и содержание бойких девиц. Кстати, мужчине было просто необходимо показываться с женщинами, чтобы у окружающих не возникло никаких подозрений по поводу его «сексуальной ориентации», и если он не обзаводился официальной любовницей, то регулярно посещал «веселые дома». Подружек можно было найти в самом центре Парижа, на острове Сите и Сен-Луи. Проституток самого низкого разбора называли «девицами с Нового моста»: именно там они находили клиентов и порой под тем же мостом их обслуживали. Официально публичных домов тогда не существовало, но имелись так называемые «лавки чести»: в том смысле, что честью здесь торговали. Благодаря Тальману де Рео мы имеем некоторое представление о расценках первой половины XVII века: однажды поэт Ракан обратился к сводне, чтобы та привела ему «барышню». Сторговались за один пистоль (десять ливров). Однако когда Ракан увидел, кого ему привели, сводня получила на руки лишь монету в четверть пистоля, поскольку «барышня» на поверку оказалась «горничной». Публика высшего порядка посещала куртизанок, например Марион Делорм и Нинон Ланкло – гетер XVII века. Такое позволяли себе даже люди духовного звания, например кардинал Ришелье и аббат Буаробер. Марион Делорм (1611 – 1650) одно время была соседкой Ришелье по Королевской площади; говорят, что она трижды приходила к кардиналу, переодевшись в мужское платье. Обычно Делорм брала плату «натурой» – дорогими нарядами, украшениями и т. п.; за три визита она получила от его преосвященства кошелек с сотней пистолей – и со смехом выбросила его в окно. Среди любовников Нинон были плательщики (которые содержали ее – иногда даже безвозмездно), мученики (которые ее любили) и фавориты (которых любила она сама и даже порой содержала на свои средства).

В конце XVII и в XVIII веке содержанками часто становились «девушки из Оперы» – хористки и танцовщицы, однако они предпочитали людей знатных и богатых. Казанова в своих «Мемуарах» рассказывает о посещении отеля «Руль», славившегося на всю Европу «Хозяйка обставила его с большим вкусом и содержала там двенадцать-четырнадцать отборных нимф, со всеми удобствами, каких только можно желать». Пообедать с девушкой стоило шесть франков, переспать – двенадцать, полное обслуживание, включая ужин и ночь, – один луидор (двадцать франков).

В интересующую нас эпоху строгость нравов была понятием позабытым, а то и неведомым. Эпоху Возрождения, поклонявшуюся природе и считавшую прекрасными все ее призывы, сменила эпоха Религиозных войн: за эти тридцать шесть лет люди приучились жить сегодняшним днем, и нравы стали не только вольными, но и грубыми. Генрих IV, известный своей любвеобильностью и галантными похождениями, и его первая жена Маргарита Наваррская не могли подать своим подданным пример иного поведения. Людовик XIII резко отличался от отца своим благочестием и целомудрием, однако насаждать в обществе новые правила морали начали только после 1624 года – с приходом к власти Ришелье. До того в дворянской и интеллектуальной среде царила полная распущенность, еще усугубляемая философским вольнодумством, развившимся на фоне религиозного кризиса. Среди населения, и так уже порядочно сократившегося в результате войн и прочих бедствий, начали распространяться «нехорошие» болезни, которые тогда лечили ртутью – выжить можно было только чудом. Нужно было срочно принимать меры.

В 1627 году Анри де Леви, герцог де Вантадур (1595-1680), основал Братство Святого Причастия – тайное общество, которое видело своей задачей «творить всевозможное добро и изгонять всевозможное зло». Его создание было поддержано кардиналом Ришелье, Людовиком XIII и папой римским, в число его членов входили многие влиятельные люди: Жак Бенинь Боссюэ, французский проповедник и писатель, епископ Мо; святой Винсент де Поль и принц Конти; Анна Австрийская, министр финансов Никола Фуке и первый председатель парижского парламента Гильом де Ламуаньон. Братство проповедовало строгие правила морали, современники видели в нем преемника инквизиции. Боссюэ так определил его цель в 1652 году: «Воздвигнуть Иерусалим посреди Вавилона». Братья клеймили богохульников, сквернословов, дуэлянтов, распутников, содержателей кабаков; они осуждали использование табака, непристойные песни, чересчур открытые платья. При этом все средства борьбы были хороши: доносы поощрялись.

Но полностью оздоровить общественную мораль оказалось делом практически невыполнимым. В Париж съезжались молодые провинциалки в тайной надежде разбогатеть и стать куртизанками. В провинции торговали собой по большей части замужние женщины, даже имеющие детей, и вдовы; средний возраст проституток был выше, чем в столице. Большинство девушек снимали комнату и приводили клиентов к себе домой; редко они использовали дома свиданий на окраинах города. Своих кавалеров они находили в людных местах – в кабаках и на постоялых дворах, на ярмарках, возле церквей и казарм, даже в полях, лесах, садах и виноградниках. Установленных расценок не существовало, и бывало, что девушки отдавались за еду и вино или за квартирную плату. Впрочем, в те времена продажные женщины были в большей степени содержанками, чем проститутками в нашем понимании: как правило, у них имелся постоянный любовник, с которым они проводили время, вместе обедали, ходили на танцы и т. д. Многих девушек привлекали в такой жизни свобода, финансовая и моральная независимость, отсутствие подчинения родителям, мужу, опекуну и пр.

Власти пытались бороться с проституцией, карая гулящих тюремным заключением или изгнанием. Однако борьба больше велась на бумаге. В 1658 году Людовик XIV приказал сажать в тюрьму Сальпетриер всех женщин, уличенных в проституции, блуде или супружеской измене, пока специально назначенные священники или монахини не убедятся, что те раскаялись и исправились. Впервые в Европе тюрьма стала служить для отбывания наказания: прежде в нее заключали обвиняемых до начала процесса или осужденных на казнь или каторгу. С 1684 года проституток помещали в странноприимный дом – Hopital general – наряду с нищими и увечными: политика Короля-Солнце в этой области сводилась к изоляции «антиобщественных элементов». Однако заключение длилось не больше трех-шести месяцев. Изгнанию же подвергались только иногородние.

Все эти меры оказывались неэффективными, поскольку в обществе к проституткам относились снисходительно. Местные церковные и светские власти могли сделать «девушке легкого поведения» внушение, даже прогнать ее с квартиры или изгнать из прихода, но не заявляли на нее в полицию, если, конечно, она не вела себя чересчур вызывающе и не устраивала скандалов. В результате накануне Французской революции в Париже насчитывалось до тридцати тысяч «дешевых» проституток и до десяти тысяч «дорогих», то есть тринадцать процентов всего женского населения. В эту эпоху было опубликовано сочинение «Парижские серали, или Жизнеописания и портреты дам Пари, Гурдан, Монтиньи и прочих своден с описанием их сералей, интриг и проч.», в котором описывались столичные бордели и жизнь девиц, в том числе «содержанок самого высокого ранга».