…В комнате Карин было людно. Она уже успела помочь Вильме раскроить ткань и теперь занималась своим шитьем. Шин Ю сидела в креслице — у нее не было никаких проблем с умением шить, ей просто нужна была компания. Игла так и порхала в ее руках, и по рубашке плыли красные и желтые карпы, расцветали лотосы и журавли взлетали к облакам.

— Никогда не видела, чтобы шили так быстро, — уважительно призналась Дайна. — Кажется, мне тоже нужна помощь.

— Конечно! — улыбнулась Карин. — Давай ткань, сейчас все будет. Уже придумала, что вложишь в рубашку?

— Сшить не самое сложное, — хмуро заметила Вильма. Дайна обратила внимание на то, что ее рубашка была почти готова. Она даже не дотрагивалась до иглы, та работала сама, окруженная золотистым сиянием заклинания. — Надо ведь что-то вложить. Сделать рубашку особенной.

— Я сделала традиционную вышивку Дальнего Восхода, — сообщила Шин Ю, легким прищелкиванием пальцев растворила иглу и, встряхнув, продемонстрировала всем уже готовую рубашку. — Карпы символ богатства и долголетия. Журавли принесут на крыльях большое и здоровое потомство. По-моему, красиво. У нас такие рубашки мужчины надевают на свадьбу, а потом на годовщины.

Все кивнули. Дайна подумала, что, какой красивой ни была бы рубашка, принц не станет ее носить. Это просто очередной этап отбора невест, когда-то он показывал умения и хозяйственность претендентки, но теперь стал лишь данью традиции.

Карин тем временем раскроила ткань, протянула Дайне и посоветовала:

— Скажи «Иннаммо» и щелкни пальцами, вот так. Меня старшекурсницы научили.

Дайна взяла ткань и послушно сказала:

— Иннаммо!

Над выкройкой появилось золотое сияние, и прямо из воздуха выскользнула игла и принялась проворно шить. Дайна удивленно ахнула: надо же, какое интересное и полезное чудо! Шин Ю понимающе кивнула и принялась аккуратно складывать законченную рубашку.

— Да, полезная вещь, — одобрительно кивнула она. — А то мы бы тут долго провозились.

Вильма вздохнула.

— Не буду я делать вышивку. Раскрашу в наши традиционные цвета. У нас ведь никто не вышивает, а вложить надо все-таки что-то свое.

Она расправила рубашку у себя на коленях и мягко провела над ней ладонями. Над черными пальцами засветилась сиреневая дымка, и Дайна увидела, как белоснежная ткань рубашки становится ярко-желтой, как солнце над саванной. На мгновение ей даже почудилось, что она слышит, как трубят слоны, поют птицы в ветвях одинокой акации, раскинувшей ветви плоским зонтиком, и гортанно хрипят дудки джанга.

По желтой ткани пролегли синие полосы — дикие реки разлились под звездным небом. Вспыхнули красные штрихи и точки — Дайна поняла, что это были маки, которые расцветают по всей саванне после сезона дождей. Пятна охры разбрызгались подобием леопардовой шкуры. Вильма опустила руки, и Дайна заметила, что в ее глазах блестят слезы. Должно быть, она унеслась душой в далекие родные земли, услышала гром барабанов, увидела розовый туман фламинго над озерами.

— Красиво… — задумчиво сказала Шин Ю. — Даже красивее, чем у меня.

Карин упала на кровать и рассмеялась.

— Ой, я даже не верю, что все это вообще есть! — радостно воскликнула она. — А тут вдруг увидела, как слоны бегут! Как наяву!

— Принц Эжен тоже это увидит, — сказала Вильма и принялась аккуратно складывать рубашку. — Но я точно знаю, что не выиграю отбор.

Все девушки посмотрели на нее с сочувствием. Игла сделала последние стежки, и на колени Дайны опустилась готовая рубашка. Чем бы украсить ее? Когда-то нянюшка пыталась научить Дайну вышивке — какое занятие может быть лучше для девицы из благородной семьи? Но с тех пор прошло много лет, Дайна все успела забыть…

— Не настраивайся так, — посоветовала Шин Ю. — Зачем заранее думать о неудаче?

— Это логично, — вздохнула Вильма. — Принц Саалии никогда не женится на бывшей черной рабыне из Заюжья. Даже на отборах невест все складывается так, что побеждает ровня. Да и даже если я смогу победить, там его отец и мать костьми лягут. Меня никогда не примут в его семью.

Шин Ю понимающе кивнула. Дайна прикинула и подумала, что тогда победить должна как раз она — принцесса из прежней династии, девица благородных кровей. Проблема только в том, что не нужна ей никакая победа. При мысли о минувшей ночи, которую Дайна провела в ректорской спальне, ей хотелось лишь одного — быть с любимым человеком.

Тем более, теперь это стало возможным.

— Не горюй! — весело сказала Карин. — Сколько бы мы ни пробыли на отборе, нам уже дали по золотой монете. Я своим отправлю, пусть корову купят. И ты своим отправь, а то и в банк положи, на приданое или там на что потом захочешь

Вильма улыбнулась.

— У тебя очень практичный подход, — заметила она. — Везде видишь выгоду.

Карин махнула рукой.

— А у крестьян иначе не бывает, — ответила она. — Иначе не выжить. Вышью-ка я рубашку березовыми листьями по вороту. Будет аккуратно и красиво. Эх, девчата, знали бы вы, до чего же у нас возле села березы хороши! Может, когда-нибудь попадет принц в наши края, вспомнит меня…

Дайну внезапно стало знобить, хотя в комнате было тепло. Повинуясь невнятному призыву, она поднялась и какое-то время неподвижно стояла в центре комнаты, пытаясь понять, что происходит, и что нужно делать. Девушки замерли: после ночных взрывов они пристально следили за Дайной, чтобы не упустить новую опасность.

— Что случилось? — одними губами спросила Вильма. — Ты что-то чувствуешь?

— Еще один взрыв? — Карин испуганно села на кровати.

Дайна пожала плечами и едва слышно сказала:

— Давайте выйдем отсюда. И держитесь спокойно, будто ничего не происходит.

Девушки подчинились. Они вышли в коридор, и неприятное знобкое чувство, которое охватило Дайну, стало лишь сильнее. Она точно знала, что сейчас никто не умрет, что все пока в порядке — но ей с каждой минутой становилось все больше и больше не по себе.

Она пошла к лестнице: чувство сделалось маячком, который вел ее, и Дайна послушно следовала за ним.

— Господи, помоги. Что там, Дайна? Рванет, да? — испуганно спросила Карин и дотронулась сперва до лба, а потом до виска жестом призыва Божьей помощи.

— Нет, — прошептала Дайна. — Но это что-то… неприятное. Плохое.

— Ведите себя естественно, — свистящим шепотом напомнила Шин Ю, и Дайна снова заметила, что шея девушки стала удлиняться. Вильма толкнула ее в бок.

— Сама-то! На себя посмотри. У тебя шея растет!

Шин Ю зажмурилась, повела плечами, и ее шея уменьшилась. Девушки вышли к лестнице, и Карин бойко заговорила:

— Ну вот, а я ему такая говорю: ты зачем за мной пошел? А ну кыш до дома! И хлоп ему по заднице для скорости. Он обиделся, заворчал и ушел. А потом я вернулась из лавки, смотрю — вот дела, а мишка-то наш, оказывается, в сарае сидит, на меня обижается, что с собой не взяла. Батюшка запер его, чтоб не бегал. Это значит, за мной другой мишка увязался, почуял, что на мне медвежий запах.