Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черт побери, говорите по-английски, — стукнув кулаком по столу, рявкнула Маша.
— Пожалуйста, оставь их в покое, — вмешался Джокер. — Уверен, Альберто потом тебе все расскажет. В конце концов, ты должна доверять своему брату.
— Своему брату? — недоверчиво переспросил журналист, поворачиваясь к Маше. — Он сказал «своему брату»? Альберто, он что, тебя имел в виду?
Маркиз застонал и, закрыв лицо руками, обессиленно опустился на кровать.
Чема смотрел на Арлин со все возрастающим подозрением. Девушка, чувствующая, что допустила-таки оплошность, тоже не мигая уставилась на него.
— Слушай, а ты мужчина или женщина? — по-английски спросил Чема.
— А ты как думаешь? — задала встречный вопрос Маша, неторопливо снимая парик.
— У, черт! — восхищенно ругнулся за окном Рябой. — Похоже, Леонид Борисович дал маху с этим мальчуганом. Да с такой информацией я еще на повышение пойду!
— Все-таки женщина, — покачал головой Хосе Мануэль. — В таком случае по логике вещей эта красотка должна оказаться мужчиной, — указывая на Васю, заключил он.
— Снова угадал, — развел руками Джокер и, последовав примеру девушки, тоже избавился от своих пуделиных каштановых локонов.
Журналист подошел к безутешному Альберто и дружески похлопал его по плечу.
— Ладно, колись, все равно теперь уже бессмысленно что-нибудь скрывать, — ласково сказал он по-английски. — Клянусь, что не напечатаю ни строчки о тебе без предварительного согласования с тобой и без твоего одобрения.
— Точно клянешься? — поднял голову Альберто.
— Клянусь ножками Мириам! — торжественно провозгласил Чема.
— Это уже серьезно, — усмехнулся маркиз.
— Я не верю тебе, — сказал Волк. — Ты просто пытаешься выкрутиться.
— Глупости, — отрезал Стрелок. — Я сам назначил эту встречу. Ты прекрасно знаешь, что в ней не было необходимости, поскольку все давно оговорено. Генсек меня уже достал своим хамством, и в конце концов последняя капля переполнила чашу. Не думай, что он собирался заплатить мне за сделку слишком много. Я бы получил свой процент лишь от суммы выкупа, которую он назвал тебе, а не от той, которую Родин действительно собирался получить. В этой игре не я устанавливаю правила. Я обычный посредник и просто выполняю свою работу. Но мне надоело рисковать за гроши и выносить наглость этого экс-коммуниста. Я хотел предложить тебе самим получить полный выкуп за Серого Кардинала и поделить его пополам.
— Ну, насчет «пополам» — это ты загнул, — задумчиво произнес Дарасаев. — Так ты говоришь, десять миллионов? Двадцать процентов от десяти миллионов — кажется, это два миллиона баксов? Тоже неплохо для посредника. За это ты должен еще и поблагодарить меня.
— Ты прав. Два миллиона — это тоже неплохо, — дипломатично улыбнулся Стрелок. «Но десять миллионов — гораздо лучше», — подумал он.
— Ты опять жульничаешь, — сказал Степан Иванович Кашкин.
— Как? — невинно округлил глаза Иван Копилкин.
— Не знаю как, но жульничаешь, — твердо сказал Серый Кардинал.
— Это только предположения, — возразил Иван. — Может, мне просто везет в карты.
— Шулерам всегда везет, — резонно заметил Степан Иванович.
— Увы, не всегда, — удрученно вздохнул Иван.
— Так тебе что, случалось и проигрывать? — заинтересовался Кашкин.
— И еще как! — скорбно покачал головой Копилкин.
— Расскажи! — попросил Серый Кардинал. В его глазах читался обычно не свойственный миллионеру живой интерес. Сказывалась скука долгих дней чеченского плена.
— Слушай! — сказал Иван.
— Значит, так, — скомандовал Волк. — Генсеку известно, где мы прячем Серого Кардинала. Мы срочно заберем заложников и на всякий случай переведем их в другое место, а там уж разберемся и с выкупом. — Отличная идея, — согласился Стрелок.
* * *
— Вы с ума сошли, — сказал Хосе Мануэль. — Вы что, действительно собираетесь послать девушку к Генсеку? Это же преднамеренное убийство.
— Не пугай меня. Я и так достаточно напугана, — сказала Маша.
— И слава Богу, что напугана! — воскликнул журналист. — Единственное, что вы должны сделать, — это сейчас же отправиться в полицию и все честно рассказать.
— Значит, этот тоже учился в Сорбонне, — укоризненно покачал головой Джокер. — Сразу заметно. Кстати, у нас тут не полиция, а милиция.
— А при чем тут Сорбонна? — не понял Чема.
— Не обращай внимания, — махнул рукой Альберто. — Но в одном он прав. В полицию нам обращаться никак нельзя. Меня удивляет, как за столько лет журналистской практики тебе удалось сохранить детскую идеалистическую наивность.
— Просто я верю в правосудие, — обиделся Хосе Мануэль. — Полиция на то и существует, чтобы отыскивать и наказывать преступников.
— Ты в этом уверен? — усмехнулся маркиз. — А как насчет Латинской Америки? Ты смог бы на спор отыскать в Мексике хотя бы одного честного полицейского?
— Ладно, — сдался журналист. — Поступайте как знаете, но я уверен, что ничем хорошим это не кончится. В любом случае я хотел бы вам помочь. У Гисберта есть кое-какие связи с русским спецназом и крупными фигурами в армии и в милиции. Если ваш план с Генсеком не сработает или если что-то пойдет наперекосяк, дайте мне знать, может, мы с Гисбертом что-нибудь и придумаем.
— Хорошо. Как мы сможем связаться с тобой? — спросил Альберто.
— Я вам дам телефон моего номера в гостинице, — ответил Чема. — Завтра я весь день буду ждать вашего звонка. Кроме того, Гисберт сейчас в Сочи. Если вдруг что-то случится и ты меня не застанешь, звони ему на мобильный.
— Договорились, — сказал Альберто.
— Да, кстати, — спохватился Хосе Мануэль. — Похоже, тут капитан милиции на Мириам глаз положил, так что в крайнем случае, возможно, и с этой стороны мы сможем попросить помощи.
— Нет, с милицией лучше не связываться, — вмешался Джокер. — Это еще похуже мафии будет.
— Как хочешь, — пожал плечами Хосе Мануэль.
— Что за жизнь! — тяжело вздохнул Шамиль Масхаев. — Совсем в горле пересохло. Душа горит!
— Не говори! — поддержал его Азиз Шакбараев. — Плохо дело. С этой войной совсем трезвенником стал.
— Если бы в аул сгонять! — мечтательно произнес Шамиль. — Там троюродный брат моего свояка такую чачу гонит — от одной рюмки петь хочется. Аж до пяток, понимаешь, продирает.
— Ну так сгоняй в аул! — предложил Азиз.
— Ты что! — ужаснулся подобной мысли пораженный Шамиль. — Я на посту. А как же заложники?
— А что заложники? — пожал плечами Шакбараев. — Я-то на что? Заложники никуда не денутся, а командир, говорят, далеко, в Кабардино-Балкарию ночью ушел. Кому какое дело, если ты в аул за чачей сбегаешь?